Михаил Бабкин - Слимпериада. Трилогия
– Вполне, – Хайк рассеянно пригладил рыжую шевелюру. – Ты, Симеон, был совершенно прав: в колдовские книжки лучше не заглядывать, себе дороже станет. А бороду жаль, – он замолчал, явно расстроенный предстоящим бритьём.
– Ладно, что-нибудь придумаем, – пообещал Семён. – Одно плохо – как в этом бедламе адресную книгу теперь найти? Ума не приложу. Вот незадача…
– Я, конечно, существо маленькое, – всё ещё всхлипывая от смеха, сказал Мар, – но не глупенькое. И есть у меня идея… хорошая, знаете ли, идея. Умная!
– Давай, говори, – заинтересовался Семён. – Нам любые идеи сгодятся, и умные и глупые, лишь бы делу помогли.
– Вахта, – коротко сказал Мар.
– Чего? – не понял Семён. – При чём здесь она?
– Эх, Семён, Семён, – огорчился медальон. – Я думал, ты с полунамёка сообразишь… Вахта в общежитии, бывал в таких местах, а? Там, как правило, журнал со списком жильцов находится, с номерами их комнат… и всякие другие справочники тоже. Вплоть до адресов весёлых девочек, хе-хе! Но не на стенке, а в столе. Под рукой.
– Точно! – Семён посмотрел на изукрашенный резьбой стол дежурного охранника. – Мар, а ведь ты верно мыслишь! Сейчас проверю, – Семён подошёл к столу, рывком выдвинул самый верхний ящик и… И обнаружил в нём с десяток разнокалиберных по размеру и цвету книжиц, прикованных к нижней части столешницы всё теми же серебряными цепями; на обложке верхней книги, стандартного размера и в сафьяновом переплёте, было вытеснено золотом: «Лифтовая нумерация помещений дворца. Для служебного пользования».
– Чего ж ты молчал! – Семён, звеня цепью, выложил книгу на стол. – Не мог раньше сказать! Мы бы время зря не тратили.
– Всеведущий я, что ли? – возмутился Мар. – Когда сообразил, тогда и сказал. И вообще, хватай книжку и побежали Кардинала нашим черепаховым клоуном удивлять: то-то обрадуется, бесплатный цирк приехал! – медальон вновь зашёлся в неудержимом хохоте.
Семён поднапрягся и разорвал цепь – в сущности, серебряные цепи действительно были декоративными, сплошная формальность, а не защита от воров. Впрочем, вряд ли кто рассчитывал на то, что посетители этой библиотеки действительно станут похищать книги.
– Тэкс, – Семён раскрыл адресную книгу, полистал страницы: адресов было много, очень много! Мелким шрифтом, от которого рябило в глазах. – И где у нас будет Император? Смотрим в алфавитном порядке… есть. – Семён ткнул пальцем. – Ого, сколько комнат за ним числится, аж три страницы одних только личных апартаментов! Причём указано, что без особого императорского доступа туда не попасть… Ну, с этим у нас нынче проблем нету. Итак, с чего начнём?
– Предлагаю с рабочего кабинета, – тут же сказала Олия. – Ещё не вечер… или вечер, но ранний, – уточнила она. – Вряд ли Кардинал будет в спальне!
– В рабочем кабинете тоже не обязательно, – возразил ей Семён. – В книжке и личные императорские бильярдные указаны, и сауны, и массажные, и рестораны, и… Хотя какая разница, с чего начинать! Можно и с рабочего императорского кабинета, почему бы нет… Ух ты! Их, кабинетов, целых десять штук, мда-а… С которого начнём? – Семён прищурился, думая. Потом бесшабашно махнул рукой:
– А, прям по списку и пойдём! Прошу всех в лифт.
…Кардинала-Императора они нашли в рабочем кабинете номер семь. Кабинет был невелик и уютен: мягко притушенное потолочное освещение, тёмные, едва видимые в полумраке книжные шкафы вдоль стен, полированный паркет под ногами – и Кардинал за широким столом, в обязательном сером костюме. На столе неярко светила лампа под зелёным абажуром: Кардинал что-то писал золотой ручкой на листе плотной, с орнаментом, бумаги; писал медленно, старательно, то и дело останавливаясь и перечитывая написанное. За спиной Кардинала, вдалеке, тускло синел и перемигивался ранними звёздами прямоугольник балконной двери – на Перекрёстке был поздний вечер.
Семён замер в нерешительности.
– Давай! – скороговоркой зашептал Мар, – чего стоишь, вперёд, самая пора, он же весь в делах! За глотку его, за яблочко, и свергать нафиг, пока он тебя не заметил!
– Симеон, это ты? – не отрываясь от работы усталым голосом спросил Кардинал-Император. – Проходи, присаживайся. Я сейчас, – Семён в растерянности глянул на друзей: не так он себе представлял встречу с безумным владыкой Империи, не так! Но раз приглашают… Семён направился к столу Кардинала; Олия и Хайк безмолвно последовали за ним.
Рядом со столом находился кожаный диван для посетителей: Семён уселся, не представляя себе, что же делать дальше – он был настроен на скандал, на крик, на драку, в конце концов… но никак не на вежливый, корректный приём; Олия присела рядом, чинно сложив руки на коленях; Хайк остался стоять, но сумку с плеча снял – на всякий случай. И стал потихоньку разминать пальцы.
Кардинал дописал, поставил внизу листа дату и свою размашистую подпись, отложил ручку в сторону и лишь после этого поднял на Семёна взгляд. Взгляд у Кардинала был под стать его голосу: усталый. Очень усталый. И вообще Кардинал заметно сдал – черты лица, и без того острые, стали ещё жёстче; оттопыренные уши, казалось, оттопырились ещё больше, делая Кардинала похожим на старую летучую мышь; на лысине поблескивали капельки пота, словно Кардинал только что проделал большую, утомительную работу. Физическую.
– Да ты не один, – без особого удивления сказал Кардинал. – Хм, сюрприз, сюрприз… Чем обязан, господа? – он глянул на Хайка, уголок его рта дёрнулся в намёке на улыбку и опал. – Или они с тобой, Симеон?
– Со мной, – буркнул Семён, соображая, с чего приступить к беседе, ну не начинать же её с истеричного вопля: «Кардинал! Заклинание гони! А не то мы тебя… мы тебе…»
– Ученики? Компаньоны? – Кардинал обратил внимание на Олию, взгляд его потеплел. – Красивая у тебя ученица, Симеон! Растёт твоё мастерство и влияние, растёт… вон и внучку Мастера Четырёх Углов в дело взял, а дед беспокоится, на днях лично ко мне обращался, слёзно просил найти любимицу… Впрочем, я и искать не стал, зачем? Коли она с тобой, то не пропадёт.
– Мы пришли для того, – начал было Семён напористо, с неудовольствием чувствуя, что опять, в который раз при беседе с Кардиналом начинает терять инициативу разговора, попадать под гнетущее обаяние этого человека, – для того, чтобы…
– Как там на улице? – сложив руки на груди, доброжелательно спросил Кардинал у девушки, не обращая внимания на запальчивость Семёна. – Сегодня ведь праздник, День Перекрёстка… небось, гуляет уже народ, да? Фейерверк в полночь будет… должен быть. Не знаю, увижу ли…
