Альмор - Алисанда
Размышляя в таком ключе, я взяла Вермерха под узды и направилась вслед за мужчинами, к свету.
6
Вопреки ожиданиям, тоннель оказался на редкость коротким: через каких-то пятнадцать минут мы достигли его конца. Яркий свет слепил глаза, не позволяя им к нему привыкнуть. Хоть прищуривайся, хоть один глаз закрывай — эффекта никакого. Моим попутчикам в этом смысле было проще — у них капюшоны. Надвинул на глаза и ходи себе, всё из-под него хорошо видно. Я же таким потрясающим средством против яркого света не располагала, поэтому малодушно закрыла глаза, решив, что самый надёжный путь — самый простой. По большому счёту со мной ничего не сделается, ведь слух и обоняние остаются.
Но как я ни надеялась на оставшиеся органы чувств, они мне изменили. Предатели. Пройдя несколько шагов, я споткнулась обо что-то большое и, судя по звуку, с которым нечто встретило мой сапог, металлическое. На ногах удержаться не удалось, и я, вопя благим матом на всю округу, загремела на пол. Громко хрустнуло где-то в районе бедра. Ну и что я себе сломать умудрилась? Нет, только Алисанда, то бишь я, способна рухнуть на ровном месте с самыми неблагоприятными последствиями! В теории даже шею себе свернуть. Однако боли, как ни странно, не ощущалось.
— Ну и чего ты разлеглась? — раздался у меня над головой голос Эринэля. Вот противный эльф! Я тут, можно сказать, на последнем издыхании, а он издевается.
— Я что-то сломала.
— Кость ты сломала, — усмехнулся где-то неподалёку Эол.
Только этого не хватало! Я открыла сначала один глаз, затем второй. И ошалела. Я лежала, уткнувшись носом… в чей-то череп! Чистый, не вонючий, скалящийся во все тридцать два зуба. Даже в шлеме. Железном, с рогами.
— Ого! — я уважительно присвистнула, ткнув пальцем в пустую глазницу черепа. Тот не ответил. Действительно мёртвый.
— Да, дело глухо. Видать, немало сюда людей зашло, да вот ни один не вышел, — с грустью констатировал Эринэль.
Эол шикнул в его сторону, подхватил меня под мышки, встряхнул, словно нашкодившего щенка, и поставил на ноги. Я невольно прониклась уважением к некроманту. Никто, вот никто из эльфов и полуэльфов не догадался даме помочь. Вернее, может они-то и догадались, да не захотели. Или не решились. А он решился. Хотя можно было бы и помягче.
Я огляделась вокруг. Не было уже того яркого слепящего света. В полутьме огромной пещеры лежали, отражая блики огня настенных факелов, горы золота. Монеты, кубки, вазы, короны, инкрустированные драгоценными камнями, мечи с позолоченными рукоятями, шлемы и ещё множество вещей, названия и назначения которых я не знала. И можно было бы подумать, что мы попали в сокровищницу великого Хана, проще говоря нашли местную легенду — его усыпальницу, если бы не ровный ковёр из костей и черепов под ногами. Именно это обстоятельство заставило задуматься об истинном происхождении и назначении богатства в пещере, да и её самой тоже.
— Знаете, — задумчиво произнёс Эринэль, взвешивая на руке громоздкую корону из чистого золота, — у меня такое ощущение, что мы попали в драконье логово.
— Тогда положи корону туда, где взял! — воскликнул Теллуриэль и испугано попятился. — У меня нет ни малейшего желания встретиться с хозяином всего этого! И, думаю, остальные со мной согласятся.
Мы дружно закивали. Все, включая Вермерха.
— Принц дело говорит, — я состроила самую умную мину, на которую была способна. — Если это действительно логово дракона, то Эринэль, будь добр, брось…корону, — я хотела сказать "каку", но вовремя осеклась. Эринэль, как эльф, определённо старше меня, поэтому ему выражение, выдаваемое обычно маленьким детям, вряд ли понравилось бы.
— И угораздило же нас, — разглядывая чью-то весьма внушительную черепушку, посетовал Эол.
— Эй, кому бы жаловаться! Тебе здесь материала магичить — вагон и маленькая тележка! Некромант ты, или где? — воскликнула я.
И правда, ему грех жаловаться. Вон, сколько скелетов, практикуйся не хочу. Только сначала придётся сыграть в игру "собери человека". Но это, я думаю, не сложнее обычного паззла, только в объёме.
Эол закусил губу и сделал вид, что углубился в изучение строения человеческого черепа. По небритой щеке некроманта скатилась скупая мужская слеза.
— Чего это он? — поинтересовалась я у Эринэля.
Эльф тяжело вздохнул и грустно усмехнулся.
— Не умеет он скелеты поднимать. И с зомби не может управиться. И вообще, от некроманта у него одно название.
— Да? — мне вдруг стало искренне жаль Эола. Бедняга, даже скелета не поднимет. Эх, бывают же люди, ой, некроманты такие. У которых, как выразился Эринэль, "одно название".
Теллуриэль, стоявший рядом, печально кивнул и подошёл к разглядывавшему нижнюю челюсть черепа Эолу. Некромант не оглянулся. Принц положил руку ему на плечо и что-то зашептал в ухо. Череп со звонким стуком рухнул в гору костей, брови некроманта медленно поползли вверх. И смотрел он почему-то на меня.
— Что? — для верности я оглянулась. За спиной никто рожи не корчил и рожки мне не ставил. — На мне цветы выросли?
— Нет, узоры появились, — пошутил Эол. От грусти не осталась и следа.
— А если серьёзно?
— Извини, — некромант опустил взгляд.
Вот как русские ведьмы на иноземных магов смерти действуют.
— Пошли отсюда, что ли, — предложил Теллуриэль. — А то мне от этих костей жутко делается.
Все согласно кивнули и принялись оглядываться в поисках выхода. Но вот незадача — выхода не видать. Даже намёка на него. Только горы золота да каменные стены. И кости на полу. От перспективы остаться здесь надолго по спине пробежали мурашки.
— Вошедшие сюда уже никогда не покинут этого места! — эхом разнеслось по пещере. Все дружно вздрогнули. Вермерх испуганно заржал и встал на дыбы, натянув повод. Я буквально повисла на кожаном ремне, который по глупости намотала на руку. Из седельной сумки донёсся дикий вой боевого ведьминского кота. Как бы ещё не вырвался, дурачок эдакий.
Вермерха с трудом удалось уговорить опуститься на все четыре ноги. Жеребец мог стоять на двух часами, а мне совершенно не улыбалось провисеть всё это время на поводе, едва касаясь носками пола. Уговаривали всем миром. Вермерх откровенно млел от такого внимания к своей скромной персоне, но упорно не желал опускаться, с явным удовольствием выслушивая комплименты по поводу своей красоты, ума и вообще. И только когда словарный запас уговаривавших иссяк, жеребец соизволил встать, как положено нормальной лошади — на четыре ноги. Я облегчённо выдохнула и быстро освободила руку от повода, пока мутанту не взбрело в голову вновь подняться на дыбы.
