Андрей Погудин - Безумие стали
– Обещаю, – пробормотал Ульрих. – Да, отец сказал, что скоро состоится королевский турнир.
– Святая Ламина, отличная новость! Я устала уже прозябать в этом замке и соскучилась по сестре. Вот уж кто удачно вышел замуж!
– Мама!
– А ты повидаешь своего двоюродного брата и сестру, – закончила Кларисса. – Завтра же мы выезжаем в столицу. Я прикажу проверить нашу карету.
– Можно я поеду на Звездочке? – спросил Ульрих, затаив дыхание.
– Ты будешь путешествовать со мной в карете, как и подобает сыну эрла. Но раз уж ты дал слово, что больше не собираешься прыгать через заборы словно какой-нибудь степняк, то, так уж быть, эту лошадь мы возьмём с собой.
Леди погладила сына по щеке и пошла отдавать необходимые распоряжения. Ульрих облегченно выдохнул. Двоюродный брат – принц Альберт Лангобард – был младше его на два года, а в прошлый приезд Тронвольдов гарцевал на островном пони, точно заправский наездник. Он не сказал Улю тогда ни единого дурного слова, но тот видел, какое превосходство сквозит в его глазах. А еще жалость к хромому братцу – вот этого Ульрих терпеть не мог совершенно. Если бы отец так вовремя не подарил коня, он бы сам попросил эрла об этом. В столице буду передвигаться исключительно верхом, решил Уль и подумал о Звездочке. Надо как следует привыкнуть к ней, чтобы не ударить в грязь лицом перед королевскими родичами.
Он спустился по лестнице, Гридо маячил как всегда где-то сзади. Мать во дворе осматривала вместе с плотником карету, украшенную гербом Тронвольдов. Люмен открывал и закрывал дверцы, проверял рессоры, а леди Кларисса ходила за ним по пятам, что-то спрашивая. Нет, так не пойдет, подумал Ульрих. Если он сейчас выведет Звездочку из конюшни, то на этом его поездка и закончится. Что же делать? Вот если бы пробраться с лошадью за крепостную стену, там бы он развернулся! Юноша поманил пальцем слугу. Гридо подошел, опасливо косясь на трость, и остановился поодаль.
– Мне требуется твоя помощь, – сказал Ульрих. – Выведи моего коня к боковой калитке, я буду ждать тебя там.
– Ваша мать не одобрит этого, – отозвался Гридо.
– Не переживай, я дал ей слово, что впредь буду ездить очень медленно.
– Всё равно, это очень опасно, сэр.
– Я сын эрла и ты обязан мне подчиняться! – взорвался Ульрих. – Если ты сейчас же не исполнишь мой приказ, я так отхожу тебя тростью, что будем хромать вместе! Гридо помялся и подошел ближе.
– Бейте, сэр.
– Вот дубина! – воскликнул юноша и ударил тростью в пол. – Хорошо, выводи Звездочку, а я скажу Долту, чтобы выделил кирасир нам в сопровождение. Так тебя устроит?
– Я сейчас же приведу вашу лошадь.
– То-то же, и не смей мне больше перечить.
Ульрих смотрел вслед Гридо, сверля взглядом его широкую спину, пока тот не скрылся на конюшне. Мать была поглощена разговором с Люменом. Пробормотав хвалу Троице, виконт заковылял в левое крыло замка. Здесь располагались комнаты, где жили воины, а также оружейная и склад. Сэр Долт Таль беседовал в своей комнате с троем Иштваном, сменившем Олгена, когда тот стал настоятелем Королевской курии. Ульрих остановился в дверях и поздоровался.
– Привет, Уль, – сказал Долт. – Гуляешь по замку?
– Чего я тут не видел? – отозвался юноша. – Отец подарил мне коня, а я даже не могу на нем прокатиться.
– Почему? – спросил трой.
– Мать боится, что опять упаду, будто я несмышленыш какой-то. Долт, можешь выделить мне кирасиров? Мы выедем из замка через боковую калитку, леди ничего не узнает. Гридо уже отвел туда Звездочку.
– Зачем такие сложности? – спросил старшина, удивленно изогнув бровь. – Недавно из Салтока прибыл посыльный, там кузнец повредил руку. Иштван собирается ехать туда, я дам ему в охранение воинов, с ними и поезжай. Если леди Кларисса тебя хватится, я что-нибудь придумаю.
– Спасибо, Долт.
– Пустяки. Не сочти за грубость, Уль, но пора тебе жить своим умом, а не оглядываться на мать.
– Я так и делаю, просто не хочу её расстраивать.
– Это говорит только в твою пользу, – сказал трой. – Пойдем?
Всё прошло как нельзя лучше. Пока Кларисса вместе со служанками меняла в карете подушки, Ульрих и Гридо достигли ворот, где уже ждали кирасиры с Иштваном. Решетка поднялась, они выехали за стену. Получилось! Звездочка спокойно бежала по дороге, Уль мерно покачивался в седле, уже не чувствуя никакого страха, и думал над словами Долта. Конечно, он прав, отец, например, всегда поступал так, как считал нужным и прислушивался только к мнению своих приближенных. Но попробуй, возрази матери, когда она плачет! В такие минуты Уль чувствовал себя виноватым и старался не огорчать её более. Возможно, в будущем всё переменится, но пока он не мог и не хотел забывать о желаниях той женщины, которая дала ему жизнь. Леди Клариссе вполне хватает равнодушия Ксанта Тронвольда.
Поместье Салток находилось в двадцати милях к северу от замка. Снег с дороги сошел, но на полях еще лежали грязно-белые сугробы. Ульрих скакал рядом с троем, Гридо держался позади. Юноша уже чувствовал себя настолько уверенно, что почти отпустил поводья – умная Звездочка сама выбирала темп и бежала вслед кирасирам. Удобное и мягкое сиденье поддерживало спину, Уль наслаждался ездой и, отбросив капюшон куртки, позволил золотистым волосам развеваться на ветру. Отряд миновал рощу, дорога вскарабкалась на холм, впереди показались домики, тянущиеся к небу серыми струйками труб.
В поместье жил вассал эрла – барон Марк Краги. Его каменный особняк высился в центре небольшой площади, окруженной хозяйскими постройками. Возле кузни собралась толпа крестьян, перед всадниками они расступились. Барон – грузный человек лет пятидесяти – стоял над раненым кузнецом, но наблюдал за действиями монаха в черном плаще. Увидев прибывших, Марк взмахнул рукой.
– Приветствую вас, господа. О, виконт Ульрих! Как поживает ваш отец?
– Пока находится в седле – замечательно.
– Рад это слышать!
– Что у вас произошло? – спросил трой, спрыгнув с коня.
– Да кузнец мой себе по руке молотом саданул. Говорит, тот испортился, вот я и вызвал экзора, – сказал Краги, указав на монаха.
Трой кивнул и наклонился к раненому. Когда он начала разворачивать окровавленную повязку, кузнец громко застонал, но Иштван прикоснулся к его лбу, и человек затих. Изуродованная кисть выглядела ужасно: почерневшие ногти сползли с расплющенных пальцев, торчали осколки костей, кожа посинела. Желеобразные сгустки крови висели на повязке как насосавшиеся пиявки. Трой быстро ощупал руку раненого и произнес:
– Похоже, барон, вам придется искать нового кузнеца. Вряд ли этот сможет держать в будущем что-либо тяжелее ложки.
