Ольга Романовская - Лучезарная звезда
— Ну, у кого грудь лучше: у меня или у Селии?
— Эй, Гаральд, глянь, какой у меня богатый десерт! — сняв рубашку, крикнул товарищу генр. — Тут у меня и вишенки, и яблочки, и персики, и дыньки…
Поняв, что ничего нового она не узнает, принцесса поспешила ретироваться из дома, стараясь выбросить из головы гадкую сцену на кушетке.
Во дворе «Королевы морей» она столкнулась с бароном Остекзаном. Окинув его придирчивым взглядом, девушка с улыбкой подметила, что ему к лицу форма офицера королевской гвардии.
— Здравствуйте, Ваше высочество. По Вашему лицу не скажешь, что прогулка была удачной.
— Здравствуйте, Маран. Сколько раз я просила называть меня просто по имени!
— Но не при посторонних же.
— А тут везде посторонние, так что смело называйте.
— Хорошо, как Вам будет угодно. Куда ездили?
— Да так, гуляла. Бесцельно шаталась по городу и подслушала один разговор… Очень нехороший разговор. Как только королевская гвардия допускает, чтобы дакирские шпионы беспрепятственно разгуливали по Архану?
— Увы, с этим трудно бороться!. Мы делаем все, что в наших силах, выслеживаем их — а они исчезают прямо у нас из-под носа. Правда, четверых вчера повесили, — с гордостью добавил барон.
— Чудесно! Еще раз браво Валару — у него чудесная армия! Шпионят при свете дня и остаются безнаказанными. Кстати, я могу показать место, где они собираются.
— Буду чрезвычайно признателен. Могу Вас обрадовать: этой ночью мы очистим Архан от дакирцев.
— Неужели? С чего бы это вдруг?
— Просто есть один план, — загадочно ответил Маран.
— Маркус уже вернулся?
— Кажется, нет. Не ждите его раньше трех пополудни.
— Хорошо, тогда после обеда я покажу Вам «дакирский дом».
Призвав на помощь свою память, Стелла снова оказалась на извилистой улочке, где пахло дешевыми пряностями. Она остановилась, чтобы подождать барона, разговаривавшего с содержателем таверны на углу. Разыгравшееся воображение рисовало целые полки генров, наблюдавшие за ней из дома Виталы; она боялась повернуться к нему спиной. Но вот послышался знакомый перезвон и позвякивание оберегов.
— Пожалуй, в королевских гвардейцев влюблена добрая половина прекрасного пола, — рассмеялась девушка, глядя на его горделивую посадку и солнечные блики, игравшие на богатой перевязи. — И почему женщины сходят с ума от военных?
— Вам это не грозит, — подъехав к ней, улыбнулся в ответ сиальдарец.
— И почему же? — шутливо спросила она.
— Потому что Вы благоразумны и предпочитаете очаровывать сами.
— Спасибо за комплимент, придворный льстец.
— Разве Вы станете отрицать, что обворожительны до безобразия?
— Прямо-таки до безобразия?
— Чрезмерно, Ваше высочество. Куда уж нам, простым смертным, до такой божественной красоты.
Стелла одарила его еще одной улыбкой и указала на дом Виталы. Бросив взгляд за ограду, она убедилась, что генры все еще там.
— Как Вас только угораздило заехать на улицу Мартессы? — укоризненно покачал головой Маран. Он внимательно осмотрел сад и задержал глаза на раскрытом окне второго этажа. — Ну, да ладно, Вы же не знали…
— Чего я не знала?
— Какой репутацией пользуется это место.
— Вы тактично пытаетесь намекнуть, что это публичный дом?
— Спасибо, Стелла, больше мне от Вас ничего не нужно, — Барон предпочел уклониться от ответа. — Если хотите, можете подождать меня в таверне.
— Нет уж, я останусь здесь, — решительно заявила девушка.
— Ваше высочество! — Барон сделал ей знак замолчать, предупредив поток возражений, и увлек в укрытие.
Дверь дома Виталы отворилась, выпустив человека в синем плаще. Он успели сделать несколько шагов по мостовой, когда в проёме окна появилась Витала и закричала: «Осторожно, гвардеец!». Но она опоздала — карнеол полетел на мостовую. Хозяйка завизжала и с шумом захлопнула окно.
— Вот и всё. — Маран довольно улыбался.
— А как же второй?
— Через пару минут здесь будут солдаты, сколько бы их ни было, им не уйти.
— А Витала?
— Скорее всего, отделается испугом. Думаю, она никогда больше не свяжется с генрами.
— Но разве ее не…
— Она нравится Арханскому губернатору.
— Что ж, тогда давайте заглянем чего-нибудь выпьем. Я знаю, принцессам не положено сидеть в сомнительных местах, но после этих приключений мне просто необходима кружечка вина или, на худой конец, эля, — шёпотом сказала Стелла и покраснела.
— Никогда еще не встречал принцессу, которая пила бы эль, — рассмеялся барон, покосившись на труп.
— И никогда не встретите, — улыбнулась девушка.
В «Королеве морей» их ждал Маркус. Судя по выражению его лица, ждал уже давно.
— Наконец-то вернулись! И сразу оба. Конечно, — он осуждающе посмотрел на подругу, — тебе гораздо интереснее с ним, чем со мной. И не надо оправдываться, я все понимаю. Ты его давно не видела и все такое, но могла хотя бы записку оставить, чтобы я не ломал голову, в какую ещё передрягу ты влипла.
— Конечно, когда ты исчезаешь на целый день, меня это совершенно не волнует, — парировала Стелла. — Лучше расскажи, нашёл ли ты корабль?
— Нет. Все почему-то категорически отказываются плыть в Скали.
— Неудивительно, — подал голос барон, — теперь редкий сиальдарский корабль отважиться плыть в Адилас: боятся дакирцев. Море Уэлике перестало быть безопасным.
— Дакирцы топят сиальдарские корабли? — ужаснулась принцесса.
— Нет. Хотя, был один случай… Если им попадается какой-нибудь корабль, они проверяют пассажиров, ищут сиальдарцев. Но дело даже не в них, а в пиратах. Они чувствуют себя безнаказанными и нападают даже возле адиласких берегов.
— Что же нам делать? — раздосадовано спросила девушка. Если ей не удастся попасть в Адилас, всё кончено.
— По-моему, следует нанести визит маркграфине Жулан. У нее есть несколько торговых судов, думаю, она не откажет Вам в просьбе.
— Женщина — и занимается судоходством? — изумился принц. — Я не знал, что в Сиальдаре это дозволяется.
— Её покойный супруг был совладельцем половины судов в Родезе. После его смерти маркграфиня выкупила несколько кораблей и перевела их в порт Архана.
— Но зачем ей было выкупать корабли мужа?
— По завещанию они переходили его брату.
— Все равно странно.
— Она дакирка, — пожал плечами Маран. — Этим все сказано.
В его понимании дакирцы были людьми со странностями, нарочито не вписывающимися в рамки порядочного общества.
Дом маркграфини Жулан находился не в фешенебельной части города, в ряду одинаковых особняков с картинки, а ближе к порту, на большой торговой площади; его задний двор выходил на улицу, перпендикулярную улице Мартессы — странное совпадение.
