Ольга Золотухина - Танцующая на углях
- Эй, Ахтой, иди сюда, скорее! - их было двое: только он, Тэ, шедший в столицу, чтобы поступить в услужение царю, и его друг. И они гордились тем, что именно сейчас, ещё не дойдя до своей цели, смогли всё-таки исполнить данное друг другу обещание ещё там, в селении, о том, что найдут приключения даже раньше, чем достигнут конечной цели своего пути.
- Эй, что ты там застрял? Скорее, вдруг она исчезнет!
- Не исчезнет, - самоуверенно заверил его Ахтой, про себя уже предвкушая забаву. - Разве от таких воинов, как мы, можно далеко уйти?
- А если она всё-таки мираж? - не сдавался Тэ, и его лицо приняло умоляющее выражение.
- Дурак! От неё тень на воде, сам посмотри, - снисходительно покачал головой Ахтой и приблизился к спутнику, бесшумно раздвигая руками заросли тростника, и тут же невольно подумал: "Как хорошо, что я взял его с собой!"
Девушка снова и снова выныривала из сверкающей на солнце воды, отфыркиваясь и чему-то улыбаясь. Какая же она была красивая! Наверное, богиня!.. Ну да, конечно, богиня! Только она может быть такой совершенной, если это не мираж!.. Богиня, похоже, окончательно закончила плескаться и наконец-то ступила на песчаный берег, разметав резким движением по плечам курчавые ярко-красные волосы, которые тут же легли живописным водопадом, словно бы и не были спутанными и мокрыми.
- Ух, ты! - счастливо выдохнул на ухо Ахтою Тэ. - Она богиня!
- Точно! И поэтому мне кажется, что одни мы с тобой с ней прекрасно справимся, - зашептал ему в ответ второй будущий воин, и Тэ, услышав его слова, невольно оглянулся назад, туда, где за барханом отдыхали остальные, те, кого они встретили по дороге и кто послал их разведать, что творится там, в оазисе, который показался им миражом. Но у Ахтоя глаз был намётан, он прекрасно знал, где мираж, а где настоящая природа, вот и не подвело его врождённое чувство! А этим вовсе необязательно знать, что именно они тут нашли. Точнее, кого...
- Ну что, пошли? - дождавшись, когда богиня расположиться на песке, дабы понежиться на свете ласкового в эту пору солнышка, шепнул спутнику Тэ; Ахтой кивнул и заметил, как заблестели, словно в лихорадке, глаза будущего воина.
"А, может, и плохо, что я его взял... Впрочем, богини настолько непредсказуемы, что тут не угадаешь, как с оазисом... Да ладно, благословение нашему царю, да будет он вечно носить красную корону, что я хотя бы не дурак..."
- Пошли, - кивнул Ахтой, стараясь не выдавать своей излишней заинтересованности, и они, уже почти не скрываясь, продрались сквозь заросли тростника и вышли на берег небольшого почти прозрачного озерца, где нежилась красавица-богиня. Она уже давно слышала чьи-то голоса, но почему-то, скорее из гордости, её вечной гордости, решила, что уж к ней-то это никак не отнесётся... Впрочем, ей не показалось странным то, что эти двое всё же решились выйти из своего "укрытия": она была ещё очень молода и только узнавала мужское внимание к своей красоте, а потому ей это ещё не претило, а по-прежнему льстило. И только по этой причине она приподнялась на локтях при приближении будущих воинов и, подняв лицо, внимательно посмотрела на них. А ребята почему-то вдруг взяли и замерли, как будто не ожидали, что она так быстро их заметит. Уже одно это ей перестало нравится в них. Богиня поднялась во весь рост и надменно вскинула подбородок, выгнув чёрную, точно надломленную пополам, бровь:
- Что вам здесь нужно?
- Извини, красавица, - протянул Тэ, подстрекаемый Ахтоем, пока тот кусал губы, гадая, что можно ожидать теперь, - но нам казалось, что оазис этот никому не принадлежит, кроме нашего царя.
- Вашему царю и половина Нила не принадлежит, а я нахожусь на земле, которую подняли из ничего мои предки, - был надменный ответ. Богиня уже начала раздражаться, что разозлило готового в любой момент отступить Тэ, и он теперь готов был довести начатое до конца: что она себе позволяет, эта девка? Таких у них в селении быстро выдавали замуж, чтобы не скалилась!.. - Так что оставьте меня наедине с самой собой, пока не...
- И ты ещё смеешь угрожать нам, будущим воинам царя?! Да мы тебя сейчас...
- Тэ, стой, - попытался образумить его Ахтой, но спутник, похоже, и не думал прекращать шум, на который, кстати говоря (это слышал не только он, Ахтой, но и богиня, это было видно по стремительно меняющемуся цвету её янтарных глаз), уже начали подтягиваться и остальные, те, кто отдыхали внизу. Вскоре их неосторожные шаги и хруст ломающегося тростника были более чем слышны, что ещё больше подзадорило Тэ.
- Ты слышишь, девка! Это наши люди, наши воины, которым глубоко наплевать на то, кто твои предки и что они откуда подняли!.. Эй! - обернулся он к появлявшимся мужчинам и юношам. - Скорее! Глядите, кого мы в этом мираже нашли! Прямо оазис со всем необходимым для приятного отдыха таких достойных мужей, как мы!.. - египтяне с шумом и смехом приближались, откровенно разглядывая мокрую красавицу с необычными волосами и глазами. Похоже, в их голове зароились те же самые мысли, что и в тупой вазе на плечах этого Тэ! Боги, простите, думал в этот миг Ахтой, он не мог отвести взора от невероятных глаз этой красивой, нечеловечески прекрасной девушки, и это заставляло его разум помутиться и думать только об одном: простите, боги, простите!..
- Сюда! - зазывал радостный Тэ, уже не замечая Ахтоя, с открытым ртом не отрывавшего взора от богини. - Сюда, не то пропустите самое интересное! Сюда!..
А глаза всё наполнялись мутной водой, накрывшей изумрудную зелень очей, и это было страшно, и хотелось неотрывно смотреть в эти глаза и хотелось бежать от них, бежать к ним, бежать, бежать, не замечая преград, бежать, пока...
- Сюда! Скорее! Сюда! Ско...
- Шлушай, а штрашно-то как... Хорошо ишшо, што она не шоглащилашь рашшкажать шкажку, а то бы шомщем... О-о-ой, меня щейщаш штошнит!
- Ну и что, нам разойтись в разные стороны? Или отвернуться?
- О, какой ты жештокий, такщишт! Нет бы, штобы помочь в тяжёлую минуту ближкому! О-о-ой!
- Боюсь, крови много будет...
- О-о-о-оййй!!
- Надеюсь, ты умер, - внесла и я свою лепту, пробуждаясь от тяжкого забытья и переворачиваясь на спину, чтобы их увидеть. Вместо того чтобы тут же наткнуться взглядом на звёздное небо, которое, по идее, должно было освещать нашу ночь, я чуть было не вскрикнула от обиды, когда углядела у себя над головой... зелень пальм! Конечно, пальмы были финиковыми, моими любимыми, но... как-то разом расхотелось не то что есть, но и вообще их видеть.
