Катерина Диченко - Механик и все-все-все
— И ты ему веришь? — искренне удивился Алдар, останавливаясь напротив меня.
Решившись взглянуть на сира, я подняла голову и поняла, что он действительно не верит. И что самое страшное — все для себя решил.
— Ты знаешь, очень даже верю. Он был садист и изувер, но дело свое знал хорошо.
— Значит, поэтому ты была такая смелая тогда в моем поместье и сейчас тоже, — цинично протянул он и изогнул уголки губ в неприятной ухмылке.
— Когда тебе нечего терять, начинаешь по-другому воспринимать мир, — я горько хмыкнула. — Безусловно, мне хотелось бы сказать, что я, в самом деле, настолько смелая и отважная, что не испугалась Хозяина вампирьего клана и вся такая из себя крутая, но я не хочу врать. Больше не хочу.
— Почему ты не обратилась ко мне за помощью?
— Как ты себе это представляешь?! Привет, Алдар, а ты знаешь, я умираю. Может, ты как-то можешь помочь мне решить этот вопрос? Так, что ли я должна была сказать?
Я вспыхнула и это послужило последней каплей в чаше терпения Элиша.
Он резко дернулся… Миг… и вот он нависает надо мной, уперев руки в спинку дивана по обе стороны от моей головы. Горячее дыхание обжигало лицо, а взгляд невозможно было оторвать от хищно ощерившихся клыков.
— Что гордость поперек глотки встала? — зло прошипел он, и я еще сильнее вжалась спиной в диван.
Мне стало очень страшно. Впервые я по-настоящему испугалась Алдара, понимая, что, если он захочет что-то сделать, я не смогу его остановить.
— Молчишь? — продолжил вампир. — А ведь я давно подозревал, что что-то не так. Мои подозрения окончательно подтвердились, когда ты достала Ренни с того острова. Не переживай, — цинично ухмыльнулся он, расценив по-своему, мое удивление, — мальчик тебя не выдал. Ты же просто учти, что мне гораздо больше лет, чем я выгляжу. Только вот почему я не смог почувствовать, что ты умираешь?
Я неосознанно кинула испуганный взгляд за ворот рубашки, совершив тем самым роковую ошибку. Было настолько страшно, что я даже пошевелиться не могла, когда вампир издевательски медленно потянул на себя длинную цепочку и вытащил на свет медальон.
— Интересно, — сладко протянул Элиш, — когда мы впервые увиделись, этот кристалл был розового цвета, а сейчас он почти черный. Не находишь это немного странным?
— Верни его на место, — почему-то прошептала я, словно боясь звука собственного голоса.
— А что будет, если я не послушаюсь? — и он иронично изогнул бровь. — Что будет, если я его сниму?
— Я умру. Здесь и сейчас. От сильнейшего болевого шока, — внезапно обретя смелость, выпалила я и с вызовом продолжила: — Снимай! Ты же этого хочешь?!
— Когда-то, защищая Ивора и оправдывая его необдуманное поведение, ты сказала, что я никогда не любил. Что ради любимого можно пойти на самые крайние меры, даже если они идут вразрез с желаниями, того, кого хочешь уберечь. Я хорошо запомнил эти слова и уж прости, мне совершенно наплевать на твое мнение по поводу обращения тебя в вампира. Я сделаю это и даже спрашивать тебя не буду.
— Не-е-т, — не веря, выдохнула я. — Ты не посмеешь! Ты не имеешь права!
— Хочешь убедиться в этом прямо сейчас?
В ироничном голосе вампира прозвучала опасная угроза, и он начал демонстративно медленно наклоняться к шее. Бежать и сопротивляться не было смысла — «весовая категория» не та. Поэтому я просто сжалась в комок и закусила губы до крови, чтобы не взвыть от страха в голос. Проходили секунды. Долгие, томительные, мучительно тяжелые, а укуса не последовало.
— Ты спрашивала, чего я хочу? — прозвучал над ухом ироничный вопрос, и кожу обожгло горячим дыханием. — Я хочу, чтобы ты жила и жила со мной. Я далеко не романтичный юнец и сахарную романтику оставил много веков назад. Все чего я хочу и добиваюсь в жизни — это хорошо продуманные цели и планы. — Не веря в то, что слышу, я подняла голову, встретившись с его откровенно насмешливым взглядом. От пугающей злости, исказившей прекрасное лицо сира, не осталось и следа. Даже клыки были незаметны под легкой обворожительной улыбкой. — Вижу, что не веришь, — добродушно, едва ли не ласково, как ребенку, продолжил он: — Это решение я принял давно и твоя болезнь его только укрепила. Пока можешь расслабиться и не строить из себя агнца на заклании. Все не так страшно, как кажется на первый взгляд. Я даю тебе время — три недели, до конца марта, чтобы управиться с ф'езэ и наиграться в поиски твоего «В». Потом… Увы, не обессудь, я привык получать то, чего хочу.
— Я думала, ты мой друг! — в запале выкрикнула я и он рассмеялся. Искренне и до обидного весело.
— Катя, у меня нет друзей, тем более среди женщин.
— А как же Криспиан?
— Крис? Он вампир и очень древний, — хмыкнул Алдар. — Мы давние партнеры. Многое прошли и многое знаем друг о друге. Я ему доверяю… в некотором смысле. А вот тебе я полностью доверял. До сегодняшнего дня.
— Не делай из меня виноватую. Я не давала тебе никаких обещаний и обязательств. Да, я лицемерила и недоговаривала, но я никогда не обманывала и не предавала!
— Вот верно сказала — недоговаривала! — назидательно поднял он указательный палец. — Ты не врешь, но так талантливо недоговариваешь.
— А какое ты вообще имеешь право решать за меня?!
— Ого, как ты разозлилась, — издеваясь, ехидно протянул он и сев рядом, вытянул руку по спинке дивана. — Девочка моя, я могу делать и поступать, так как сочту нужным. Не стоит думать, что я хороший и благородный вампир. Такие иллюзии очень больно ранят, когда разбиваются. Я уже принял решение, так что расслабься и ни трать нервы.
— Чьи? — зло буркнула я, отворачиваясь.
— А хотя бы и мои. Знаешь, как мне сейчас тяжело?
Я задохнулась возмущением, хватая ртом воздух. Это ему-то тяжело?!
— А не пошли бы вы, сир, далеко и надолго?!
— Только если вместе с тобой, — очаровательно улыбнулся он.
Мне захотелось размазать эту улыбочку по его наглому лицу. Я не питала иллюзий, что он самовлюбленный эгоист, думающий прежде всего о себе, но что бы настолько!..
— Вот что я тебе скажу, — порывисто соскочив с дивана, отчеканила я, — попробуешь укусить меня и я буду ненавидеть тебя всю оставшуюся жизнь!
— Но согласись — эта жизнь у тебя будет, — настаивал на своем Элиш, не меняя шутливого тона.
Его глаза снова приобрели насыщенный вишневый цвет. Не-е-т, он не вампир… Он упырь!
Ну как же ему объяснить, что обращение в вампира меня не спасет, а лишь продолжит агонию? Я точно это знаю. Да, я хочу жить! Очень хочу, но как человек. И став вампиром я больше не буду механиком. Потерять свой дар — все равно, что умереть. Лишите художника зрения, певца голоса, скульптора рук и бросьте в совершенно незнакомый мир. Чужой и жестокий. То же самое это означает и для меня. Жаль, что он этого не понимает…
