Ольга Романовская - Лучезарная звезда
— Йоз вред таруфин, Ливия.
— Хотс вред, — усмехнулась она. — Вред йет йол?
— Вер. Йоз райар нер Алакс?
Ливия не удостоила его ответом.
— Честно говоря, мы хотели попросить у Вас денег, почтеннейшая.
— Вы ничего от меня не получите. Убирайтесь! Сарадан.
— Ну же, не сердитесь так, Ливия, уделите нам пару минут Вашего драгоценного времени!
— Оно слишком дорого стоит.
— Мы проделали такой долгий путь — и неужели в награду наткнемся на стену Вашего безразличия?
— Ну, что еще?
— Как обстоят дела у сиальдарцев, хостес?
— Я все написала Янлинду, — жестко ответила Ливия. — Я всегда жила в мире с сиальдарцами и не раскрою секретов Архана. Если вы искали предательницу, то просчитались. Сарадан!
Ливия демонстративно повернулась к ним спиной и степенно удалилась.
— Проклятая женщина, она предала нас! — пробурчал генр. — На месте Янлинда я бы с ней не церемонился. Ей самое место в подземельях Камора — ведь она, кажется, оттуда родом?
— Вы напрасно сердитесь на неё, — защебетала Витала. — Госпожа Ливия никого не предавала, просто она влюбилась. Влюбилась в сиальдарца. Вы должны понять, Вы же знаете, что такое любовь для женщины.
— Что это, по-твоему, если не предательство?
— Маленькая месть, всего лишь маленькая женская месть. За Алакса. И любовь… Ах, Вы недооцениваете, силу любви! Особенно вначале, когда она только разгорается. Сейчас он для нее отчество, семья, жизнь, но любовь остывает, а Родина остается. Не беспокойтесь, она оставила деньги и велела заехать к Мерфину. Кажется, он нашел рецепт старинного зелья, превращающего людей в беспомощных детей. Действие его кратковременно, но все же…
— Узнаю Ливию! — довольно улыбнулся ее собеседник. — Наша Ливия не упустить шанса отомстить врагам, особенно при помощи колдовства.
— Я тоже умею колдовать, сеньоры. Хотите убедиться?
— Пошли, пошли, Витала, поколдуй над нами немного.
Весело посмеиваясь, они скрылись за дверью.
Разумнее было бы немедленно уйти и позвать кого-нибудь из военных, но девушка поступила иначе. Раз уж она здесь и слышала их разговор с Ливией, нужно попытаться узнать, о чем они будут говорить в доме: не станут же они беседовать о важных вещах на улице.
Выбравшись из своего укрытия, Стелла в нерешительности остановилась перед домом. Как же туда попасть? Проще всего через раскрытое окно, но ведь они, наверняка, сидят в той самой комнате. Через дверь? Но она заперта. Или не заперта?
Оглядевшись по сторонам и бросив боязливый взгляд на окно, принцесса перелезла через ограду и в три прыжка оказалась возле двери. Прижавшись спиной к стене, она осторожно коснулась ручки, потянула ее на себя. А вот это уже интересно, это уже шанс — там только щеколда, причем хлипкая. Дверь старая, если потянуть, между ней и косяком образуется небольшой зазор, сквозь который приходит мизинец. Изловчившись, Стелла открыла щеколду и проскользнула в крошечную прихожую со множеством крючков для верхней одежды и подставкой для зонтов. Взгляд непроизвольно кольнули знакомые темные плащи. Зато вторая находка порадовала — на специальной полочке под зеркалом лежало оружие.
За прихожей было что-то вроде холла, заставленного аляповатой мебелью и разнообразными растениями в пузатых кадках. В нем одуряюще пахло духами. С одной стороны была дверь в гостиную — большую, обитую плюшем, комнату с обилием мягких банкеток, диванчиков и кушеток и певчим дроздом в клетке у окна. Пусто, хотя поднос с недопитым чаем свидетельствовал о том, что совсем недавно здесь были люди. «До того, как поднялись вверх по лестнице, — подумала девушка. — Не станут они сидеть на кухне, да и Витала махала им со второго этажа».
Больше всего на свете она боялась, что ступеньки предательски заскрипят, но обошлось, и принцесса без приключений добралась до площадки второго этажа.
Поднимаясь, она услышала заливистый женский смех, и, оказавшись наверху, была предельно осторожна.
— Эй, Ливия, пусть твои красавицы нальют нам вина!
Так, это генры. Интересно, увидят ли они ее сквозь приоткрытую дверь? Будем надеяться, что нет.
Стоять на лестничной площадке было опасно, поэтому, оглядевшись, девушка притаилась на маленькой лесенке, ведущей на чердак, благо ее загораживало декоративное деревце. Сквозь листву был виден краешек комнаты.
Развалившись на кушетке, генры, уже в расстегнутых рубашках, без верхней одежды, попивали вино, закусывая фруктами с медного блюда, которое держала полуодетая девица. На миг промелькнула Витала в розовом пеньюаре.
— А ты тут хорошо устроилась, Витала! — хмыкнул один из генров. — И девочки у тебя хорошие. На первый взгляд.
— И на второй тоже, — поддакнула из глубины комнаты Витала.
— Это мы проверим. Эй, что ты там делаешь?
— Пишу письмо.
— Кому это?
— Одному нашему другу. Он как раз проездом в Архане и мог бы быть Вам полезен. Тут ведь полным-полно военных, он мог бы вас беспрепятственно провести.
— Да не беспокойся ты так, мы сами о себе позаботимся! Витала, мне показалось, или ты пообещала над нами поколдовать?
Генр встал и пошел к ней по дороге хлопнув по попке девицу с подносом. Его товарищ отставил в сторону бокал и бросил еще одной, невидимой с лестницы девушке:
— Хватит танцевать, иди сюда!
Улыбаясь, к нему подошла высокая шатенка в костюме для танца живота и, скинув мягкие туфли, удобно устроилась на кушетке. Генр протянул ей виноградинку — шатенка взяла ее без помощи рук и облизнула губы. Дакирец обнял ее за талию и скормил ей еще одну виноградину. Изогнувшись на кушетке, девушка положила голову ему на колени и, жеманничая, потянула за завязки длинной юбки. Шуршащая ткань соскользнула на пол, обнажив нижнее белье и стройные ноги в черных чулках с атласными подвязками. Генр провел рукой по округлости ее бедра, потом скользнул пальцами выше, по упругому животу и закованной в корсаж груди. Наклонившись, он что-то прошептал сиальдарке на ухо, девушка рассмеялась и забралась к нему на колени. Генр потянул за шнуровку корсажа, и через минуту он медленно сполз с пышного бюста красавицы. Сиальдарка поправила волосы и потянулась за недопитым бокалом. Она будто случайно пролила немного вина себе на грудь и, пока клиент (у Стеллы не осталось сомнений в том, что она забралась в публичный дом) языком собирал рубиновые капли с её кожи, залпом осушила фужер.
Вторая девушка поставила поднос на пол и принялась неторопливо раздеваться, предмет за предметом бросая на кушетку. Оставшись в одних чулках, она, усмехнувшись, спросила:
