Андрей Земляной - День дракона
Рей опустил лук и рукавом отер лицо. Стрелы видно не было, зато панцирь зверя лопнул пополам, выдавив наружу омерзительного вида внутренности.
Среди восторженного гомона толпы лишь лицо Хана было мрачным. Он махнул рукой воинам, и они с Реем вновь вернулись в шатер.
– Ты, конечно, большой шаман, - начал Хан. - Может быть, даже самый лучший, кого я видел.
– Но…
– Конечно, - подтвердил кивком головы Хан. - Даже самый великий шаман не справится с ордами этих тварей.
Рей помолчал, подбирая слова, а потом произнес:
– Не нужно быть шаманом, чтобы перебить этих зверей. Твои воины ведь их убивали? И шаманами при этом не были…
– Триста к одному… Для меня это слишком дорого.
– А что сделает Великий Хан для человека, который избавит его от этой напасти?
– Ну, коней, женщин и пастбища предлагать бессмысленно?
Рей только улыбнулся.
– Чего ты хочешь?
– Мирный договор всех старейшин всех родов Великой Степи с Эласом, подтвержденный клятвой на Эбите!
– Ты хорошо усвоил наши обычаи, колдун. Но где гарантия, что я не обману тебя?
– Гарантия? - Рей наигранно удивился. - Тебе не нужны торговые пути на запад? Тебе не нужны шелка Вилезона или вино Креспа? Твои шаманы мудрые люди, но разве они могут избавить тебя от твоей боли?
Жестоко… Но удар попал точно в цель. Хан скривился, превозмогая очередной приступ, и почти прошептал:
– А ты сможешь?
– Покажи, что там у тебя! - произнес Рей тоном умудренного жизнью врача.
К его удивлению, Хан не стал протестовать, а расстегнул дрожащей рукой пуговицы халата и распахнул его.
Резко пахнуло гноем, и Рей увидел большое темное пятно под кожей, где копошились белесые тени.
– Черви?
Хан мрачно кивнул, запахивая халат.
– Каждый пятый умирает в страшных мучениях. Некоторые так страдают, что сами бросаются на нож.
Рей мысленно перебирал все доступные ему варианты, пока не остался один. Очевидный и крайне рискованный.
– Хан, я не смогу вылечить всех…
– Но меня…
– Да. Тебя смогу. Но тайну того, как именно я тебя вылечил, ты должен сберечь от всех. Даже от самых верных тебе людей. И не думай сейчас о детях и стариках, которые мучаются больше тебя. Ты вождь, и твоя жизнь сейчас дороже.
– Ты не шаман, - проворчал Хан, опустив голову. - Ты искуситель.
– Мужество нести ответственность за свое племя - удел сильных, - проговорил Рей. - Я могу вылечить одного человека, и если ты скажешь, что это должен быть не ты, а другой, я так и сделаю. Но для тебя это будет только побег от тех бед, которые стоят перед твоим народом.
Хмуро насупив брови, Хан махнул рукой.
– Лечи.
Крохотная плоская аптечка первой помощи, спрятанная в складках одежды, совсем не впечатляла. Но это был одноразовый пропуск с того света. Сработанная на неведомых заводах звездной Империи и повторенная вакуум синтезатором в подвале кивилгаровой башни, она вмещала в себя не только лекарства на самые тяжелые случаи жизни, но и портативный анализатор.
Рей просто прижал коробочку к пораженному месту. Дальше она делала все сама.
Через некоторое время Хан удивленно пошевелил сначала правым плечом, потом рукой, затем встал.
– Ты все-таки великий колдун. - Просто сказал он.
Рей отмахнулся.
– Великий Хан, оберни это место широким поясом, и не снимай его три дня.
– Ты говоришь так, будто собрался куда…
– Ну надо же мне посмотреть на твоих зверюг. Ты еще не забыл, что нам предстоит славная охота?
– Нам? - ехидно поинтересовался Айасс. - Разве ты не собирался очистить нашу степь от чудовищ в одиночку?
Рей нарочито равнодушно зевнул и произнес, глядя в потолок:
– Я, конечно, могу сделать это и один. Но будет ли это красиво, если чужеземец пойдет воевать за степной народ, а сам народ будет стоять и смотреть в стороне. Что скажут старейшины родов?
– Ты не колдун! - убежденно сказал Хан. - Ты сын степной кошки и внук шипастого койхо. Только тебя поймаешь за хвост, и в руке или помет, или полная рука иголок. Скажи, там, откуда ты прибыл, еще много таких?
– О… - Перед мысленным взором Рея сразу промелькнули Горчаков, Черчилль и многие другие. - Там, о Великий Хан, много таких, перед которыми я - несчастный маленький подавальщик полотенец…
– А далеко твоя родина? - с неподдельным интересом осведомился Айасс.
– Очень. - Серьезно ответил Рей.
– Это радует.
Хан резко хлопнул в ладоши, и тут же в шатер влетели несколько стражников и приближенных Хана. Они резко отличались красивой одеждой и богатыми узорными саблями.
– Массаха сюда!
Не прошло и пяти секунд, как в шатер боком протиснулся огромный детина с такой же здоровенной саблей.
Не обращая на вошедшего внимания, Хан звякнул мелодичным колокольчиком, и под конвоем из четырех воинов с клинками наголо вошли два старика, несущие на руках некий предмет, заботливо укрытый узорчатым шелковым покрывалом.
Все стояли, боясь пошелохнуться. Один Хан, еще пошатываясь от слабости, сделал шаг к старикам и одним движением сдернул покрывало.
Огромный, может быть, в несколько десятков килограммов, ограненный кристалл густо-синего цвета переливался и искрился всеми оттенками синевы, от темного индиго, до светло-небесного тона.
– Граф Гассари!
– Великий Хан?
– Положи руку на Эбит.
Честно говоря, Рей представлял себе священную Книгу Степи несколько иначе. Ну, как книгу. Большую, может, даже огромную. А тут кристалл… Сапфир или синий бриллиант. Но ничего не поделаешь, и Рей поднес руку к кристаллу, внутренне ожидая любой гадости. Неожиданно волна лютого холода ударила в него с такой силой, что лишь невероятным усилием воли он заставил себя не отдергивать руку.
– Клянись, что не уйдешь с земель Великой Степи, пока не очистишь ее от чудовищ! - потребовал Хан.
Холод пробирал до самых костей. С трудом совладав с пляшущими от озноба челюстями, Рей громко и ясно произнес:
– Клянусь избавить Великую Степь от чудовищ и не покинуть ее до тех пор.
Сияние на мгновение стало ярче, и холод, терзающий тело Рея, вдруг отступил, сменившись каким-то мягким живым теплом.
Недоверчиво Рей помассировал руку, но она вроде совсем не хотела отваливаться. «Надо же! - подумал он. - А ведь полное ощущение, словно сунулся в ведро с жидким азотом».
– Массах! - Голос хана был резким, словно удар бича. От неожиданности все вздрогнули. - Клянись, что будешь оберегать графа Гассари, как оберегал бы жизнь старейшины своего клана.
Здоровяк только злобно зыркнул в сторону Рея, но ослушаться не посмел и, положив руку на камень, произнес свою клятву.
