Карина Пьянкова - Прикладная некромантия
— Обыкновенный, Эльдан. Самый что ни на есть обыкновенный. Практически каждая магия имеет отрасли, где используется кровь. Только сейчас об этом не принято вспоминать. И многие ритуалы светлых магов не менее жестоки, чем ритуалы некромантов.
«Лицемеры», — скривился я от отвращения.
Мерзко. Выходит, жертвоприношениями в той или иной мере занимались все… Но убивали за это только нас.
— Мэтр Райхэ, я не хотел бы… — возмутился было глава Академии, но преподаватель культурологии резко его оборвал:
— Милорд ректор, вне зависимости от того, что бы вы хотели или не хотели, у нас очень большая проблема. Светлый маг, пожелавший вернуться к истокам. И, кажется, он разошелся не на шутку.
Милорд Келлис был явно ошарашен таким ответом со стороны не самого высокопоставленного подчиненного.
— Мэтр, вы не хуже нас знаете, что заклятия Света никогда не завязывались на смерть! Это же просто невозможно! — воскликнул мэтр Арлих, один из наставников целителей.
В глазах его горели гнев и жажда справедливости. Вот только напор не впечатлил темного эльфа. Тот выглядел спокойным, уверенным в своей правоте и немного усталым. Как древняя скала, которая уже сотни лет стоит на одном месте и намерена простоять там еще столько же. Я буквально кожей чувствовал его непоколебимую веру в собственную правоту. И смущение остальных светлых магов.
— На смерть — нет. Но заплатить чужой жизнью можно и Свету. Многие маги сочтут такую плату приемлемой для себя, коли это поможет обрести могущество. Вы еще молоды и слишком идеализируете свой источник силы, мэтр Арлих. Лучше почитайте старые хроники и дневники магов. Причем не те, что рекомендованы программой Академии.
Целитель буквально побагровел от слов эльфа и готов был снова броситься выяснять отношения и отстаивать свою позицию, но его же собратья оттерли его назад, не давая возобновить спор. Значит, точно правда.
Какая ирония…
— Итак, мы имеем светлого мага, который провел ритуал на крови, — подвел итог Карающий Халдрид.
— Пытался провести, — поправил я.
— Что? — поинтересовался Халдрид с таким изумлением, будто увидел говорящий пень.
Ах да, если все это безобразие учинили не маги смерти, то и консультация некроманта, по крайней мере некроманта-недоучки, точно не потребуется. Но девушка на камне все еще оставалась Релькой, и, значит, выкинуть меня из расследования не удастся никаким образом.
— Он не провел ритуал. Только я не могу понять, налажал ли он с самими пытками или руна смерти не дала активировать пентаграмму светлому, — сказал я, глядя на мага едва ли не с вызовом. — Если бы все сработало, то этого типа мы бы собирали по кускам, чтобы потом торжественно сжечь.
Карающий, брезгливо скривившись, подошел к камню. Раз не замешана некромантия, то все в порядке, уже не испачкаешься… разве что в крови.
— А парень-то прав, — уже более добродушно хмыкнул он. — Значит, либо самоубийца, либо студиозус.
— Или же старательно изображает неумеху, чтобы сбить нас со следа, — скептически отозвался Тейнор. — Возможно, преступник намеренно провел ритуал с нарушениями.
— Но это все же могут быть некроманты! — снова полез не в свое дело целитель Арлих.
Интересно, его прямо сейчас выставят за профнепригодность или все же дотерпят до того момента, пока мы дойдем до Академии?
— Если вы не в курсе, то я вас просвещу. При постоянной подпитке из одного источника силы магический узор — вы еще помните, уважаемый, что это такое? — неизбежно деформируется и перекрывает полностью или частично доступ к иным источникам. Свет и Смерть несовместимы. Даже после года использования магии смерти маг уже не сумеет применить ни одного светлого заклятия, даже самого примитивного, — отбрил невежду Карающий Халдрид.
По лицу ректора Келлиса можно было точно сказать, что наставник Арлих долго на своем месте не продержится. И это логично. Даже если работаешь только с телом и узором жизни, все равно ты обязан знать и то, что касается магического узора. Особенно, если преподаешь в Академии.
— Студиозусы, вы свободны, — произнес ректор таким тоном, что это звучало скорее как приказ убираться восвояси на максимальной скорости и не оглядываясь.
Мы тут же воспользовались моментом и практически испарились с места преступления. Анджея просто колотило, Рем был бледен и неестественно спокоен, а на меня же навалилось такое равнодушие, что хоть сразу в петлю лезь. Неплохое было бы решение проблем. Вот только не для меня. Даже жаль, честное слово.
До Академии мы добирались медленно, то и дело сворачивали не туда, временами кто-то спотыкался и падал. Встреченный патруль стражи сперва даже хотел забрать нас, приняв за пьяных, но Рем им что-то сказал, и те отстали. Что сказал, я не расслышал, но лица у доблестных воинов вытянулись.
Дошли до места мы уже глубоко за полночь и у ворот наткнулись на новый препон. Привратник отказывался нас пускать, мотивируя это то инструкциями, то положениями, то вообще неписаными правилами. На этот раз разбирался уже Анджей, и, Тьмой клянусь, я никогда прежде не слышал, чтобы обычно спокойный и выдержанный друг так орал и использовал такие выражения. Нас впустили. И — я это понял по зуду между лопатками — еще долго смотрели вслед, недоумевая, почему привычные придирки, ну, может быть, чуть более въедливые, вызвали такую ярость.
Кажется, мы теперь все трое немного невменяемые. Мы потеряли нашу семью, тех, кто был нам в чем-то даже ближе кровных родичей, и готовы порвать на мелкие кусочки любого, кто потревожит нас в нашем горе. Странно, что Анджей не сорвался еще там, на поляне. Все же я был занят, и это заставляло держать себя в руках; Рем, очевидно, пытался меня страховать в случае повторения припадка одержимости, а вот третий участник нашей неразлучной компании в этот момент был свободен и по всем законам жанра должен был устроить полномасштабную истерику некроманта. Но сдержался.
— Спать, парни, — велел Рем, когда мы доплелись до комнаты. — Всем спать и ни о чем не думать. Завтра нам снова будет трудно, надо отдохнуть.
И мы послушались, как это обычно и бывало. Это хорошо, когда друг — староста и на него можно свалить свои проблемы и переживания.
В итоге мы вытянулись каждый на своей кровати, надеясь хоть немного отключиться от всего этого безумия. Приятели, судя по размеренному дыханию, провалились в сон. А меня приняли в ласковые объятия кошмары, удушливые и вязкие, как болото…
Декан Муарр не спешил покидать место происшествия вместе со всеми. Тело унесли, Карающие сняли все показатели, толпа начала расходиться, а на оставшегося в тени некроманта никто и не подумал обратить внимания. Чем он и воспользовался.
