Дэвид Эддингс - Келльская пророчица
Полгара и Гарион послушно опустились и приняли человеческий облик.
— Давеча я уже посчитал себя покойничком, — признался Белдин. — Чуть было шею не сломал… — Он критическим взором окинул Полгару. — Не хочется ли тебе пересмотреть свою теорию о том, что далазийцы никогда никому еще не причинили вреда?
— Что ж, видно будет.
— Жаль, что при мне нет меча, — вздохнул Гарион. — Если мы попадем в переделку, то окажемся совершенно беззащитны.
— Не думаю, что в переделке, которую сулит нам судьба, твой меч чем-либо нам поможет, — откликнулся Белдин. — Однако не прерывай контакта с Шаром. А теперь пойдем и поглядим, куда нас приведет эта тропка…
И горбун двинулся по тропинке прямо к расщелине. По обеим сторонам ее возвышались два огромных валуна. А в самом центре стоял Тоф, загораживая им дорогу.
Полгара ледяным взором взглянула прямо ему в глаза.
— Мы войдем в поселение прорицательниц, Тоф. Так предначертано.
Глаза великана на мгновение затуманились и стали пустыми. Потом он кивнул и отступил, давая им дорогу.
Глава 7
Пещера оказалась невероятно огромной — в ней умещался целый город. Он походил на Келль, лежащий у подножия исполинской горы, только тут не было ни садов, ни лужаек. Повсюду царил полумрак, потому что прорицательницам, не снимавшим с глаз повязок, света не требовалось, а их немые проводники, как отметил Гарион, прекрасно видели в темноте.
По пути им встретилось всего несколько человек, и те из них, кто видел, как Тоф ведет за собой чужаков, остались к этому совершенно безучастны. Белдин, ковыляя по улице, что-то бормотал себе под нос.
— Ну, что такое, дядюшка? — не выдержала Полгара.
— Просто удивительно, насколько люди рабы привычек и традиций.
— Не понимаю, о чем это ты.
— Город находится внутри пещеры, а они все равно строят дома с крышами. Ну не дикость ли? Ведь дождей и снегопада здесь явно не бывает.
— Но наверняка бывают холода — особенно зимой. А если у дома нет крыши, то тепло мгновенно улетучивается из жилища. Я права?
Белдин насупился и через силу признался:
— Об этом я как-то не подумал…
Дом, к которому вел их Тоф, располагался в самом центре этого дивного подземного города. Хотя внешне он ничем не отличался от прочих строений, но само его расположение свидетельствовало о том, что в нем проживает важная персона. Тоф вошел в дом без стука, и они оказались в простой комнате, где сидела, словно поджидая их, Цирадис. Ее бледное лицо озаряло пламя свечи.
— Вы прибыли несколько раньше, чем мы ожидали, — сказала она.
Голос ее звучал как-то странно — совсем не так, как во время их предыдущих встреч. Гарион поежился — ему показалось, будто у пророчицы не один голос, а сразу несколько. И все эти голоса говорили сейчас хором.
— Так вы знали, что мы придем? — спросила Полгара.
— Конечно. Это был только вопрос времени. Все зависело от того, когда вы трое выполните возложенную на вас миссию.
— Миссию?
— Для волшебницы столь могущественной, как ты, это пара пустяков. Но испытание было необходимым.
— Но я что-то не припоминаю…
— Я уже сказала, все очень просто, и вы, без сомнения, забыли об этом.
— Соблаговоли напомнить! — встрял Белдин.
— Изволь, благородный Белдин. — Цирадис улыбнулась. — Вы отыскали наше поселение, вы преодолели препятствия на вашем пути, а Полгара правильно произнесла слова, позволившие вам войти.
— Снова шарады! — едко ответил Белдин.
— Шарады — недурной способ тренировки ума.
Старик только буркнул что-то неразборчивое.
— И шараду необходимо было разгадать, и миссию выполнить, ибо только тогда я смогу открыть то, что надлежит открыть. — Пророчица поднялась на ноги. — А теперь давайте сойдем вниз, в Келль. Мой проводник и добрый друг понесет великую книгу, которую надлежит передать в руки бессмертному Белгарату.
Немой великан подошел к книжной полке, висевшей на противоположной стене полутемной комнаты, и достал оттуда огромный фолиант в черном кожаном переплете. Он сунул его себе под мышку, взял свою госпожу за руку и повел ее к выходу.
— А зачем столько таинственности, Цирадис? — спросил Белдин девушку с повязкой на глазах. — Почему прорицательницы скрываются в горах, а не живут себе спокойненько в Келле?
— Но ведь этот город и есть Келль, благородный Белдин.
— А как же тот, что внизу?
— Там тоже Келль, — улыбнулась прорицательница. — У нас это дело совершенно обычное. В отличие от других городов наши поселения очень обширны. Это — поселок прорицательниц. В горах есть и другие поселки — там живут мудрецы, колдуны, некроманты, лозоходцы. А все это вместе и есть Келль.
— Вечно вы, далазийцы, создаете ненужные сложности!
— Города у других народов выстроены для иных целей, Белдин. Некоторые для торговли. Другие для защиты от недругов. Наши города построены для того, чтобы в них учились.
— Да как можно учиться, если полдня надо потратить, чтобы повидаться с коллегами в других поселениях или там, внизу?
— А нам не надо никуда ходить, Белдин. Мы в любое время можем друг с другом говорить. Разве не так вы беседуете с бессмертным Белгаратом?
— Но это совсем другое, — проворчал он.
— А в чем же отличие?
— Наши беседы тайные…
— А нам нет надобности из чего-то делать тайну. Мысли каждого тотчас же становятся известны всем.
Они вышли из пещеры на яркий и теплый солнечный свет. Близился полдень. Бережно ведя за руку Цирадис, Тоф шел впереди. Они миновали расщелину в скале, два огромных валуна и направились вниз по тропе, ведущей через луга. Примерно спустя час путники окунулись в зеленую лесную прохладу — из раскидистых крон доносилось птичье пение, а насекомые мелькали в солнечных лучах, словно яркие огненные искорки.
Тропа шла под уклон отлого, но очень скоро Гарион в буквальном смысле на собственной шкуре почувствовал все неудобства долгого шаганья под гору. Даже не снимая башмака, он понял, что на большом пальце левой ноги у него вздулся огромный волдырь, причиняющий острую боль, а правый большой палец надсадно пощипывало, и было ясно, что вскоре он разделит судьбу левого. Гарион сжал зубы и, прихрамывая, продолжал путь.
До сверкающего города в долине они добрались на закате. А когда шли по мраморной улице, ведущей к дому, предоставленному путникам любезным Далланом, Гарион злорадно отметил, что Белдин тоже хромает.
Войдя в дом, они застали друзей за ужином. Гарион хорошо видел, как изменилось лицо Закета, когда маллореец увидел Цирадис, — из оливково-смуглого оно превратилось в белое, и короткая черная бородка, которую отрастил император, желая остаться неузнанным, лишь подчеркивала бледность. Он встал и склонил голову.
