Ян Сигел - Заклинатель драконов
Ферн озорно улыбнулась:
— Мне нравятся те, которые постарше. Это мой эдипов комплекс.
Робин усмехнулся, почувствовав облегчение, и они пошли в дом.
Ферн отказалась от идеи девичника дома, и Эбби предложила пообедать в каком–нибудь ресторане или местном пабе, но в суете дня никто не позаботился заказать места.
Если вы не возражаете, — решительно заявила Ферн, — я хотела бы поехать куда–нибудь с Гэйнор и просто поговорить. Это не будет именно девичником — никакого кудахтанья, — обычный спокойный ужин вдвоем с подругой. Согласны?
Я — с удовольствием, — ответила Гэйнор.
По рекомендации Уилла они заказали столик в «Зеленом человечке», пабе в получасе езды от дома. Гэйнор взяла ключи от машины, так что Ферн могла позволить себе выпить, и Уилл нарисовал им план, как ехать. Лугэрри, которая весь день игнорировала Йоду, забралась в машину, собираясь их сопровождать, но Ферн отказалась брать собаку с собой.
В ресторанах не любят, когда приезжают с животными. С нами все будет в порядке.
Погода неважная, — заметил Уилл. — Похоже, надвигается буря.
Вот и хорошо, — сказала Ферн. — Мне нужна буря. Это как раз по моему настроению.
Рэггинбоун сказал…
Он слишком много разговаривает.
Странное, почти бессознательное состояние охватило Ферн. Эта бессознательность родилась не из приподнятого настроения, а от пустоты, когда последние мосты сожжены, последний спасательный жилет утонул, а впереди маячит будущее, в котором нет лазейки, чтобы из него выскользнуть.
Когда Гэйнор выехала из долины Ярроу, внезапно налетел ветер, толкая их машину, как спичечный коробок. В разрывах облаков виднелся следующий слой туч, громоздившихся огромными башнями. Одна туча была похожа на борца сумо, она нависала над головой, и из ее громадного брюха уже готов был пролиться дождь.
Это выглядит устрашающе, — сказала Гэйнор. — Может быть, следовало остаться дома.
Это выглядит великолепно, — возразила Ферн, и Гэйнор, искоса глянув на подругу, увидела в ее лице что–то дикое.
Так что же говорил Рэггинбоун? — после не долгого молчания спросила Ферн.
Гэйнор стала рассказывать, стараясь ничего не пропустить, но реакция Ферн была весьма неожиданной.
Остерегайтесь Мартовских ид, — легкомысленно произнесла она. — Или Апрельских, в данном случае, если в апреле есть иды. Решается ваша судьба. Рэггинбоун постоянно твердит об этом — это его любимая тема. Судьба. Судьба. Возможно, на мою свадьбу пожалует Эзмордис и поразит всех напыщенной речью. Сверкающим взглядом окинул он праздник — все гости затихли, как малые дети. Затихли и ждут от него наказанья: Эзмордис один всем владеет на свете.
Я думала, что называть его имя — опасно?
Так говорят. Эзмордис. Эзмордис! Пусть он придет.
Остановись, — сказала Гэйнор. — В машине ему не хватит места.
Извини. Ничего днем не ела, выпила слишком много джина, где было слишком мало тоника. Я стану лучше, когда поем.
«Она вовсе не пьяная, — подумала Гэйнор, пытаясь справиться со страхом. — Она обречена…»
Первый шквал рванул еще прежде, чем они добрались до паба. К счастью, Уилл все очень хорошо объяснил, и Гэйнор легко нашла дорогу к ресторану, хотя его можно было заметить только лишь по свету цветных фонариков, просвечивавших сквозь сплошную пелену ливня. Гэйнор поставила машину на стоянке, и они побежали ко входу. Оглядывая зал, Ферн сказала:
— Я здесь уже бывала. — У нее онемело лицо, она остановилась, будто не желая двигаться вперед. Но Гэйнор подтолкнула ее локтем, чтобы она сдвинулась с места.
Они сели за столик в углу и заказали выпивку. Ферн, которая обычно мало пила, попросила принести ей двойной джин, Гэйнор — «Сан Клемент». Подошел официант и зажег свечи в подсвечнике, стоящем посреди стола. Ферн неотрывно смотрела на пламя, колышущееся, извивающееся, заканчивающееся ярким конусом. Затем она переставила подсвечник на край стола.
— Мне тебя не видно за этим светом, — сказала она Гэйнор.
Гэйнор показалось, что фраза имеет двойной смысл.
Ты уверена, что хочешь остаться здесь? — спросила она тихо. — Мне кажется… что у тебя какие–то непонятные воспоминания об этом месте.
Это не важно, — ответила Ферн. — Это все было давно. Смешно — никогда не замечала ни этого паба, ни самой деревни. — Она чуть помолчала. — Так или иначе, я никогда особенно не помню, где что ела, но Уилл ведь сказал, что здесь самая лучшая еда в округе. Я не так уж хорошо знаю окрестности, нам пришлось бы долго искать, прежде чем мы нашли бы еще какой–нибудь ресторанчик.
А что случилось здесь? Если не возражаешь, расскажи об этом.
Сейчас не хочется. — И Ферн покачала головой.
Принесли напитки, Ферн медленно наливала в свой стакан тоник, следя за тем, как поднимаются вверх пузырьки.
Я чувствую себя так, будто провела последние двенадцать лет — около двенадцати лет, — глядя на жизнь с обратной стороны телескопа, поэтому все
казалось маленьким, холодным и очень далеким. И вот прошлой ночью телескоп перевернулся, и теперь мир стал огромным, очень ярким и приблизился. Это должно было бы напугать, но мне не страшно. Возможно, я слегка окоченела.
А как же свадьба? — не удержавшись, спросила Гэйнор.
Но Ферн больше не пыталась защищаться.
— Странно, я не могу поверить, что это действительно произойдет. Когда мы сегодня стояли в шатре и я видела накрытые столы, когда я на все это смотрела, на розовые скатерти, розовые салфетки в вазах, мой разум говорил мне, что это — конец, но мой инстинкт отказывался верить. Мой разум говорил: она будет замужем и дальше начнется счастливая жизнь. А инстинкт возражал: чепуха.
Знаешь, я себе этого не представляю. Не могу представить себя надевающей платье, выступающей рука об руку с папой, говорящей «Да». Я не могу представить себе никакого будущего. — Казалось, дрожь пробежала по ее спине. — Так или иначе, если ты не можешь чего–либо себе представить, этого и не может произойти.
— Нет. Это произойдет, — уверенно сказала Гэйнор, — если, конечно, ты этого не отменишь.
Бедный Маркус, как я могу отменить? Это его так унизит. Не разобьет его сердце, а просто унизит. Знаешь, когда я с ним сегодня разговаривала, он показался мне таким… далеким. Дело не в том, как он говорил, и в этом нет вины телефонной линии. Я слышала его так, будто голос доносился из давнего–давнего прошлого… — Она засмеялась, пожала плечами, от этого возникло ощущение ее неуверенности в том, что она говорит. — Может быть, смерч сметет с земли свадебный шатер и всех свадебных гостей и унесет их на радугу. Может быть, жучки продырявят церковный фундамент и все здание рухнет. Может быть, Маркус заблудится на пустоши и его похитят призраки.
