Ив Форвард - Анимист
– Обескураживающе, верно? – сказал Алекс, заметив выражение лица и тон Темита. – Ты пытаешься найти научное объяснение волшебству, а его просто нет. Волшебство – это волшебство, оно просто происходит. Можно точно так же спрашивать, почему светят звезды, или почему мужчина или женщина влюбляется, или куда мы уйдем после смерти. Волшебству не нужны основания или объяснения. У волшебства есть слуги, но не хозяева.
– Весьма философски, – фыркнул Темит, делая запись в книге. – Ты говоришь совсем как Чернан. По-моему, тебе незачем беспокоиться о его отношении к анимистам. Думаю, ему было бы интересно поговорить с тобой. Кто знает, может быть, он расскажет тебе что-то, о чем не рассказывает мне. И может быть, ты поймешь его. Нанесем ему визит.
В сумерках, когда толпы на улицах немного поредели, они вышли из дому. По пути Темит все время тараторил, указывая на различные стили архитектуры и интересные места, включая пересекающие город каналы и изящную башню с часами, где отбивали время большие бронзовые колокола. Алекс делал вид, что ему интересны и они, и система водостоков и каналов, и высокие каменные мосты, и разные статуи, арки, контрфорсы. В сумерках он повсюду видел крыс – снующих по верхушкам стен, копошащихся у водосточных труб, роющихся в канавах – и крепче прижимал к себе Пылинку. Время от времени он замечал грызов, выглядывающих из проулков и полуразрушенных домов, но у Темита был с собой тонкий посох. Аллопат шагал, время от времени указывая посохом на какое-нибудь особенно красивое строение и праздно крутя посохом – вроде бы небрежно, но очень умело, и ни один грыз не посмел приблизиться к ним. Алекс размышлял об этом городе, где простым хуманам надо носить оружие, чтобы чувствовать себя на улице в безопасности.
В одном месте вокруг похожего на амфитеатр сооружения толпа стала гуще. Слышались крики, заключались пари – народ развлекался. Темит попытался увести Алекса, но анимист за шумом толпы расслышал рев какого-то животного. Он немедленно повернул и начал осторожно пробираться через толпу, чтобы выяснить, что происходит, и Темиту пришлось последовать за ним. Наконец Алекс разглядел сам амфитеатр.
Это была глубокая арена с зарешеченными воротами на уровне посыпанного песком пола. Источник рева оказался там: бык какой-то незнакомой Алексу породы. Длиннорогий, как мирный старик Бугай в колледже, но высокий и жилистый. Блестящая черная шкура, острые белые рога и гирлянда цветов на шее. Он трусил по арене, мотая головой и фыркая.
– Алекс, пойдем. Тебе незачем видеть это, – пробормотал Темит, хватая Алекса за руку, но тот вырвался.
– Ничего, я слышал об этом, – настаивал Алекс. – Я знаю, сейчас выйдет хуман с копьем и в плаще, он будет танцевать с быком, а потом храбро убьет его. Все в порядке, Темит. В конце концов, мы в колледже забиваем животных на мясо. – Он вытянул шею, стараясь разглядеть, откуда появится бычий плясун. – Я слышал, что это очень интересный и красивый обряд.
– Ты говоришь о бычьих плясунах Сантонин, – сказал у него за спиной Темит. – А это Мирапоза и быки Бельтаса, благословленные Дженджу.
Только теперь Алекс заметил роспись на стенах – виноградные лозы – и группу жрецов на балконе над ареной. Он застыл, но его не заметили. Быстрый осмотр Офира глазами Пылинки показал только стандартные внешние признаки волшебства вокруг них.
Одни из ведущих на арену ворот открылись, и из темноты появился не ловкий бычий плясун, а визжащие, покрытые шерстью существа, спотыкающиеся при каждой попытке повернуть обратно. Взревела толпа, вспыхнули факелы, и Алекс разглядел, что это семеро грызов разного возраста и пола с выпученными от ужаса глазами и залитой кровью шерстью. На арену их выталкивало что-то вроде движущейся, утыканной шипами стены, которую, видимо, толкали сзади стражи. Когда грызы оказались на арене, ворота со стуком захлопнулись. Дрожащие грызы, сбившись в кучку, жались к воротам; бык фыркнул и медленно потрусил к ним.
