Лорел Гамильтон - Божественные проступки
- А мы дали им музыку, мифологию, искусство и красоту, - сказал Дойл.
- Ты - неблагой сидхе, ты дал им и резню.
- И это тоже, - сказал Дойл. - Ты ненавидел нас, потому что мы предложили им больше, чем просто кровь, смерть и страх. Ни Красные Колпаки, ни рыжие люди никогда не писали стихотворения, не рисовали картины и не придумали ничего нового и свежего. У тебя нет способности создавать, только разрушать, Фё Дэрриг.
Он кинул.
- Я провел столетия, больше столетий, чем большинство признает, изучая урок, который вы нам дали, Мрак.
- И что ты понял? - Спросила я. Мой голос был мягким, как будто я была не уверена, что хочу знать ответ.
- То, что люди реальны. То, что люди не только для нашего удовольствия и резни, и что они живые. - Он посмотрел вверх на Дойля. - Но рыжие люди прожили достаточно долго, чтобы видеть, как другие могущественные расы увядали, после нашего увядания. Мы видели, что сидхе теряют силу и славу, и немного нас осталось.
- И все же ты снова преклоняешь колени перед нами, - сказал Дойл.
Он покачал головой.
- Я преклоняю колени перед королевой слуа, не королевой неблагих, или благих. Я преклоняю колени перед Королевой Мередит, и если бы Король Шолто был здесь, то я признал бы и его. Он сохранил веру.
- Щупальца Шолто - только татуировка, если он не вызывает их. Он выглядит как сидхе, как любой из нас здесь стоящий, - сказал Дойл.
- И если я хочу порядочную молодую деву, разве я не стану использовать очарование, чтобы улучшить свой внешний вид?
- Незаконно использовать магию для того, чтобы затащить кого-то в постель, - сказала О'Брайан.
Ну вот. Я и не поняла, что полицейские вернулись и теперь слушали нас.
Фё Дэрриг впивался в нее взглядом.
- Вы наносите макияж на свидании, офицер? Вы надеваете красивое платье?"
Она не ответила.
- Только вот нет никакой косметики, которая скроет это. - Он указал на свое собственное лицо. - Нет такого костюма, чтобы скрыть мое тело. Либо магия, либо ничего другого. Я мог заставить Вас понять на что это походит, когда ты выглядишь уродиной в глазах других людей.
- Ты не повредишь ее, - сказал Дойл.
- Ах, большой сидхе говорит, и все мы должны слушаться.
- Ты ничего не понял, Фё Дэрриг, - сказал Дойл.
- Ты только что угрожал использовать магию, чтобы изуродовать О'Брайан, - сказала я.
- Нет, моя магия - это гламор, чтобы изуродовать мне нужно использовать что-то более твердое.
- Не освобождай их от проклятия, Мередит. Они были бы чумой для людей.
- Кто-нибудь объяснит мне, что точно за проклятие было.
- Я, в автомобиле, - сказал Дойл, и он пошел вперед, поставив меня за спину. - Фё Дэрриг, мы, возможно, смилостивились над вами после такого долгого времени, но ты только что в нескольких словах показал человеческой женщине, что вы все еще опасны, все еще слишком злы, чтобы вам вернули вашу силу.
Фё Дэрриг обратился ко мне, из-под ноги Дойла.
- Но дай мне имя, моя королева, прошу тебя. Дай мне имя, и у меня, может быть, будет новая жизнь.
- Не делай этого, Мередит, пока ты не поймешь, чем они были и чем могут стать снова.
- Нас осталась жалкая горстка во всем мире, Мрак. - Его голос повысился. - Какой вред мы можем причинить теперь?
- Если ты не нуждался в Мередит, чтобы освободить тебя от проклятия, если бы ты не нуждался в ее доброй воле, доброй воли королевы волшебной страны, что ты сделал бы любой человеческой женщине сегодня вечером, Фё Дэрриг?
Глаза Фё Дэрриг горели ненавистью. Я отступила за Дойла, а Холод переместился так, чтобы я видела Фё Дэррига только в просвете между их телами, как это было в самом начале.
Он смотрел на меня между двух стражей, и это был взгляд, который меня испугал. Он поднялся с колен, немного покачиваясь, как будто его колени болели от долгого стояния на тротуаре.
- Не только человеческой женщине, Мрак, или ты забыл, что когда у нас были равные силы с твоей магией, сидхе были не в меньшей опасности, чем люди?
- Я не забыл этого. - Голос Дойла был гневным. Я никогда раньше не слышала такого тона у него. Это звучало как нечто более личное.
- Нет никакого условия, как мы получи наше имя у королевы, - сказал он. - Я попросил вежливо, но она назовет меня, чтобы спасти себя и малышей в ней. Ты позволил бы ей назвать меня, чтобы спасти их.
Мужчины сомкнулись, и я потеряла из виду Фё Дэррига.
- Не подходи к ней, Фё Дэрриг, или умрешь. И если мы услышим о каких-нибудь преступлениях среди людей, что напомним твою работу, мы проследим, что тебе не придется больше оплакивать потерянное величие, потому что мертвые ничего не оплакивают.
- Ах, но как ты разберешь, где моя работа, а где работа людей, которые несут дух рыжих людей в своих душах? Это не музыка и не поэзия, которую я вижу в новостях, Мрак.
- Мы уезжаем, - сказал Дойл. Мы попрощались с Райт и О'Брайан, и мужчины усадили меня в машину. Мы завели двигатель, но не уезжали, пока О'Брайан и Райт не вернулись к другим полицейским. Я думаю, что ни один из нас не хотел оставить О'Брайан близко к Фё Дэрригу.
Именно Элис в одежде гота вышла из магазина Фэеля и подошла Фё Дэрригу. Она обняла его, и он обнимал ее. Они вернулись в чайный магазин, взявшись за руки, но он бросал взгляд через плечо, когда я ставила внедорожник на передачу. Взгляд был вызовом, своего рода 'Остановите меня, если сможете'. Они исчезли в магазине. Я вывела машину на улицу, затем спросила:
- Что, черт возьми, все это было?
- Не хотелось бы говорить об этом в автомобиле, - сказал Дойл, хватаясь за дверь и приборную панель. - Не произноси имени Фё Дэррига, когда ты испугаешься. Это призывает) их к тебе, дает им власть над тобой.
Я не знала, что сказать на это, потому что я помнила время, когда я думала, что Мрак Королевы ничего не чувствовал, и уж тем более ничего не боялся. Я знала, что Дойл испытывал все чувства, которые испытывали все остальные, но не допускал слабости показывать это часто. Он сказал единственную вещь, которая, возможно, остановила бы мои дальнейшие расспросы по пути к пляжу. Я воспользовалась блютусом, чтобы позвонить в пляжный домик и в главный дом, чтобы сказать всем, что у нас все прекрасно. Что единственные раненные были среди папарацци. В некоторые дни судьба всех уравновешивает.
ГЛАВА 14
Пляжный домик Мэви Рид возвышался на берегу над океаном, уходя в утес и опираясь на опоры из стволов мощных деревьев, укрепленных так, чтобы противостоять землетрясениям, оползням и всему, что , что климат южной Калифорнии мог бросить на дом. Он был на охраняемой территории за забором и воротами. И охрана на воротах не позволила прессе последовать за нами. Потому что они нашли нас. Походило на магию, как они умудрялись находить нас, словно собаки по запаху. Их было не так много на узкой изогнутой дорожке, но они стояли и разочаровано провожали нас глазами, пока мы заезжали в ворота.
