Лорел Гамильтон - Божественные проступки
Он начал вторгаться в ее личное пространство, и я встала между ними.
- Что ты хочешь, Фё Дэрриг? Я ценю помощь, но ты это делал не по доброте душевной.
Он искоса смотрел на О'Брайан, затем перевел свой хитрый взгляд на меня. Это не беспокоило меня.
- У меня нет душевной доброты, моя королева, только зло.
- Никто не бывает только злом, - сказала я.
Его хитрый взгляд перерос в маску зла, но это была маска, которую одевают на Хэллоуин.
- Ты слишком молода, чтобы понимать, кто я.
- Я знаю, каково зло, - сказала я, - и оно не приходит с мультяшной злой маской и хитрым взглядом. Зло приходит в лице тех, кто должен любить и заботиться о тебе, но они этого не делают. Зло приходит с побоями, или рукой, которая держит тебя под водой, пока ты задыхаешься, и ее лицо все время безмятежно, не сердито, не безумно, потому что она считает, что имеет право это делать.
Его злая маска превращалась во что-то серьезное. Он пристально посмотрел на меня и сказал:
- Были слухи, что ты перенесла множество злоупотреблений от рук своих родственников-сидхе.
Дойл повернулся к полицейским:
- Дайте нам побыть наедине, пожалуйста?
Райт и О'Брайан переглянулись, потом Райт пожал плечами:
- Нам только сказали доставить вас благополучно к машине, но ладно, мы подождем здесь.
О'Брайан попыталась возразить, но ее напарник настоял. Они спорили тихо, давая нам возможность поговорить.
Рука Дойла напряглась на моей руке, а Холод придвинулся ближе. Так они говорили мне не говорить ничего вне двора, но королева никогда не беспокоилась, когда я говорила о некоторых вещах.
- И от их сторонников, никогда не забывай их сторонников, я никогда не забуду, - сказала я.
Он посмотрел на Холода и Дойла и спросил:
- Они мучили тебя прежде, чем стали твоими возлюбленными?
Я покачала головой.
- Нет, я бы не взяла в возлюбленные того, кто когда-либо поднимал на меня руку.
- Ты прорядила ситхен неблагих. Они все приехали в Лос-Анджелес с тобой. Кто из оставшихся мучил тебя?
- Я забрала только стражей, не придворных, - сказала я.
- Но все стражи благородные сидхе, или они не достойны стражи королевы или короля.
Я пожала плечами.
- Я призвала к себе тех, кто принадлежит мне.
Он снова опустился на колени, но гораздо ближе к моим ногам, так что мне пришлось побороться с собой и не отшагнуть. Раньше такого не было, но почему-то в этот миг меня хотелось быть королевой, в которой нуждался Фё Дэрриг. Дойл, казалось, почувствовал, что я думаю, потому что он положил мне на спину руку, помогая оставаться на месте. Холод же просто придвинулся ко мне так, что почти прижался, но он ставил свои руки свободными, чтобы в случае чего достать оружие. На людях, они старались оставить хотя бы одного из них свободным для защиты, хотя зачастую было трудно одновременно успокаивать и охранять меня.
- Ты не позвала рыжих людей, королева Мередит.
- Я не знала, что они мои, иначе позвала бы.
- Мы были прокляты, и наши женщины сломаны, так мы не хотели быть людьми. Неважно насколько мы долговечны, рыжие люди вымирают.
- Я даже намека никогда не слышала, что у рыжих людей есть женщины, или что их проклинали.
Он перевел свои черные глаза с Дойла на меня.
- Спроси его, что я говорю правду.
Я посмотрела на Дойла. Он просто кивал.
- Мы и Красные Колпаки почти уничтожили сидхе. Мы были двумя гордыми расами и мы существовали на кровопролитии. Но пришли сидхе, чтобы помочь людям, спасти их. - Его голос был плон горечью.
- Ты убил бы каждого мужчину, женщину и ребенка на островах, - сказал Дойл.
- Может быть мы хотели этого, - сказал он, - но это было наше право. Они покланялись нам прежде, чем стали покланяться тебе, сидхе.
- И что же это за бог, если он разрушает тех, кто поклоняется ему, Фё Дэрриг?
- А что за бог, который потерял всех своих последователей, Ноденс?
- Я не бог и никогда им не был.
- Но все мы думали, что мы ими были, Мрак? - Он снова тревожно хихикнул.
Дойл кивнул, его рука на моей спине напряглась.
- Мы много в чем ошибались.
- Да, это так, Мрак. - Фё Дэрриг казался грустным.
- Я скажу тебе правду, Фё Дэрриг. Я забыл тебя и твоих людей, забыл что случилось так давно.
Он посмотрел на Дойла.
- О, да, сидхе делают очень много вещей, о которых просто забывают. Они умывают свои руки не в воде и даже не в крови, а в забвении и времени.
- Мередит не может сделать то, что ты хочешь.
- Она - королева слуа, и в шаге от того, чтобы стать Королевой Неблагих. Коронована волшебной страной и Богиней, вот чего ты заставил нас ждать, Мрак. Ты и твой народ. Мы же были прокляты быть неназванными, бездетными, бездомными, пока королева, коронованная справедливой Богиней и самой волшебной страной, снова не даст нам имена. - Он посмотрел на меня. - Это было проклятием - оставить нас навсегда безымянными. Это был способ мучить нас. Мы прибывали к каждой новой королевой и просили нам вернуть наши имена, и они все отказывали.
- Они помнили, кем были рыжие люди, - сказал Дойл.
Фё Дэрриг обернулся и поднял голову к Холоду.
- А ты, Смертельный Холод, почему молчишь? У тебя нет своего мнения, или только то, что Мрак говорит? Был слух, что ты его замена
Не уверена, что Холод поймет, что последняя часть была насмешкой.
- Я не помню судьбу рыжих людей. Я просыпался, чтобы перезимовать, когда твои люди ушли.
- Правильно, правильно, как только ты был крошечным Джекки Фростом, все лишь еще одним из слуг при дворе Королевы Зимы. - Он кивнул и снова уставился на Холода. - Как ты превратился в сидхе, Холод? Как ты получил столько силы, пока остальные ее только теряли?
- Люди верят в меня. Я - Джек Фрост. Они говорят, они пишут книги и сказки, их дети смотрят в окна и видят морозные узоры на стеклах и думают, что это сделал я. - Холод сделал шаг к стоящему на коленях мужчине. - А что дети людей говорят о тебе, Фё Дэрриг? Ты - был шепотом в умах людей в те дни, о которых забыли.
Фё Дэрриг глядел на него, и его взгляд был пугающим, на самом деле, потому что он испытывал невероятную ненависть.
- Они помнят нас, Джекки, они помнят нас. Мы живем в их воспоминаниях и в их сердцах. Они все еще помнят, что мы сделали для них.
- Ложь не поможет тебе, только правда, - сказал Дойл.
- Это не ложь, Мрак, войти в любой театр и посмотри их мельтешащее кино. Их серийные убийцы, их войны, резня в вечерних новостях, когда мужчина убивает всю свою семью, чтобы они не знала о его увольнении с работы, или женщину, которая топит своих детей, чтобы встречаться с другим мужчиной. О, нет, Мрак, люди помнят нас. Мы были голосами самой черной ночи человеческой души, и мы еще живы. Красные Колпаки дали им войну, но рыжие люди принесли им боль и мучения. Они - все еще наши дети, Мрак, не делай ошибки.
