Анна Клименко - Век золотых роз
Но ийлурам была дарована грубая сила битв, коей лишены синхи. И голыми руками не удавить этого крепыша, который, в свою очередь, наверняка с легкостью свернет шею ему, Элхаджу. Потому-то народ Шейниры, оставшись без покровительства, и был столь беззащитен перед воинственными ийлурами, которым и никакого покровительства не нужно, чтобы убивать своих врагов. В распоряжении синхов по-прежнему оставались яды, но этого оказалось так мало…
Элхадж подумал о том, что сейчас нужно просто уйти. Незаметно и не привлекая к себе внимания; но уже в следующий миг понял, что исчезнуть не получится. Потому как ийлур пялился прямо на него. Растерянно, но растерянность эта могла в любое мгновение перерасти в желание убивать.
…И синх позволил себе сказать все, что накипело. А потом вместе со словами пришло острое понимание того, что, выходит, единственный дар был растрачен, а больше ничего не осталось.
Синхам не дано плакать, и потому Элхадж тоскливо завыл, желая провалиться сквозь землю и оказаться в царстве Шейниры.
– Ты куда?
– Тебя это не касается. – Элхадж не стал даже оборачиваться. Просто брел по колено в снегу, зло раскидывая руками еловые ветки. Они, в свою очередь, мстительно осыпали синха снегом, его уже нападало предостаточно за шиворот, и по позвоночнику стекала холодная струйка талой воды.
Ийлур не отставал.
– Куда ты пойдешь, синх? Один, посреди леса… Тьфу, да погоди ты, ради Фэнтара…
Элхадж гордо вздернул подбородок и продолжил свой путь, не удостаивая белобрысого ответом.
– Послушай, синх… – казалось, в голосе ийлура скользнуло отчаяние, – мне нет дороги назад. Я жреца нашего убил, понимаешь? И то, что ты тут устроил, вся эта бойня… Они же вышлют погоню! Вот упрямая ящерица…
Остановившись, Элхадж обернулся. Одернул задравшийся подол альсунеи.
– Мой путь – это только мой путь. И не твое дело, убийца моих сородичей, куда я направляюсь.
Ийлур всплеснул руками.
– Да послушай же меня! Я так понял, ты идешь на юг, в Храм Шейниры? Ну да, а в какой же еще Храм может брести синх… Прекрасно. Я тоже иду на юг. Мы можем до поры до времени хотя бы помогать друг другу…
– И я слышу это от ийлура, верного слуги Фэнтара? – Элхадж презрительно сплюнул в снег. – Да я скорее сдохну, чем буду делить с тобой огонь и пищу!
Сказал и тут же испугался, подумав, что ийлур запросто придушит его голыми руками, и делиться ничем не придется, сын Фэнтара все заберет и так. Он взглянул в лицо врагу. Ийлур замер перед ним, бледный как снег, пальцы сжимают рукоять меча… А в глазах – ярко-голубых ийлурских глазах с вертикальными зрачками – стыло отчаяние.
«Что ему нужно, в конце концов?» – успел подумать Элхадж, перед тем как ийлур заговорил:
– Я тебя понимаю, синх. Дети Фэнтара изводят ваш народ, и не мне судить, правильно это или нет. Но я знаю только одно – сам ты, истратив дар Шейниры (если, конечно, не врешь), вряд ли выберешься из северных лесов. И точно так же я не уверен, что смогу в одиночку дойти до вашего Храма.
Новость эта была настолько ошеломляющей, что Элхадж на миг лишился дара речи.
– В Храм Шейниры? – растерянно уточнил он.
Ийлур кивнул:
– Да, в Храм Шейниры, синх. Я дал обещание, которое не могу не выполнить. И должен умереть, но дойти.
Это было что-то новенькое. Ийлур, по своей воле бредущий в Дикие земли, чтобы добраться до Храма детей самой Тьмы…
– Ты-то сам знаешь, как до Храма добраться? – не желал умолкать ийлур. – Или бредешь, куда глаза глядят?
Элхадж поморщился. Сказать правду? О том, что он и сам толком не знает, через какие земли будет пролегать их путь? Ни за что!
– Знаю, – буркнул он, – великий Храм стоит посреди долины золотых роз… В самом сердце Диких земель… Зачем тебе туда?
Ийлур упрямо мотнул головой.
– Это уже тебя не касается. Так что, по рукам? Уж поверь, самому на севере нелегко… Да еще и в исконных землях ийлуров.
Синх помолчал. Воистину, путешествие его было полно событий странных и загадочных. Сперва – элеан, напоивший отваром из «вещей» травки, теперь – ийлур, который встретился случайно и по воле того же случая уцелел… в то время как его соплеменники полегли до единого, испробовав мощь Покрывала Шейниры. Ийлур, вознамерившийся попасть в Храм!
«Но, может быть, это я ошибаюсь? Я – жалкий слепец? А все, что происходит, есть знаки судьбы, ниспосланные самой Шейнирой?»
Элхадж внимательно поглядел на ийлура. Похоже, тот не был настроен враждебно. Скорее, даже наоборот, в широко распахнутых глазах жила надежда.
Синх вздохнул. Что ж, стоило поглядеть, что получится из этой безумной затеи…
– Хорошо, ийлур. Мы пойдем вместе.
До утра они шли в полном молчании, продираясь сквозь частый ельник. Погони не было, ночь стояла тихая и морозная. Россыпь крупных звезд на темном небе и тонкий рожок месяца. Похрустывал снег под ногами, иной раз больно кололся проламываемый наст – тогда Элхадж невольно шипел от боли и тихо завидовал ийлуру, который знай себе молотил по снегу в теплых башмаках.
Потом взошло солнце, румяня заснеженные ели и рассыпая колкие искры по белому покрывалу зимы. Кое-где в ветвях завозились птицы, метнулся в кусты потревоженный заяц…
– Мы уже достаточно прошли, – буркнул за спиной ийлур, – может, сделаем привал?
Синх пожал плечами. Привал так привал… Передохнуть стоило, хотя для самого Элхаджа грядущий отдых грозил превратиться в прозябание на снегу – в суете последней ночи огниво потерялось. Не иначе провалилось в одну из многочисленных дыр в альсунее. А делить огонь и пищу с ийлуром? Нет уж, увольте.
– Как тебя зовут-то? – Ийлур попался на редкость разговорчивый и оттого надоедливый. – Я Дар-Теен. А ты? Нам еще долго вместе идти, и ты это… не думай, что мне твое общество чересчур приятно. Но пока что мы друг другу нужны, а потому неплохо знать, как кого зовут.
Элхадж поморщился не оборачиваясь. Пожалуй, в этом белобородом здоровяке его раздражало буквально все: начиная от приторно-наивных широко распахнутых глаз и заканчивая дурацкими косицами, заплетенными везде, где только взгляду открывались волосы.
– Ну, не хочешь говорить свое имя, не надо, – добродушно сказал Дар-Теен, но как мне тебя называть? Хм… Ну, будешь Зеленым. Так пойдет?
Синх запоздало пожалел о том, что использовал дар Шейниры столь недальновидно. Не на погоню надо было его изводить, а как раз на этого голубоглазого нахала.
– Зови меня Элхадж, – прошипел он, кутаясь в альсунею и переступая с ноги на ногу, – и не надоедай бестолковыми разговорами!
Ийлур ухмыльнулся:
– Как скажешь, Элхадж. Я вовсе не болтлив, уж поверь.
