Олег Мельник - Книга Тьмы. Дилогия (СИ)
— Как-то надоело уже здесь, — пожаловался Алекс после долгого глотка. — Приелось, что ли. Никакого разнообразия. Вроде бы и все хорошо, и интересно бывает, но не хватает чего-то.
— Пойдемте еще куда-нибудь, — предложил я.
— Нас с твоей рожей фейс-контроль больше нигде не пускает, — сделал попытку пошутить Дима, оскалившись. — Хотя в нашем городишке и идти-то, в принципе, некуда.
— Я серьезно, — сказал Алекс, — лето уже закончилось, а мы до сих пор паримся в духоте этой. То на репетиции, то в студии. Света белого не видели за все лето.
— Предлагаешь посидеть на лавочке с пивом и семачками? — спросил я с надеждой, что это предложение всерьез не воспримут. — Вату покатаем…
— Почему лавочка? — Алекс от этой мысли едва не схватился за голову. — Причем тут пиво и семечки?.. Почему нельзя просто отметить это… по-другому? Без алкоголя, например, травы…
— А как еще можно отметить какое-то событие? — Дима рассмеялся, видимо посчитав подобную идею смешной. — Тортик с чаем попить?
— Почему бы и нет, — набычился Алекс и посмотрел на бокалы с неприязнью.
— Не хочешь — не пей, тебя не заставляют. Возьми себе пирожного, покушай с чаем. Это дело вкуса. Мы вот русские и нам положено пить много водки, играть на балалайках и водить хороводы с пьяными медведями в дремучем лесу вокруг ядерной боеголовки.
— Кем положено? — разговор Алекса и Димы потихоньку превращался в очередные дебаты.
— Традицией, историей…
— У тебя нет никакой истории, — заявил Алекс мученическим голосом преподавателя, вынужденного двадцать лет повторять одну и ту же лекцию безмозглым студентам. — Всю эту твою историю писали люди, которых ты в жизни никогда не видел, о людях, которых ты никогда не сможешь увидеть. О человеке, который давно умер, можно сочинить целую книгу небылиц — он все равно не сможет встать с могилы, чтобы дать по зубам мистификатору. Ты можешь доверять истории при таких условиях?
Дима промолчал и сделал глоток. Было видно, что он о чем-то задумался, но так ничего и не сказал.
— Нет, — за Диму ответил Алекс. — Потому что история до мозга костей субъективна. Кому-то выгодно распространять мнение о пребывании Золотой орды на Руси, кому-то выгодно это опровергать. Кому-то выгодно причислять Павла I к сумасшедшим, кому-то выгодно видеть в этом происки заговорщиков дворцового переворота. Кто-то считает Петра Великого гениальным русским правителем, кто-то источником русской же деградации. Кому-то нравится видеть в Египетских пирамидах внеземную деятельность, кому-то — примитивное использование рабского труда. Когда я говорю «выгодно», я имею в виду не только материальную выгоду, но и духовную. Если нет единого мнения, значит, нет истины.
— Тебе стоит хоть слово сказать, ты из него такого слона раздуешь, — заметил Сергей. — Прям волшебница…
— Тогда то, что ты говорил о римлянах, тоже не может быть правдой, — вспомнил Дима.
— Конечно, — легко согласился Алекс. Алкоголь постепенно развязывал ему язык. — Мне просто выгодно видеть в римлянах источник современных проблем. Посмотри кругом: этот бар претендует на реконструкцию заведения прошлого, и именно этот антураж привлекает посетителей, а не качество подаваемого здесь пива — во всем городе оно одинаково, только цены разные. Здесь нет истины. Истина будет там, где добросовестные пивовары продают качественное пиво и не пытаются замусорить сознание покупателей псевдотрадиционностью и навязчивой рекламой.
— То есть, — Дима подвел итог, — людям выгодно считать своих предков алкашами, потому что им хочется бухать?
— Верно и обратное: люди бухают потому, что их предков называют алкоголиками. Человек — как дерево: на какой почве посадишь, таким он и вырастет.
— Алекс, почему всегда после твоих слов хочется повеситься? — простонал Игорь.
— Игорек, иногда мне хочется повеситься, как только я на тебя взгляну, — беззлобно рассмеялся Дима.
— Когда нам альбом смастерят? — поинтересовался я, желая поставить точку в этом споре.
— Послезавтра в студию заеду, будем работать, — охотно ответил Алекс. — Кто хочет — поехали со мной.
У Алекса зазвонил телефон. Коротко глянув на дисплей, он поднялся со стула и отошел к окну — небольшому деревянному квадрату с крестообразной рамой. Несколько минут он с кем-то весело общался.
— Это не из студии? — поинтересовался Сергей, когда Алекс вернулся.
— Нет, — улыбаясь, ответил тот. — Помните, перед прослушиванием с нами ребята из «РаЗката» стояли? Они потом еще на фесте участвовали.
— Те, со свастикой? — припомнил Сергей. — Или этим… коловоротом. — Дима с гитаристом переглянулись и тихо засмеялись какой-то ведомой только им ассоциации со словом «коловорот».
— Да. У них Костя на гитаре играет, здоровый такой, лохматый. Я с ним переписывался потом «вконтактике», рассказывал про альбом. В общем, он позвонил, предложил забухать. Если вы не против.
— Я за! — моментально отреагировал Дима.
— Я тоже, — присоединился Игорь.
— Он прямо сюда приедет? — спросил я. Перспектива посиделок с недославянолюбами не очень радовала. В отличие от мирных староверов эти граждане по пьяни могут и сжечь на жертвенном костре, если вдруг посчитают тебя деградантом. А деградантами они величали всех, кто с ними не согласен.
— Можно на дачу пахана съездить, — предложил Сергей. — Раз тебя парит это заведение, Алекс. Под небом посидим, шашлыка пожарим.
— Хорошая идея, — одобрил Алекс.
— Откуда у тебя дача? — спросил Дима.
— Батя еще весной прикупил — корпоративы, видите ли, отмечать негде стало…
— А твой отец не будет против, если обнаружит ее загаженной и переломанной? — глаза у Димы азартно блестели.
— Да пофиг на него, пусть и дальше живет со своими магазинами. Мне он ключи дал только для того, чтобы я собак ездил кормить.
Алекс совершил несколько звонков, координируя действия своих товарищей из «РаЗката», мы быстренько прикончили свои порции пива. Затем «директор» отправился в гараж за машиной, несмотря на слегка поддатый вид, уповая на бессмертное авось. Остальные поехали на маршрутке в гипермаркет, чтобы закупить маринованного мяса, овощей, алкоголя и прочую продовольственную мелочь.
В седьмом часу «двенашка» подозрительно аккуратно двигалась по трассе в сторону дачного поселка. За ней следовал автомобиль неизвестной марки — только приглядевшись можно было определить, что передняя часть кузова принадлежала «УАЗу», а задняя — какому-то старенькому американскому джипу. При этом кузов был длинней среднего автомобиля раза в полтора, что делало машину похожей на лимузин или микроавтобус. Такие экземпляры иногда производились особо вдохновленными умельцами автомастерских и присутствие их на дорогах было совершенно легальным — на руках владельцев имелись паспорт и техосмотр. Самопал выглядел внушительно: за счет своих габаритов, желтых противотуманных фар на крыше, высокой подвески и мощных колес. Сам автомобиль был выкрашен в белый цвет, на капоте красовалось огненно-рыжее солнышко с чертами лица сурового бога. Из опущенных окон гремела музыка, очень похожая на «Ивана Царевича», — я был уверен, что это собственные сочинения «РаЗката».
