Кирилл Кащеев - Воин сновидений
– В «Гарри Поттере» привидения круче, – разглядывая здухача с миной придирчивого кинокритика, пробасил какой-то пацан.
– Так то ж «Гарри Поттер»! А мы самодеятельный театр, – возразила Танька, молясь, чтоб никто из продвинутых детишек не поинтересовался, как они устраивают спецэффекты на выключенном компьютере.
Психиатр в очередной раз облегченно перевел дух и укоризненно поглядел на проводницу:
– Заканчивайте уже ваш спектакль! – Он кинул мимолетный взгляд на раскатившиеся по двору пузырьки и властно потребовал: – И приберите за собой! – Он решительно погнал детишек обратно в поликлинику.
– Обязательно! Все уберем, а то еще откроет кто-нибудь! – подтвердила Танька, поднимая пузырек и с опаской всматриваясь в булькающую внутри мутную смесь. Она кинула пузырек в свой рюкзак и наклонилась за следующим. Через мгновение к ней присоединилась Ирка. Они принялись собирать пузырьки, распихивая их по рюкзакам.
– Куда мы их денем? – мрачно заполняя полупустой после сожжения любимого свитера рюкзак, пробурчала Ирка. – В канализацию точно не спустишь!
– Пригодятся на что-нибудь… – рассеянно пробормотала Танька.
– На что? – охнула Ирка, с ужасом поглядывая на очередной пузырек. На что может пригодиться 50 граммов смерти?
– На что-нибудь… – так же рассеянно повторила Танька и бесцеремонно сунула Ирке свой рюкзак. – Ты собирай, собирай… – распорядилась она и направилась к парящему здухачу.
Ирка поглядела ей вслед с возмущением: и ведь даже не запустишь в нее этим рюкзаком – пузырьки побьются…
Танька тем временем встала под здухачем, уперла руки в бока и голосом сварливой жены поинтересовалась:
– Почему висим? Чего ждем?
Здухач невольно колыхнулся.
– Посмотри на себя! – требовательно крикнула Танька.
Здухач колыхнулся снова…
– Нет, ты посмотри, посмотри! – настаивала она.
Здухач вроде как вздохнул – во всяком случае, его призрачное существо сильно колыхнулось несколько раз – и перевел слепой взгляд на свое тело. Приткнутый Иркой в угол Богдан сидел прямо на асфальте у стены больницы, раскинув ноги и обвиснув, как тряпичная кукла.
– Ты сам себя еще хоть видишь? – продолжала давить на здухача Танька.
– Вижу, – с какой-то явно излишней и несвойственной ему торопливостью сказал воин сновидений. – Вижу, что вы меня кидаете как попало! Мне, конечно, не больно… Но как-то унизительно.
– Я и так стараюсь! – подключилась к разговору Ирка. – Думаешь, тебя легко таскать? Хуже чемодана без ручки! Сейчас я проверю, все ли пузырьки собрала, и тебя пересажу! – Ирка торопливо прошептала заклятье на поиск. На душе у нее полегчало. Здухач себя видит и даже наезжает по поводу непочтительного обращения со своей тушкой. Танькины страхи напрасны…
– Пересади его, пересади… Желательно в горшок! – согласилась Танька и снова насела на здухача. – А ну, говори, как ты себя видишь?
– Плохо вижу, – печально вздыхая, сознался воин сновидений – Мутный у меня какой-то вид…
Танька с тревогой поглядела сперва на тело, потом на самого здухача. Она не знала, действительно ли это так, или ей от страха чудится, но, кажется, по краям очертания размылись. Или нет? Алый плащ поблек, серебряный обруч на висках потускнел.
– Так чего ты по облакам болтаешься? Ждешь, пока по ветру развеешься? – изо всех сил сдерживаясь, чтоб не заорать, поинтересовалась она. – Быстро назад, в себя! Мог и вообще не вылезать, справились бы как-нибудь!
– Посмотрел бы я – как? – в голосе воина сновидений все яснее слышались нотки бодрствующего Богдана. – Вы справились с Чумой только потому, что она явилась сюда одна! И то мне пришлось мечом махнуть!
– Да фиг бы ты ее уделал, если б мы твое тело не спасали, а Чуму колядками не затравили! – взорвалась Танька.
Ирка тяжко вздохнула и отошла подальше, добывая из-под скамейки последний выявленный пузырек. Вот что за люди эти двое – просто невозможные! Одного на две половинки разделили, и неизвестно, удастся ли обратно смонтировать, вторая от страха за него сама скоро из себя выскочит – и все равно скандалят и заслугами меряются. Не-ет, вот если Ирке попадется хороший парень, она никогда в жизни…
– Конечно, если поодиночке, так эту нечисть любая ведьма уделать может. Ты бы попробовала со всей бандой схватиться! – размахивая в запале мечом, продолжал разоряться парящий в воздухе полупрозрачный воин, не замечая при этом, как все больше наливаются грозной зеленью глаза светловолосой ведьмы. – Я ее вам готовенькой преподнес! И других, кстати, тоже… Вон… – он взлетел повыше, вглядываясь во что-то. – Один вообще на базаре попрошайничает!
– Кто? – явно опешив, переспросила Танька.
– Да ну, мутант этот – одноногий, трехголовый, – пренебрежительно хмыкнул здухач. – Я его слышу. Я теперь далеко и вижу, и слышу. На центральном рынке хлеба просит. До чего нечисть довели! – самодовольно прокомментировал он.
– Хлеба… Хлеба просит… – позабыв о перепалке, Танька нахмурилась, будто пытаясь отловить что-то зыбкое, ускользающее. – Хлеба… – в третий раз повторила она. Вдруг побелела, словно лицо ей запорошило мелом, и медленно осела на асфальт.
– Танька! – завопил воин сновидений, снуя над бесчувственным телом девчонки перепуганным ветерком. – Ты чего?
– Моду взяла, в обморок хлопаться! Я ж вас двоих не утащу! – подскочившая Ирка припала на колени возле подруги. – Давай, здухач, дуй на нее, может, очухается!
– Я не… я не в обмороке… – открывая глаза, прошептала Танька. – Я просто… видела! Ему уже один раз дали хлеба – я вам даже рассказать не могу, какой мрак из этого получился![4] Ему вообще ничего нельзя давать! – закричала она так, что с ветвей местных деревьев осыпались последние пожухлые листочки, а из окон больницы начали выглядывать испуганные и любопытные физиономии. – Нам надо туда! Вихрем!
– Вихрем? Ну, как скажете! – хмыкнул здухач.
Воздух там, где купался в потоках ветра воин сновидений, будто схлопнулся. Стремительным сполохом взвился алый плащ, здухач завился штопором – и вот уже вместо него на больничном дворе заплясал вихрь огненных искр.
– Да-а, раньше у него таких завихрений не было, – потерянно пробормотала Танька.
Вертящийся смерч подлетел к ней, с гусарским шиком склонился перед ведьмочкой, словно припав на одно колено. Танька вдруг засмущалась и покраснела так, что из глаз у нее брызнули слезы. Вихрь снова поднялся, как кобра опираясь на хвост, подхватил Таньку. Девочка восторженно ахнула, краснея еще больше. Покачивая ведьмочку внутри себя, смерч лихо прошелся по двору, крутя пыль и пожухлые листья. Мимоходом, небрежно втянул в себя безвольно сидящее у стены тело мальчишки и девочку с развевающимися черными волосами, минуя оцепеневшую у дверей больницы женщину в железнодорожной форме. Закрутился, взвился с запредельной скоростью, пронесся через бледно-голубые небеса и скрылся за горизонтом.
