Дженнифер Роберсон - Создатель меча
— Пахнет дымом, — она задумчиво осмотрелась. — Дымом и еще чем-то… Нет, все пропало.
— Это магия, — повторил я, — и она все еще здесь, рядом с нами, баска, клянусь, — только это я и смог сказать, опасаясь очередного магического удара. Через шерстяную ткань я растер пальцами плечо, чувствуя как уменьшается покалывание. — Не гончие… не совсем гончие… что-то другое. Не только они.
Дел смотрела на северо-восток.
— Мы в дне пути от Ясаа-Ден.
— …а в чистом, холодном воздухе запахи переносятся далеко, я знаю. Но это необычный запах.
— Это дым, — снова сказала она и отошла от меня. Как гончая, выискивающая дичь, Дел скользила меж деревьев и теней пока не добралась до открытого пространства, где ветки и стволы не закрывали небо.
— Вон, — показала она, когда я подошел к ней, — видишь?
Я проследил за ее вытянутой рукой. Ничего особенного я не увидел, только крутые склоны гор и острый как клинок край самого высокого пика, заваленный валунами и изрезанный трещинами, то темными, то сияющими в солнечных лучах.
— Облака, — сказал я.
— Дым, — поправила Дел. — Слишком темный для облаков.
Я повнимательнее присмотрелся к пику. Дел была права. То, что я видел, было не облаками, катившимися с пика, а дымом, выходившим откуда-то из склона горы. Дым был то пепельно-серым, то черным, как будто жгли мокрые дрова.
— Ясаа-Ден, — прошептала Дел.
Я нахмурился.
— Тогда эта маленькая горная деревушка гораздо больше, чем мне рассказывали. Здесь дыма достаточно для города размером в половину Пенджи…
Дел прервала меня:
— Нет, это не деревня. Название. Ясаа-Ден.
Я вздохнул.
— Баска…
— Логово Дракона, — сказала она, — вот что означают эти слова.
Я хмуро осмотрел гору.
— Понятно… Теперь я должен поверить в существование драконов?
Дел показала рукой.
— Конечно. Вон он.
— Это гора, Дел…
— Да, — терпеливо согласилась она, — но посмотри на ее форму, Тигр. Посмотри, откуда идет дым.
Я посмотрел. На дым. На гору. И понял, что имела в виду Дел: форма горного пика, грубая, острая и затененная, напоминала голову ящероподобной твари. Можно было разглядеть остроконечный свод черепа, нависающие надбровные дуги, волнистые морщинки кожи дракона, оттянутой с острых зубов. Вот только зубы были каменными, да и остальные части чудовищного зверя были сделаны из камня.
Мифическое чудовище.
— Вот рот, — объясняла Дел, — повыше ноздри… Видишь дым? Он выходит из ноздрей.
Ну, похоже на то. Да, дым был и создавалось впечатление, что выходил он из каменных наростов, которые действительно напоминали рот и ноздри… если уж очень напрячь фантазию.
— Дракон, — с отвращением сказал я.
— Ясаа-Ден, — повторила Дел.
Я хмыкнул.
Дел посмотрела на меня. Пряди светлых волос рассыпались по плечам.
— Разве ты не слышишь это, Тигр?
— Ветер дует и деревья шумят.
Она улыбнулась.
— У тебя совсем нет воображения? Это дракон, Тигр… дракон в своем логове, его дыхание…
Это был ветер, летящий сквозь переплетение деревьев и ничего больше. Он тихонько причитал, отбрасывал волосы с наших лиц, шевелил складки шерсти, разносил по небу дым и запах еще чего-то — чего-то — а не только жженого дерева.
Шею закололо.
— Магия, — пробормотал я.
Дел издала горлом звук, который сильно напоминал сомнение и издевку воедино. Она повернулась и прошла мимо меня к кругу, нарисованному на влажной земле, которой я не доверял.
Как и моему собственному мечу.
11
Название вроде Логово Дракона легко приводит людей в восторг, и вы могли бы подумать, что интересней места в мире не найдешь, и ошиблись бы. Ясаа-Ден оказалась ветхой деревушкой, приютившейся на горном склоне. Домики жались друг к другу как в Стаал-Уста, но эти были поменьше, победнее и не так заботливо ухоженные. Над всем местом витала аура ветхости, и если бы я шел только по следу гончих, в деревушке я бы не задержался. Но Северянин, добравшийся до Обители сказал, что постоянные нападения гончих довели жителей деревушки до отчаяния.
Всю дорогу до Ясаа-Ден я осторожно втягивал воздух. Запахов было много и далеко не все они были приятными, но странная вонь не имела отношения к гончим, она несла в себе болезненность, отчаяние и безысходность, и по-прежнему меня смущал запах, который появился впервые когда мы с Дел стояли у круга.
Был уже полдень. Воздух прогрелся и мы решили сбросить тяжелые плащи. Перед въездом в деревню мы привязали их к седлам, выставляя напоказ перевязи. Все жители Ясаа-Ден побросали свои дела и прибежали нас встречать. Северные мечи в Северных перевязях. Значит может быть, только может быть, мы были танцорами мечей, которых послала на помощь Стаал-Уста. Спасителями, которых ждала Ясаа-Ден.
Я привык, что меня рассматривают. Внизу, на Юге, на меня смотрели потому что узнавали. Кто-то хотел нанять меня, кто-то купить мне акиви или послушать мои рассказы; некоторые хотели бросить мне вызов в надежде доказать свое превосходство. А кто-то и не узнавал, а просто хотел познакомиться со мной — такое желание обычно возникало у женщин, хотя не исключено, что людям было просто странно видеть мужчину слишком высокого для Южанина роста, со шрамами песчаного тигра на лице. Так что причин может быть много, а результат один — все меня рассматривают.
На Севере мой рост не привлекал такого внимания, встречались Северяне и повыше меня, но ни у кого здесь не было смуглой кожи и каштановых волос, и конечно пресловутых шрамов песчаного тигра. Поэтому и на Севере на меня смотрели.
Жители Ясаа-Ден тоже не сводили с меня глаз, но вряд ли их удивлял мой рост, цвет кожи или глаз. Они рассматривали меня потому что кто-то выпустил магию на их землю и убивал их, и может быть, только может быть, мы были теми самыми людьми, которые должны были остановить это.
Когда мы доехали до середины деревни, все дома уже опустели и вокруг нас столпились мужчины, женщины, дети, собаки, цыплята, кошки, свиньи, овцы, козы и прочая живность. Нас с Дел качало море обитателей Ясаа-Ден. Нас окружали голубые глаза и светлые волосы. Остальные жители деревни — четвероногие — приветствовали нас своими песнями, которые сливаясь, создавали оглушающий рев. Может Дел и находила что-то привлекательное в этой музыке как знаток песен, но для меня все это было шумом. Как всегда.
Мы остановились, потому что дальше ехать не могли. Люди сжимали нас, и белый снег под их ногами чернел, мешаясь с влажной землей. Потом, словно почувствовав нервозность жеребца и осознав свою грубую настойчивость, они отхлынули, прогнав заодно и животных и освободив нам место. Они заключили нас в живой круг. Эти люди откровенно боялись, что если они расступятся и дадут нам возможность уехать, мы сразу воспользуемся этим.
