Тереза Тур - Мой ректор военной академии. Часть вторая
— Обещаешь? — так же хрипло отозвался он.
В ответ только покачала головой. Вот что он со мной делает?..
— Тогда надо распорядиться, чтобы Натан вез нас во дворец, — задумчиво сказал Ричард. — А то мы пойдем сейчас на четвертый круг. Я сейчас с ним свяжусь.
Да… От его же городского дома до императорского дворца минут десять пешком, а мы катаемся уже минут двадцать.
Хотела возмутиться — но почему-то рассмеялась.
— Ричард, вот что мы творим?
— Пока ничего. Идем на прием, где нам быть и положено.
— Я не о том, — вздохнула. — Зачем это все. Опять…
— Ника, — он взял мою руку, прижал к своей щеке. — Я…
— Прибыли, — раздался голос Натана.
Еще с минуту мы движемся, потом карета останавливается. Кучер распахивает дверь, я обращаю внимание на то, насколько у него довольная физиономия.
— Миледи Вероника, добрый вечер! Рад вас видеть!
Ричард качает головой, выходит первый, подает мне руку.
— Я перчатки потерял где-то в карете, — шепчет он мне на ухо, когда я выхожу, опираясь на его руку.
— Предлагаете мне их поискать, а потом подать, чтобы выразить свой интерес? — вспоминаю я похожую ситуацию, когда он мне рассказывал, что если женщина роняет перед мужчиной перчатку или платок, то она демонстрирует ему свой интерес. А если он подает вещь — то показывает, что интерес взаимный.
— Не будем настолько шокировать имперских аристократов, — ворчит Ричард.
А Натан с поклоном уже протягивает ему перчатки.
И мы отправляемся во дворец.
Опять мраморная лестница, грифон, распластавший крылья. Я кожей ощущаю любопытство придворных и военных — сегодня во дворце много людей в форме.
— Ненаследный принц Тигверд с невестой, — гордо объявляет распорядитель.
Мы чинно шествуем, раскланиваемся, Ричард представляет меня каким-то военным, потом еще и еще. Потом военным в форме другого покроя — представители Османского ханства, должно быть. Все время звучит: «Миледи Вероника, моя невеста». Я улыбаюсь, мне целуют руку. В какой-то момент у меня начинает кружиться голова от этого фарса. В руках оказывается бокал с шампанским. Я его выпиваю, стараясь, чтоб не залпом. Беру второй — уже целенаправленно подзывая лакея. Так, а дома никакого алкоголя нет. Плохо.
— Дорогая! — понимаю, что ко мне обращается Ричард. — Вы позволите покинуть вас на мгновение?
Я кивнула, он низко склонился передо мной, поцеловал руки — и мужчины удалились. Так. Самое главное — не выглядеть хищной невоспитанной пираньей, преследуя прислугу с алкоголем. На этом приеме именно служащие в роскошных черно-золотых ливреях интересовали меня больше всего.
— Миледи Вероника! — раздался знакомый голос. — Вы позволите составить вам компанию?
— Ваше высочество, — улыбнулась я принцу Брэндону.
— Никаких реверансов — просто склоните голову, — негромко приказал наследник. — Мы же члены одной семьи. Кстати, когда появятся в тронном зале монархи — делаете то же самое.
— Спасибо.
— Да не за что.
Я жестом подозвала лакея, поменяла бокал пустой на полный.
— Все придворные уже заметили, что вы пьете один бокал шампанского за другим, — недовольно проворчал принц.
— Завидуйте молча, — порекомендовала я ему.
— Что? — попытался возмутиться он. Потом подумал и рассмеялся. — Да не завидую я. Просто после хлеба и воды боюсь, что хмель ударит мне в голову — и я закачу какой-нибудь дебош, потом затею драку, а потом выскажу отцу все, что думаю о нем. Причем прилюдно.
И глаза у наследника мечтательно замерцали.
— Так вы голодный? — осторожно спросила я.
— Срок наказания еще не закончился. Нас выдернули во дворец, отмыли, дали хлеба с водой — и вот мы на приеме.
— Сочувствую.
Я подозвала лакея.
— Накройте ужин на пять персон в малой столовой, — распорядилась я.
— Слушаюсь, миледи, — поклонился слуга и удалился. Как я и думала, мое распоряжение вопросов не вызвало.
— Ваше высочество, — обратилась я к принцу Брэндону. — Если ваша пятерка исчезнет сразу — это может вызывать вопросы. Но… Тихонько. Быстренько. По одному, максимум по двое. Просачиваетесь в малую столовую — я думаю, вы знаете, где она находится?.. И ужинаете.
— Миледи! Вы — бунтарь! — восхитился принц.
— Я — за педагогику, но против деспотии, — гордо объявила. — К тому же, всегда интересно отработать тактические мероприятия по организации партизанского движения в условиях императорского дворца.
— Вы действительно преподаете историю?
— Именно так, мой принц.
Мы негромко рассмеялись.
— Ваше высочество. Миледи, — к нам подошел пожилой мужчина, которого я узнала. Это он стоял на коленях перед императором в государственной тюрьме и ждал решения Фредерика.
— Граф Олмри, — уважительно поприветствовал его наследник. — Приятно снова видеть вас во дворце.
— Приказ императора. Мне приказано снова занять пост министра финансов. А это, как вы понимаете, предполагает, что я снова вынужден появляться на светских мероприятиях.
— Не могу сказать, что меня это печалит, милорд. С вами приятно и поучительно беседовать. Чего нельзя сказать о большинстве собравшихся.
— Благодарю вас, ваше высочество.
— С вашего позволения я вас оставлю, — сказал наследник. — Миледи. Милорд.
И он удалился.
— Миледи Вероника, вы позволите представить вам мою супругу — графиню Олмри?
— Конечно, ваше сиятельство.
Графиня тут же подошла, словно стояла на посту и ждала отмашки.
Мы раскланялись.
— Я бы хотела выразить вам огромную признательность за ваше великодушие, — тихо проговорила она.
— Я не понимаю, — вопросительно посмотрела на нее.
— Мой сын. Мой младший сын — теперь единственный…
— Его осудил император за дурную шутку, — совсем растерялась я.
— Именно вы, как пострадавшая сторона имели право настаивать на более жестком приговоре. И на лишении дворянства как минимум. Его величество не отказал бы вам. К тому же, проступок моего глупого влюбленного ребенка, действительно, очень и очень…
— Успокойтесь, — посмотрела я на графиню. — Я думаю, это была глупость с его стороны — не более того. К тому же я слышала, что ему всего семнадцать.
— Именно так.
— Время юношеских безумств, первой любви…
— Мы и предположить не могли, что он и Глория… Это ужасно.
— Могу я задать вопрос, ваше сиятельство?
— Конечно.
— А почему — Глория? Из всего богатства на ярмарке невест?
— Договорной брак между семьями — как положено, — ответил сам граф. — Хороший род, хороший магический потенциал, который она могла бы передать детям. А что касается характера…
