Татьяна Тихонова - Дьюри
Она кистью маленькой руки поманила кувшин с водой с земли, и, когда он поднялся, пошла… Кувшин же поплыл медленно за ней. Однако, через пару шагов Виса очертила взмахом руки в воздухе перед собой фигуру, похожую на большой прямоугольник. Этот прямоугольник принялся темнеть на глазах…
— Это дверь в ее дом!.. — зашептал горячо мне на ухо Ос.
И вот уже дверь, деревянная, старая, повисла в воздухе перед нами. Виса оглянулась и кивнула головой, приглашая следовать за ней. И толкнула дверь, которая со скрипом отворилась.
Кувшин чинно последовал первым. Потом я и Ос. Что-то загремело и затявкало там, впереди, в глубине дома…
И навстречу нам выкатился с визгом и лаем пушистый клубок. Он оказался у нас под ногами, умудрившись попасть под кувшин… и зад этого заполошного существа наподдал кувшин из-под низу. Вода плеснула ему на спину, существо заверещало, сигануло на меня и уже через мгновение восседало на моей голове…
Ос хмыкнул.
— Ничего смешного не вижу, — пробубнила я, поскольку видела я лишь свесившийся у меня перед носом чей-то зад, пусть и пушистый.
— Бублику! — воскликнул Оська, и я почувствовала, как мальчик ухватил это весьма жизнерадостное существо и потянул на себя.
Бублику же отчего-то понравилось на моей голове, и он вцепился всеми силами мне в волосы. Вода капала с его спины мне за шиворот.
— Оставь его там, Ос! — поморщилась я, когда поняла, что обезумевшего Бублику просто так не отодрать от моей головы, а только с частью моего скальпа. — Он, наверное, решил там свить гнездо…
— Бублику! — укоризненно проговорила Виса и сняла перепуганное существо с меня. — Вот вы и познакомились, Олие, — улыбнулась она. — Проходите.
Из маленькой прихожей мы сразу попали в небольшую светлую комнату. Два окна с легкими желтоватыми шторами, маленький диванчик, обтянутый тканью в цветочек, с гнутыми ножками и с множеством подушечек, три кресла… Все это стояло посредине комнаты, вдоль стен же ее тянулись шкафы с книгами. Небольшой овальный столик перед диваном тоже был завален книгами. А в одном из кресел уже восседал Бублику. Существо непонятное совершенно, что-то среднее между белкой и собакой. На коротких лапках, с длинным пушистым хвостом, с ушами-кисточками. Черные глаза-бусины следили за мной настороженно, а когда из своего мешка выбрался Оська, Бублику, восторженно тявкнув, оказался в одно мгновение возле него.
Виса Лэя уже сняла свой плащ и осталась в домашнем, длинном платье в мелкий горошек. Если бы не морщинки на ее серьезном лице, то она легко сошла бы за молоденькую девушку, — такая она была худенькая и маленькая ростом.
— Садитесь, друзья мои, — сказала она негромко, — сейчас будем пить горячий шоколад с булочками с корицей… Как ты любишь, Ос…
А Ос уже висел вниз головой, заглядывая под кресло. Бублику от него прятался, а потом неожиданно выскакивал и ловил его за руку. В миленькой его пасти виднелись хорошенькие такие зубки, которые с легкостью бы разгрызли, например, куриную лапку. "Вот тебе и белочка!", — озадаченно смотрела на это веселье я.
А на столе тем временем появились маленькие белые чашечки с дымящимся шоколадом и блюдо с миниатюрными круглыми булочками, посыпанными сахаром и корицей.
— А ты, Олие, любишь шоколад? — спросила Виса Лэя, усаживаясь на диван напротив нас. — Ты ведь из Асдагальда?
— Люблю, правда мне он больше нравится застывшим. Хорошо слопать целую плитку горького шоколада, это просто песня! — рассмеялась я.
Она очень внимательно слушала меня, словно пробовала мои слова на вкус. Тень удивления мелькнула в ее глазах при моих последних словах. И она улыбнулась.
— У нас шоколад ведь привозят именно из Асдагальда, тайными тропами и знаниями попадая к вам… Ос э Лой, кушай, — она подала мальчику чашечку шоколада, и положила на край его блюдца булочку. — Сколько раз просила старого Бакару привезти мне семечко, чтобы вырастить у себя такое дерево…
Я пожала плечами:
— Такие деревья растут в очень теплой стране, там очень много солнечных дней, вряд ли здесь в этих лесах будет расти оно.
— У Висы Лэи есть дверь и в теплую страну, О! — сказал Ос, опустошив свою чашку в два глотка, и теперь дожевывая булку, а одной ногой отмахиваясь от неуемного Бублику. — Покажите ей, Виса Лэй…
— Покажу, обязательно покажу, Ос э Лой, — с улыбкой ответила Виса. — Бублику, оставь Оса, я тебе положила угощенье на кухне…
Бублику, еле выбравшись из-под дивана, потрусил в соседнюю маленькую комнатку, вход в которую виднелся по правой стене и был прикрыт дверью.
А Виса Лэй смотрела на меня и улыбалась. Удивительно доброе и мудрое лицо было у этой женщины. Казалось мне, что она видит меня насквозь. А я и не думала ничего скрывать…
— Знаете, Виса Лэй, чем дольше нахожусь здесь, тем больше удивляюсь этой стране, — проговорила я, — само то, как я попала сюда, потом Ошкур, потом пирамида, отделившая меня от самой себя… теперь ваша дверь в теплую страну… Неужели она действительно существует? А торговля мыслями на ярмарке мне до сих пор не дает покоя!
Пока я сумбурно выдавала свои вопросы, она сидела молча и улыбалась.
За окном опять застучал дождь. Однако, при упоминании о торговле мыслями, она нахмурилась.
— Торговля чужими мыслями — это отвратительное явление, которого никогда не было раньше в Вересии, — тихо проговорила она. — В этом суть Ошкура, залезть в чужие мысли, с полным пренебрежением к живому существу, они делают это цинично, в своих, только им известных целях, а все ненужное продают на наших ярмарках. В маленьких стеклянных скляночках. Приветствуются ужасы, страхи, мании, безумства… Все это с азартом поглощается нашей молодежью… Это, к сожалению, модно.
Я слушала ее, и было странно, как ее слова перекликаются с моим собственным миром.
— Не будь этих скляночек, — сказала я, — ваша молодежь найдет другие способы изменить свое состояние, у нас это наркотики, алкоголь… Мой брат, который каждую ночь уходит и возвращается пьяным, а мама его ждет, и вновь, и вновь просит не пить, удивляется и говорит ей: зачем ты — зря все это… А она ему: мне бы, говорит, ночь простоять и день продержаться, а там, может быть, тебе покажется скучным и ненужным все то, что ты делаешь…
— Это страшно, видеть, как погибает дорогой тебе человек, — тихо ответила Виса, — и ждать, иногда, нет сил, потому что знаешь, что промедленье смерти подобно…
Она встала и отошла к окну. А Ос прошептал мне:
— Ее сын ушел к ивенгам, он подсел на крэб…
— Крэб? — переспросила я.
— Крэб — это то, что собирают зеточки, — шептал он, — трахнет по башке, сознание потеряешь, а они его собирают…
