Александр Лайк - Закат империй
— Подается мощность в полтора раза выше расчетной, — четко ответил бенарит. — Потеря напряжения в эфирных цепях. Есть подозрение на паразитную нагрузку.
— Не думаю, — ласково сказал Хурру. — Никто не пробовал убрать четность на синхронизации? Хочу услышать Жювера.
Ритуал-мастер озадаченно уставился на главную панель.
— Козлы свинозадые! — вдруг завопил он, становясь белым, как собственная одежка, и бешено перебрасывая ключи из одного ряда гнезд в другой. — Кто закоротил Воду на Воздух?
— Я, — недоуменно ответил парень с пекторалью протектора на груди, до сих пор молча сидевший у зеркального психоамплификатора.
— На кой ляд?
— Так мы ж горизонт событий как проходили? На панталасс-дуале и проходили! По модели «где небо, сливаясь с безбрежной водой, предел полагает смертным»…
— А потом почему не убрал?
— Не знаю! — наливаясь краской вины, заорал протектор. — Забыл! А ты почему не скомандовал?
— Да, — сказал Хурру. — Земля скоммутировалась с Огнем по умолчанию, а Эфир повис в нескомпенсированной асимметрии. Пять на два не делится, мальчики. Овальд, что с дистанцией?
— Сто сорок три по реальному пульсу, — быстро ответил смуглый, оставив в покое амулеты.
— Успеем, — решил Хурру. — Жювер, ты запомнил предыдущую позицию?
— Да, — угрюмо сказал ритуал-мастер. Ему было стыдно.
— По моей команде Тийми уберет четность, а ты восстановишь развертку по первоначальному образцу. Эстас, следи за балансом тоже. Фардж, снимай мощность, медленно, но непрерывно. Давай!
— Пять и четыре, — напряженно предупредил Овальд.
— Снимай-снимай. Внимание! Четность!
Протектор быстро выхватил из лунки сверкающую голубым перемычку. Жювер мгновенными, отработанными движениями стал перемещать ключи обратно, беззвучно шевеля губами, как видно, что-то проговаривая про себя. Фардж, упрямо стиснув челюсти и наморщив лоб, тащил на себя упруго сопротивляющийся жезл.
— Пять и два! — испуганно крикнул Овальд.
Эстас, растопырив пальцы, изо всех сил удерживал на месте повисший в воздухе огненный знак Веры. Жювер непослушными руками вгонял на место последние камни. Тийми замер, зажав в кулаке кристалл стабилизатора.
— Есть! — выдохнул Жювер, отрываясь от панели. — Протектор! Тим!
— Пять ноль, — дрожащим голосом сказал Овальд. — Ребята!..
Стабилизатор включился почти мгновенно, и Тийми метнулся к пластинам усилителя.
— Ым-м!! — непонятно вскрикнул Эстас и потерял знак.
— Четыре девять, — простонал Овальд.
— Вываливай мешок, Таська, — сквозь зубы, но все так же флегматично сказал Фардж. — Вали, я говорю.
— Да! — ликующе спохватился Эстас и снял затвор с резервной конденсаторной батареи.
— Пять один, — оживая, сказал Овальд. — Пять три…
— Есть баланс, — с красивой легкостью сказал Тийми.
— Пять и пять…
— Расход расчетный, — прогудел Фардж и снял руку с жезла.
— Есть синхронизация? Таська?! — крикнул Жювер от своей панели.
— Эфир стабилен, — с трудом проговорил Эстас. Он только что выяснил, что прокусил губу. — Вырождение ноль. Так… синхронизация по эфиру! Есть полная синхронизация по пяти линиям!
— Пять девять, — как будто сам не очень веря в свои слова, сказал Овальд. Но хризопраз под экраном угасал, а изумрудик весело наливался прежним светом. — Шесть ноль. Шесть ноль. Люди! Шесть ноль стабильно!
Он с силой откинулся на спинку кресла, крепко зажмурился и с наслаждением, всей грудью вдохнул пылающий воздух.
— Вот и хорошо, мальчики, а теперь работать, — с удовлетворением сказал Хурру. — Кстати, Леттем, будь добр занять свое место. Овальд, дистанция?
— Девяносто восемь, — Овальд опять подался к экрану, словно ныряя вперед, и потряс головой, пытаясь заново собраться.
Леттем прочно уселся в кресло супервизора тайнодействий и вывел в воздух суммарное распределение сил. Хурру стал за его спиной, наблюдая, но не вмешиваясь больше.
— Дистанция до пределов мира, — потребовал Леттем, разворачивая проекцию в плоскости субрезонансов. По краям изображения кое-где поблескивали кровавые капли, указывая на опасную близость к великим запретам.
— Не больше двадцати, но скорость падает, — отрапортовал Овальд.
— Жюв, готовь кексик… по счету «три»…
Жювер поспешно развернул гексаграмму Металла и взял из лотка два соответствующих ключа.
— Гекса готова, — сообщил он.
— Ты, неуловимый, стремительный, как ртуть, свободный дух, да войдешь ты в этот мир и да сольешься с ним именем Металла, и не отринуть тебе мой призыв вовек, — вдохновенно произнес протектор и повернул жертвенник коммутатора к шестому знаку круга стихий. — Ты Деррик дан Син, прозываемый также д'Эльмон. Я знаю тебя, дух, и призываю тебя.
— Можно! — Овальд, не отрываясь от экрана, махнул рукой.
— Раз. Два. Три! — ровно сказал Леттем, и Жювер вставил ключи в панель. Эстас судорожно вцепился в реостат, но тут же успокоился, едва перемещая ползунок плавными движениями.
— Отлично, — прокомментировал он, переводя дыхание. — Чуть танцует, но с большим запасом прочности.
— Вот когда четность не помешала бы, — заметил Фардж, убирая подачу энергии едва ли не наполовину. — Прокол схлопнулся корректно, потерь нет, диффузия не отмечена.
— Металл сбалансирован, — доложил протектор. — Есть слияние по шести позициям.
— Дистанция?
— Стабильная внешняя орбита. Прогнозируемое естественное схождение с орбиты — двадцать восемь. Двадцать семь. Двадцать шесть.
— Приготовить семерку! — Леттем быстро разворачивал в пространстве над столом графики компараторов, добиваясь максимального совпадения с предстартовым состоянием.
Жювер отточенным жестом сшиб за панель гексаграмму и вставил в следующий разъем радужно искрящийся семиугольник Жизни.
— Гепта готова! — с непроизвольной торопливостью выпалил он.
— Смело могу сказать, — напутственно пообещал ему Хурру, — что если кое-кто допустит преципитацию, Син этому кой-кому голову оторвет.
— Девятнадцать. Восемнадцать. Семнадцать.
— Дисбаланс по Огню, — бесстрастно сказал протектор.
Эстас суетливо сделал несколько пассов.
— Баланс по Огню, — не меняя интонации, сказал протектор.
— Тринадцать…
— Готовься! — Леттем дошлифовывал последние детали траектории схождения.
— Ты, бессмертный, преисполненный жизни, свободный дух, да войдешь ты в это тело и да сольешься с ним именем Жизни, и не отринуть тебе мой призыв вовеки веков, — с особой размеренной торжественностью произнес Тийми. Правой рукой он делал усиливающие жесты, левой поворачивал жертвенник к седьмому сектору круга. — Ты воистину Деррик дан Син, прозываемый также д'Эльмон. Я знаю тебя, и я узнал тебя.
