Эри Крэйн - Мятеж
— Без карты бездорожьем не стоит и пытаться найти Этварк. О чем вы думали, отправляясь так в дорогу?
— Оставь ее уже, а? — раздраженно сказал Онике Фьорд. Девушка пожала плечами и пружинящей походкой пошла быстрее, насвистывая на ходу.
Выжженная летним солнцем трава томилась по земле, протягивая иссушенные стебли к реке, что протекала в низине в стороне от дороги. Плотная стена рогозы подпирала берег, оживленная песня камышовки сменилась тревожным «чер-чер», когда троица спустилась к руслу на привал. Отобедав вяленым мясом и жирным сыром, они продолжили путь.
Несмотря на все свое неприятие, Фьорд не мог не поддаться едва уловимому очарованию девушки, окружавшему ее мистическим ореолом. Ее походка, мимика и голос были мягки и созвучны, гармонично соединяясь в мелодии полной тайны. Маг огня начал думать, что это тонкое очарование и заставило капитана стражи поддаться на уговор отпустить воришек. Юноша потряс головой и всю оставшуюся дорогу до остановки на ночлег старался держаться от Оники подальше и даже не смотреть в ее сторону.
Фьорд силой удерживал внимание на Мелиссе, по-прежнему восхищавшейся каждым цветком и букашкой, что встречались на пути. Эта ее привычка бегать от куста к кусту в поисках чего-то нового, так и не прошла с того дня, как она поднялась на Поверхность. Вторым ее излюбленным занятием было минутами идти, не глядя под ноги, задрав голову вверх и любуясь небом и развешанными по нему толстобокими облаками. С наступлением сумерек они насупились, покрылись синими шрамами и багровыми царапинами.
Воздух задрожал, и на землю упали первые капли. Троица спряталась под старым деревом и зябко сидела там, пока Мелисса не позвала всех глубже в лес. Немного поплутав среди обливающихся небесными слезами деревьев, укротительница земли привела спутников к поросшей диким виноградом пещере.
Фьорд остановил Мелиссу и вошел первый, опалив зажженным в руке пламенем листья. Внутри было сухо и пусто, каменный туннель уходил вглубь земли. Мелисса воздвигла каменную стену между троицей и чернеющей пустотой внизу, дабы избежать нежелательного визита обитателей глубин.
— Неплохо бы раздобыть хвороста, чтобы пламя держалось до утра, — Оника выглянула из-за естественной занавеси и поморщилась при виде непрекращающегося водного потока.
— Я схожу, — недовольно буркнул Фьорд, после того как Мелисса пихнула его в плечо. Ему не нравилась идея оставить ее наедине с Оникой, но девочка не дала бы ему покоя, позволь он выйти их спутнице в дождь.
Он вернулся с охапкой хвороста и ручьями, стекающими с его одежды и волос. Мелисса сидела перед Оникой с парящим над ладонью камушком. Преисполненная любопытством Оника тыкала в камень пальцем, исследуя силу сопротивления.
— Прекрати немедленно! — Фьорд сердито посмотрел на Мелиссу и со злостью бросил хворост на пол пещеры. Немного успокоившись, он опустился на пол, сложил ветки вместе и, протянув над ними руки, принялся просушивать мокрое дерево. От хвороста, и от самого Фьорда повалил густой пар. Влага испарялась с кожи, волос и одежды мага, делая воздух влажным и тяжелым.
По стенам пещеры забегали испуганные тени от костра. Путники в молчании доедали остатки вяленого мяса с сухарями.
— Тебе стоит, как следует выспаться. Не так, как вышло прошлой ночью, — сказала Оника, покончив с ужином, на что Фьорд фыркнул и улегся возле костра, подложив под голову дорожный мешок.
— Мелисса, не могла бы ты сделать из камня оковы, — оба мага вопросительно посмотрели на Онику. — На руки и на ноги. Иначе твой бестолковый друг не заснет спокойно в моем присутствии. А если же он не отдохнет, то завтра будет рассеянным и невнимательным. Я согласна претерпеть некоторые неудобства, ради безопасной дороги в Этварк. Давай, пока я не передумала.
Мелисса робко исполнила просьбу, то и дело, бросая на Фьорда упрекающие взгляды. Юноша был удивлен таким жестом, но не смягчился.
Пламя лениво лизало хворост, когда глубокий сон забрал Фьорда в свои объятия. Все это время Мелисса старалась не заснуть, вслушиваясь в дыхание друга. За год жизни под одной крышей она знала, когда маг крепко спит, а когда его одолевает чуткая дрема.
Мелисса повела пальцами в воздухе, напряжение наполнило кисть девочки изнутри, перетекая в сделанные нею же оковы Оники. Камень с тихим шепотом осыпался на пол. Довольно улыбнувшись, девочка теснее прижалась спиной к горячей спине Фьорда и задремала.
Утренние лучи плескались в застывших на листве каплях, лес захлебывался в птичьих трелях. Оника, привыкшая вставать с рассветом, оставила пещеру, чтобы раздобыть немного орехов. По дороге назад она набрала с листьев дождевой воды, наполнив опустевший мех.
В пещере девушка отыскала подходящий камень и, не стесняясь, стала колоть орехи. От звуков удара камня об ореховую скорлупу, Фьорд с безумными глазами подскочил на ноги. Мелисса села, протирая глаза. С плеч девочки сползла вышитая накидка Оники.
— Как ты освободилась?
— Это я, — Мелисса ответила прежде, чем Оника подняла на Фьорда взгляд. — Еще ночью. И, Оника, твоя…, — девочка протянула накидку хозяйке.
— Она твоя. Как я уже говорила, в отличие от твоего вспыльчивого друга, я умею быть благодарной. Ты подарила мне утро без затекших конечностей, я же в благодарность дарю накидку. Она подходит к твоим волосам. В твоем возрасте девушки должны красиво одеваться.
— Верни, нам не нужны подачки, — жестко сказал Фьорд и, протянув руку за накидкой, тут же отдернул ее, получив брошенным орехом по запястью.
— Нам? Где в моих словах ты увидел упоминание себя? — Оника поднялась на ноги. — Оставь ее уже в покое! Или ты не заметил, что она не маленькая девочка и у нее есть своя голова на плечах? Как же ты мне надоел, не желаю провести ни одной лишней минуты в твоем обществе!
Собрав орехи, девушка вышла из пещеры. Мелисса выбежала за ней, а Фьорду ничего не оставалось, как поспешить следом.
Парень не мог не заметить, что с момента появления среди них Оники, мрачная тень недопонимания пролегла между ним и Мелиссой. И хоть он и считал, что в этом есть его огрех, он привык относиться к нежелательной попутчице враждебно, и не был готов изменить это.
Солнце стояло в зените, когда лес отступил, и дорога вывела путников на вершину холма, за которым простиралась широкая долина, с рассыпанными, словно костями на игральной доске, домами. Узкий тракт вел прямо через селение, перекинувшись деревянным мостом через реку, берущую начало на левом склоне долины. В стороне у реки располагалась небольшая мельница, с сонно вращающимся колесом. Поля, окружившие деревню, стояли неубранными, и Фьорд не сумел разглядеть ни одного селянина.