Алекс посмотрел на стены арены. Они были гладкие и высокие – но не слишком высокие. По крайней мере Пранг на «Очарованной» прыгал на такую высоту…
– Они смогут сделать это, если разбегутся и подпрыгнут, – прошептал Алекс.
Он вцепился руками в камень и смотрел на дрожащих грызов, мысленно понукая их бежать, двигаться. Толпа кричала и ревела. Бык опустил голову, готовясь броситься вперед.
Темит вздохнул.
Грызы бросились врассыпную, но не бегом, вприпрыжку, а неуклюже спотыкаясь, падая и снова поднимаясь. Одна, совсем крошка, никак не могла решиться, в какую сторону бежать. Бык мчался на нее, а она вцепилась в зарешеченные ворота, сжавшись и пронзительно визжа. Бык налетел на нее, как кот на мышонка, рога сверкнули, как когти, и пронзили визжащую малышку насквозь; она взлетела в воздух, сорвалась с рогов и упала на песок; на светлой шерстке пузырилась кровь. Бык, не глядя, наступил на еще дергающееся тело и погнался за другими грызами, которые, казалось, могли только неуклюже ковылять.
– Перед тем как выпустить на арену, им, понимаешь ли, подрезали сухожилия на ногах, – грустно сказал Темит.
Бык догнал еще одного грыза и катал его по песку, взмахивая рогами, как косами. Прочие грызы прижимались к стенам, цеплялись за другие ворота, а один даже умоляюще тянул лапу к зрителям. В ответ посыпались плевки.
– Но… приносить в жертву разумных… – пробормотал Алекс. – Ну, грызов…
– О, только приговоренных преступников. – В голосе Темита звучал горький сарказм. Алекс оглянулся на него; аллопат пристально смотрел на свои башмаки, костяшки сжимающих посох пальцев побелели. – Разумеется, в Бельтасе быть грызом – уже преступление.
Рев толпы и пронзительный булькающий вопль внизу указали на исполнение еще одного приговора, но Алекс не смотрел по сторонам.
– Что? Почему?
– Его светлость считает, что в нынешнем нашествии крыс виноваты грызы. Он считает это заговором против него лично и потому старается истребить их или по крайней мере выгнать. Дженджу – бог-покровитель города, поэтому, разумеется, его светлость обратился к Дженджу за помощью. Так что… – Он махнул рукой и покачал головой.
– Но… это же неправда, верно? Грызы не…
– Нет. Если уж на то пошло, из-за того, что грызы вынуждены прятаться, они не могут чистить помойки, и, следовательно, вместо них там появляются крысы. А чем больше грызы прячутся, тем больше они роют туннелей, которыми могут пользоваться и крысы…
– А ты ничего не можешь сделать? – взмолился Алекс. – В смысле – раз ты знаешь о крысах, разве ты не можешь поговорить с его светлостью…
– Его светлостью? Королем? – Темит скривился в совершенно неуместной на его лице кислой гримасе. – И быть обвиненным в измене? За то, что посмел усомниться в мудрости короля Бельтара? Знаешь, после этой легкой разминки иногда устраивают еще одну церемонию – если есть приговоренные к смерти хуманы. Быку перетягивают брюхо ремнем, достаточно крепко, чтобы по-настоящему разозлить, а потом приговоренного сажают верхом, и надо усидеть, держась только за этот ремень. Тот, кто продержится, пока не сдастся бык, может быть свободен. Теоретически. Но больше десяти секунд еще никто не выдерживал. – Снова вопль толпы, визг грыза, оборванный ужасным хрустом, и победное мычание быка. Темит был бледен. – Не хотел бы я умереть таким образом.
