Питер Нейл - Звезда Судьбы
— Давай без глупостей, Кулл. Этот парень никому не нужен, даже сам себе. А так…
— Но он же живой человек! — рявкнул Кулл. — Если бы это ты, Мантис, оказался на его месте? Если бы тебя ударила в голову молния, хотел бы ты, чтобы твоя душа была погублена какой-то мерзкой магией?..
— С его душой ничего не случится, Кулл! — воскликнула Илисса с вызовом и поднялась с места.
Серые глаза атланта сощурились, и он недобро усмехнулся.
— Вот как? Я видел этих несчастных уродцев на болоте… С их душами тоже ничего не случилось, да, ведьма?
Илисса побледнела.
— Это совсем другое. Ты не понимаешь заведенного порядка вещей.
— Прошу тебя, избавь меня от объяснений! Я понимаю достаточно. Мантис, ты… ты мне отвратителен. Потащил с собой этого несчастного безумца, чтобы погубить его душу…
— Да ничего с его душой не случится! — настойчиво воскликнул Мантис. Оттолкнув назад табурет, он вскочил, прижимая к бокам трясущиеся руки. — Он не пострадает! Наоборот, он обретет свободу! Он должен был погибнуть в том бою, но выжил, а теперь у меня нет иного выхода, кроме как…
— Меня от тебя тошнит!
— Даже целое войско не отыщет моего отца! — выкрикнул Мантис. — Но в этом нам может помочь всего одна жизнь… К тому же и без того безнадежно искалеченная… которую следует принести в жертву Великой Силе…
— Я убивал людей на поле боя, — ледяным тоном ответствовал атлант. — И мужчин, и даже женщин. И я видел, как ублюдки-наемники калечили и убивали детей и даже младенцев. И мне всегда это было отвратительно. И те, кого я застал за этим грязным делом, жестоко поплатились за свою гнусность. Я видел немало смертей и колдовства, Мантис, и не потерплю, чтобы ты у меня на глазах спровадил этого несчастного безумного мальчишку в пасть к демонам лишь потому, что Теринас со своими солдатами не может одолеть какую-то крепость.
— Теринас не имеет к этому никакого отношения.
— Ну да, я вижу, что для тебя вообще все на свете потеряло значение, кроме собственных желаний! Ты, незаконный отпрыск проклятого богами колдуна…
С яростным воплем Мантис ударил кулаком по столу. Рука его метнулась к оружию и стиснула рукоять.
— Ну же, давай, обнажи клинок, Мантис! — выкрикнул атлант. — Вытаскивай меч, сын колдуна, и никакая магия не спасет тебя от моего клинка!
Но юноша, весь дрожа, во власти внутренней душевной борьбы, не пошевелился. Он молча смотрел в ледяные глаза атланта.
— Я… не могу, — с горечью прошептал он, наконец. — Я никогда не подниму меч против тебя, мой друг.
Кулл сурово посмотрел на него.
— Сын колдуна! Боги Ахерона! — выругался Мантис в отчаянии. — Разве ты не можешь взглянуть на все это с моей точки зрения, Кулл? Что, если бы у тебя была надежда, совсем маленькая, крохотная надежда отыскать твоего отца, которого ты давно считал погибшим? Разве для тебя цена имела бы значение?
Кулл мрачно уставился на взволнованного юношу, и ему показалось, что у того в глазах сверкнули слезы.
Гнев внезапно оставил атланта.
— Будь ты неладен, — пробормотал он с досадой. — Будь ты неладен, сын колдуна!
Кулл взглянул на ведьму, которая молча наблюдала за ними обоими, затем, развернувшись на каблуках, распахнул дверь и вышел наружу.
Когда дверь за ним захлопнулась, Мантис вновь с силой ударил кулаком по столу, затем вцепился в столешницу с такой силой, что побелели костяшки пальцев и застыл на месте, весь дрожа и скрежеща зубами.
— Ну почему… почему со мной всегда так происходит? Почему я теряю и близких, и друзей? Неужели я и впрямь проклят и ни один человек не желает принять меня таким, какой я есть?!
Илисса с сочувствием посмотрела на него.
— У твоего друга чистая душа и горячее сердце, — промолвила она. — Но порой таким, как этот воин, трудно понять других людей, с их слабостями и постыдными тайнами…
Они вдвоем помолчали, думая каждый о своем. Волна темного отчаяния захлестнула юношу. Он едва слышал последние слова ведьмы, произнесенные вполголоса:
— Впрочем, возможно, еще не все потеряно…
Выйдя на улицу, Кулл сперва нигде не мог обнаружить Урима: его не было ни рядом с домом, ни у лошадей. Наконец, он заметил парнишку на краю поляны, у поваленного дерева. На землю опускались сумерки. Вокруг болотный лес заполнялся клочковатым туманом, пронизанным янтарным светом солнца.
Атлант медленно подошел к Уриму. Он знал, что чувствует сейчас, но не ведал, как это выразить… И стоит ли это делать вообще. Подобно Мантису, сейчас он ощущал себя словно между молотом и наковальней.
Заслышав звук шагов, Урим неуверенно поднял голову. Он сидел в грязи, играя с камешками. Мятые штаны и поношенные сапоги были перепачканы, и так же все руки его были в болотной жиже.
Кулл взглянул на юного безумца, затем уставился вдаль.
«Я мог бы убить его прямо сейчас… Предать его, но зато избавить от мучений… И обмануть этих ублюдков-колдунов…»
— Как там наши лошади, Урим?
Тот равнодушно пожал плечами.
— Они… в порядке. Я не… ничего не нужно…
Кулл склонился к нему.
— Они… Мантис и эта ведьма… Они хотят освободить твою душу, Урим.
Безумец поднял руки, но ни искры понимания не зажглось в его глазах.
— Проклятье! — выругался атлант. — Они хотят убить тебя, Урим! Ты разве не понимаешь? Ты им нужен, чтобы они могли уничтожить то зло, которое поразило тебя, ту звезду, и людей в храме, в большой комнате.
На глаза безумца навернулись слезы.
— Урим! Ты понимаешь, что я говорю? Они хотят убить тебя, но все это ради того, чтобы…
Боги! Валка и Хотат! О чем он говорит? Неужто он и впрямь верит во все эти глупости? Зачем он повторяет эти лживые речи? Может, Илисса с Мантисом заколдовали его? Валка! Валка! О, проклятие! «Я мог бы убить его прямо сейчас и обмануть этих ублюдков.»
— Нет! — воскликнул он вслух. — Урим! Взгляни на меня! Ты ведь не хочешь, чтобы они тебя убили, правда? Скажи мне, что ты этого не хочешь, и клянусь всеми богами, я им не позволю!
Урим промычал что-то нечленораздельное. Внезапно глаза его распахнулись, и что-то странное начало твориться с ним, — он словно пробуждался, как дитя после долгого сна, или приходил в себя, словно после долгой болезни.
В тот же миг где-то вдалеке па болоте возникло облачко голубоватого сияния. Кулл мигом заметил это и словно бы ледяная рука сжала его сердце. Он уставился на болотный лес, глядя, как ширится и разрастается в воздухе голубое свечение. Он с трудом удержал изумленный возглас, рвущийся с губ, — ибо это сияние было ему знакомо. Оно явилось Куллу в ту ночь, когда проклятый всем своим племенем, он был вынужден бежать с родного острова. Тогда ему казалось, что сами боги говорили с ним и предсказали дальнейший путь…
