Властелин колец - Толкин Джон Рональд Руэл
– Меня мучают сомнения, государь, — проговорил он, подходя к Теодену. — Мне были переданы странные слова, и впереди меня ждут новые опасности. Размыслив, я понял, что должен изменить свои планы. Скажи, сколько времени займет твой путь в Дунхаргскую Крепость?
– После полудня минул уже час, — ответил вместо Короля Эомер. — В Дунхарге мы будем на третий день, к вечеру. Это будет первая ночь после полнолуния. На следующее за нею утро в Эдорасе объявлен смотр. Если мы хотим собрать воедино все силы Рохана, быстрее нам никак не управиться.
Арагорн медлил.
– Три дня, — сказал он словно сам себе. — Через три дня смотр войск Рохана только еще начнется… Да, теперь я, пожалуй, и сам вижу: скорее не получится.
Он поднял взгляд. Видимо, окончательное решение было принято: об этом говорили разгладившиеся черты его лица.
– Прости, государь, но я и мои собратья вынуждены с тобой расстаться. Мы поедем своим путем, и поедем открыто. Мне незачем больше таиться. Нам нужно спешить на восток, причем кратчайшей дорогой. Я должен вступить на Тропу Мертвых.
– На Тропу Мертвых? — вздрогнул Теоден. — Зачем ты о ней вспомнил?
Эомер обернулся и посмотрел на Арагорна широко открытыми глазами. Мерри почудилось, что лица воинов, стоявших поблизости и слышавших разговор, побледнели.
– Если Тропа эта не выдумана, то начинается она неподалеку от Дунхаргской Крепости, — сказал Теоден. — Но живому человеку вступить на нее не дано.
– Увы, друг мой Арагорн! — сдавленно проговорил Эомер. — Я надеялся, что мы будем воевать с тобой рука об руку! Но если ты выбираешь Тропу Мертвых, нам придется расстаться и вряд ли я увижу тебя снова.
– И все–таки я ее выбираю, — повторил Арагорн. — Не отчаивайся, Эомер! Быть может, в решающем бою мы с тобой еще и встретимся, хотя бы все армии Мордора встали между нами!
– Поступай как знаешь, повелитель, — склонил голову Теоден. — Надо думать, ты не случайно выбираешь дороги, на которые другим вступать возбраняется. Такова уж, видно, твоя судьба. Наша разлука глубоко печалит меня, и силы мои умалились, но мой путь ведет в горы, и медлить я больше не могу. Прощай!
– Прощай и ты, о Король! — отозвался Арагорн. — Спеши вперед, навстречу славе! Счастливого пути, Мерри! Я оставляю тебя в надежных руках и буду за тебя спокоен. Мог ли я уповать на такой исход, когда гнался за орками до самого Фангорна? А Гимли и Леголас, надеюсь, поедут со мной. Нас ждет новая охота. Но о тебе мы не забудем!
– До свидания! — выдавил из себя Мерри, не зная, что еще сказать, — уж очень маленьким и никому не нужным казался он себе в эту минуту.
Все услышанное осталось для него загадкой и подействовало на него угнетающе. Больше, чем когда–либо в жизни, ему недоставало сейчас Пиппина с его полной неспособностью унывать.
Всадники ждали сигнала к выступлению и еле сдерживали пляшущих от нетерпения коней. Скорее бы кончилось это затянувшееся прощание!
Теоден отдал Эомеру приказ, тот поднял руку, крикнул — и войско двинулось. Всадники выехали за Хельмский Ров, миновали выход из ущелья — и наконец головной отряд резко вывернул к востоку, на дорогу, вьющуюся вдоль предгорий. Через полторы версты дорога брала к югу и исчезала среди холмов. Арагорн, подъехав к самому Рву, долго смотрел вслед королевскому войску и, когда последний всадник скрылся за поворотом, обернулся к Халбараду.
– Я полюбил этих троих, и меньшего не меньше прочих, — молвил он. — Он не ведает, навстречу какой судьбе едет, но, если бы и ведал, назад не повернул бы.
– Засельчане малы ростом, но доблестны, — подтвердил Халбарад. — Они, правда, почти ничего не знают о той службе, которую мы несем на границах их страны. Но я на них не в обиде.
– Наши судьбы сплелись воедино, — сказал Арагорн. — И все же — увы! — здесь нам суждено разлучиться. А теперь я пойду подкреплюсь перед дорогой — и в путь. Идем, Леголас! И ты, Гимли! Нам надо поговорить.
