Юлия Сергачева - Элемент движения
Это только о том, что творится в их собственных головах, люди имеют весьма поверхностное представление, хотя искренне уверены в обратном.
…А в доме и впрямь были люди.
Топтались, сопели, шуршали. Что-то разбили. Вообще-то обыск удобнее делать при свете, но они мучились в темноте, несмотря на то что снаружи, привязанные возле дверей, фыркали лошади, которых никто не пытался скрыть.
— Гляди, чего я нашел! — Шорох сменился торжествующим возгласом.
— Не-е, нецветная картинка должна быть…
— А это что?
— Тьфу, пакость какая! Не смотри! Говорят, колдовские закорюки в тебя прямо через глаза лезут и за мозг цепляются!
Было бы за что зацепиться, уныло вздохнул Брюс. В доме оставались некоторые вещи, которые хотелось бы забрать, но в конце концов, ничего такого, что нельзя было приобрести заново. А все, что не купить, Брюс хранил в памяти.
Кроме злополучного рисунка, который так и лежал за пазухой.
Люди побывали и в пещерах, но ничего не рискнули тронуть, поскольку вывараны явно решили, что ужин пришел в их обитель своим ходом.
— Тихо, тихо, звери, — уговаривал Брюс, открывая вольеры один за другим. — Идемте гулять…
По броне выжарок пробегали багровые переливы. Сажа сыпалась на землю. Озадаченные твари топали за Брюсом, как привязанные. Удивленные жар-птахи сновали вокруг, пытаясь во все вмешаться. Их Брюс посадил в корзинку, чтобы не светились, когда не надо.
Принесенные Кочмой яйца пришлось разбить. Как и те, что грелись на печи.
Выбравшись из пещер через дальний из разломов, Брюс не без оторопи заметил, что бугор, насыпанный над закопанным в землю любителем сокровищ, бесцеремонно разворошен. И в яме никого нет. Непоседа снова отправился развлечься.
«Железом надо…» — вспомнилось вдруг.
…Стрекотали цикады, шелестели заросли щетинника, над головой с писком носились нетопыри. Темень стояла непроглядная, Брюс не различал даже свою вытянутую руку. Кармином тлели лишь зубцы горок, да позади над Стогорами колыхалось разбавленное зарево.
Зато время от времени мрак вспарывала короткая огненная вспышка — писк летучей мыши обрывался, и на миг перекатывался багровый перелив по гребню выварана. Звери на ходу закусывали.
Вот попробуй в такой тьме выбрать нужную из горок, прозванную Зеленым гребнем. Днем ее хорошо видно — она ярче всех соседних, но ночью все горы черны.
Поколебавшись, Брюс выпустил жар-птах на свободу. И тут же наступил на кого-то, лежащего на земле.
— Ты чего топчешься?! — недовольно воскликнул некто, прикрываясь от внезапного света и глядя снизу вверх из колючей поросли щетинника.
— А ты чего валяешься на дороге?
— У тебя что, всюду дорога? — вполне резонно возмутился собеседник. Жар-птахи кружились вокруг его головы, заставляя зажмуриваться. От их света веснушки, густо обсыпавшие физиономию незнакомца, светились, как стружки меди.
Хмыкнув, Брюс обогнул его и услышал вдруг вслед:
— Я вообще-то ногу подвернул.
— Мои соболезнования.
— Помог бы лучше… Ой, твари сущие, это кто тут у тебя?!
Ругнувшись, Брюс вернулся отогнать любопытствующих вываранов от заметно струхнувшего конопатого. Звери были сыты, так что парня они бы не тронули, но обжечь могли запросто.
Конопатый что-то еще бормотал вслед, когда караван двинулся дальше. Брюс все прочнее уверялся в том, что идет не туда, когда в распадке двух горок приметил костер и тени вокруг него.
Охотники Агги занимались хоть и опасным, но вполне законным промыслом. Никому не запрещается ходить на Горячие пустоши и выволакивать оттуда, что успеешь схватить. Так что они не скрывались и действительно принимали всех желающих.
Легкость эта как раз и настораживала.
Вываранов Брюс оставил в ложбинке, чтобы не нервировать народ. Приблизился к костру, где уже притулилось человек десять. Они вполголоса переговаривались и звучно шлепали картами, играя в Стихии. Плечистый, одноглазый Агги разместился чуть поодаль и казался громадным даже полулежа. Брюс не сразу понял, что в его позе не так.
— Еще один… — лениво констатировали у огня. Парень с черной перевязкой над локтем едва повернул голову, окатив Брюса тухлым взглядом. — Ждем или уже пошли?
— Рано еще, Скуц, — пророкотал Агги. — Пусть остынет чуток.
Остыть могла только земля на Пустошах.
— Ты бегаешь быстро? — спросили Брюса, неловко остановившегося рядом и не решающегося подсесть к костру. Вроде его и не гнали, но и не приветствовали.
— Смотря за кем.
— Остряк. И дурак. Будешь острить — первым окажешься в трещине.
— Быстро он бегает, — вступился кто-то. — Ноги длинные.
— Ненашенский ты какой-то. Чужак?
— Это тот парень, что на окраине Стогоров живет. Выжарок нянчит.
— Этот?
Теперь уже несколько взглядов ошкурили пришельца. Не с одобрением, как чуть было не вообразил Брюс, услышав предшествующий разговор, а со снисходительным пренебрежением погонщиков небесных скатов к пацану с садком пескарей.
— Меня зовут…
— Ни к чему нам твое имя. Назовешь его, если выживешь после трех ходок. Да это вряд ли.
— Не скажи. Если он выжарок приручает, то стоит приглядеться.
— Да что выжарки? Это ж детячьи погремушки. За горы зайди да хватай любую. Рукавицы только не забудь.
— Ха, я летучую видел. Ка-ак скакнет!
— Ладно летучие, я тут чревожога из пещеры под скалой поднял сдуру. Прежде-то их только в книжках видал… В сказках, что племянница читает… — Натуралист звучно поскреб в затылке.
— А ушел как?
— Да как… Как герой в сказке. Где пехом, где лётом, со всей мочи… Вспомнил, что в сказке герой сбежать не поспел и в пузе чревожога тридцать дней и тридцать ночей пекся… Ему что, герою, только закалился, а я еле ноги унес…
— Брешешь, небось!
— Не скажи… Ворочается что-то в Пасти, пыхтит, скоро за Край полезет…
Снова зашлепали карты. Зоологические новости среди охотников пользовались умеренной популярностью.
Стоять столбом было глупо. Брюс сделал последний шаг и опустился между косматым обладателем вышитой по вороту куртки и силачом с голым, лоснящимся от жара торсом. Те вполне мирно подвинулись.
— А я тебя Водой! — Шлепнула подпаленная по краю карта. — А? Про Воду-то и забыл? А она, брат, нерасторопных не любит. Все твои преграды разом снесет… Получил, а?
— Что мне твоя Вода… У меня, глядь-ка, Земля! И Древо…
— Какое тебе Древо? А Воздуха-то нет совсем! Куда ты со своей Землей, если у тебя Воздуха нет?
— Ну держи тогда Алхимика с учеником!
— А Дракона не хочешь?..