Они вернулись в крепость вместе. Некоторое время Арагорн ел молча, а гном с эльфом ждали, когда же он вымолвит хоть словечко; наконец Леголас не вытерпел.
– Говори же! — потребовал он. — Может быть, тебе станет легче. Стряхни тень! Что случилось? Прошло всего несколько часов, а тебя не узнать!
– Я выдержал схватку пострашнее, чем битва за Хорнбург, — поднял взгляд Арагорн. — Я смотрел в Камень Орфанка, друзья мои.
– Ты глядел в этот проклятый Камень?! — вскричал Гимли, испуганный и пораженный. — Значит, ты… вступил в общение с Врагом? Но позволь, на это даже Гэндальф не отваживался!
– Ты забыл, с кем говоришь, — сурово осадил его Арагорн, сверкнув очами. — Разве ты не слышал моего полного имени у врат Эдораса? Ты мнишь, я мог предать наше общее дело?.. Нет, Гимли! — Тут голос его зазвучал немного ласковее, лицо смягчилось, и он стал похож на человека, который много ночей провел в бессонных трудах. — Я — истинный владелец этого Камня, но, кроме прав на него, у меня есть еще и сила, чтобы воспользоваться им! Во всяком случае, я так считаю. Что касается права, то оспорить его не может никто. Хватило и силы на первую пробу — правда, едва–едва. — Он глубоко вздохнул. — Это была жестокая схватка, и я не скоро от нее оправлюсь. Мне удалось не проронить ни слова, и в конце концов я сумел подчинить Камень своей воле. Уже одно это заставит Врага терзаться. Но главное — он увидел меня! Да, достойный Гимли! Я предстал его взору, но не в том обличье, в котором меня видишь ты. Если, не ровен час, ему удастся обратить это себе на пользу, то я поступил опрометчиво. Но я так не думаю. Знать, что я жив и хожу по земле, — для него удар, и сокрушительный! Глаза Орфанка не распознали под роханскими доспехами наследника Исилдура, но Саурон не забыл ни Исилдура, ни Элендилова меча — и вот в решающий для него час Шар являет ему Исилдура в моем обличье и ненавистный меч! Ибо со мной был Перекованный Клинок, а Враг еще не настолько силен, чтобы не знать страха, и его непрестанно мучают сомнения.
– И все же его власть очень велика, — покачал головой Гимли. — Боюсь, теперь он нанесет удар быстрее, чем замышлял!
– Кто торопится, часто бьет мимо, — ответил Арагорн. — Но правда твоя — теперь уже нельзя сидеть и ждать, пока он сделает первый ход. Мы должны перейти в наступление. Открою вам, друзья мои, что, подчинив себе Камень, я узнал много нового. Гондор под ударом, но главная беда грядет не с востока, а с юга, откуда ее ждут меньше. Там назревает грозная опасность, которая оттянет у Минас Тирита много сил — а их у Крепости в обрез. Если мы не отведем угрозу, то, боюсь, город не продержится и десяти дней.
– Стало быть, Минас Тирит падет. — Лицо Гимли омрачилось. — И мы ничем не поможем! Да и как нам туда поспеть?
– Подкрепления я послать не могу, значит, мне нужно быть там самому, — продолжал Арагорн. — Что касается сроков, то есть только одна дорога, которая приведет нас в прибрежные земли раньше, чем решится судьба Минас Тирита. Это — Тропа Мертвых.
– Тропа Мертвых… — проговорил Гимли. — Зловещее название! Похоже, роханцы не любят говорить о ней. Ты уверен, что живое существо может пройти этой Тропой и остаться невредимым? Ну хорошо, положим, ты уцелеешь. Но что такое горстка воинов против мощи Мордора?
– С тех пор как роханцы осели в здешних краях, еще никто из смертных не прошел этой Тропой, — ответил Арагорн. — Она закрыта. Но сказано, что в черный час наследник Исилдура найдет в себе мужество и сумеет пройти по ней. Послушайте! Вот какое слово передано мне сыновьями Элронда от их мудрого отца, искушенного в Предании: «Пусть Арагорн вспомнит слова провидца. Не пробил ли час взыскать Тропу Мертвых?»
– Как же звучали слова провидца? — спросил Леголас.
– Вот что изрек предсказатель Малбет [523] во времена Арведуи [524], последнего короля Форноста:
