Стивен Кинг - Противостояние
Рот Карлы широко раскрылся, и теперь из него стали доноситься звуки. Сначала они звучали странно, как свисток закипающего чайника. Потом они перешли в пронзительный вопль.
— ПИТЕР, ТВОЙ СОБСТВЕННЫЙ СЫН ЛЕЖАЛ В ГРОБУ В ЭТОЙ КОМНАТЕ!
— Да. И именно поэтому я считаю, что не найти лучше места для того, чтобы покрестить новую жизнь, — сказал он. — Кровь Фреда. Живая кровь. А сам Фред, он уже много лет как мертв. Карла. Его давно уже съели черви.
Она вскрикнула и закрыла уши руками. Он наклонился и отвел их.
— Но червям не досталась твоя дочь вместе со своим ребенком. Неважно, откуда он взялся, но он живой. Ты, похоже, собралась ее прогнать, Карла. Что у тебя останется, если ты это сделаешь? Ничего, кроме этой комнаты и мужа, который будет ненавидеть тебя за то, что ты сделала. Если ты это сделаешь, то это будет все равно как если бы в тот день мы оказались втроем — я и Фрэнни вместе с Фредом.
— Я хочу подняться наверх и прилечь, — сказала Карла. — Меня тошнит. Думаю, мне лучше прилечь.
— Я тебе помогу, — сказала Фрэнни.
— Не смей ко мне прикасаться. Оставайся со своим отцом. Похоже, вы вместе с ним все продумали. Как вы расправитесь со мной. Почему бы тебе просто не поселиться в моей гостиной, Фрэнни? Не запачкать ковер? Не швырнуть угли из печи в мои часы? Почему бы и нет?
Она захохотала и протиснулась в коридор мимо Питера. Она шаталась, как пьяная. Питер попытался взять ее одной рукой за плечи. Она оскалилась и зашипела на него, как кошка.
Пока она медленно поднималась по лестнице, опираясь на перила красного дерева, ее смех перешел в рыдания. Они были такими безутешными и отчаянными, что Фрэнни чуть не закричала, одновременно почувствовав, что ее сейчас вырвет. Лицо ее отца было цвета грязного белья. Наверху Карла обернулась и пошатнулась так сильно, что Фрэнни подумала, что сейчас она скатится вниз. Она посмотрела на них, как будто собиралась что-то сказать, но потом снова отвернулась. Мгновение спустя дверь ее спальни приглушила бурные звуки горя и боли.
Фрэнни и Питер потрясение уставились друг на друга. Дедушкины часы продолжали тикать.
— Это подействует, — сказал Питер. — Скоро она придет в себя.
— Ты уверен? — спросила Фрэнни. Она медленно подошла к отцу, прислонилась к нему, и он обняв ее одной рукой. — Мне так не кажется.
— Это неважно. Сейчас мы не будем об этом думать.
— Я должна уйти. Она не хочет видеть меня здесь.
— Ты должна остаться. Ты должна быть здесь в тот момент, когда — если, конечно, это случится — она придет в себя и поймет, что ты по-прежнему нужна ей. — Он выдержал паузу. — Что касается меня, то я давно это понял, Фрэн.
— Папочка, — сказала она и положила голову ему на грудь. — Папочка, мне так жаль, я чувствую себя такой виноватой, такой виноватой…
— Тсс, — сказал он и погладил ее по волосам. Ее волосы были освещены мягким вечерним светом, золотым и спокойным, таким, какой обычно освещает музеи. — Тсс, Фрэнни, я люблю тебя. Я люблю тебя.
12
Снова зажглась красная лампочка. Насос зашипел. Дверь открылась. На вошедшем человеке не было белого скафандра, но в нос ему был вставлен блестящий фильтр, немного похожий на серебряную вилку с двумя зубцами.
— Привет, мистер Редман, — произнес он, пересекая комнату. Он протянул руку в прозрачной резиновой перчатке, и Стью удивленно пожал ее.
— Меня зовут Дик Дитц. Деннинджер сказал, что вы не будете играть в футбол, пока не узнаете, какой счет.
Стью кивнул.
— Хорошо. — Дитц присел на краешек кровати. Он был большим смуглым человечком, немного похожим на гнома из диснеевского мультфильма. — Так что вы хотите знать?
— Во-первых, я хочу знать, почему на вас нет скафандра?
— Потому что Джеральдс утверждает, что вы не заразны. — Дитц указал на морскую свинку за двойным стеклом. Морская свинка сидела в клетке, а за ней стоял сам Деннинджер с бесстрастным лицом.
— Джеральдс?
— Джеральдс последние три дня дышал одним с вами воздухом, который поступал к нему через конвектор. Болезнь, которой заразились ваши друзья, легко передается от людей морским свинкам и наоборот. Если б вы были заразны, Джеральдс давно бы сдох.
— Что у меня?
— Черные волосы, голубые глаза, смуглая кожа, — стал плавно перечислять Дитц, но, прервавшись, повнимательнее посмотрел на Стью. — Не смешно, да?
Стью ничего не ответил.
— Хотите ударить меня?
— Не думаю, что в этом будет толк.
Дитц вздохнул и потер переносицу.
— Послушайте, — сказал он. — Когда дела плохи, я начинаю шутить. Кто-то курит, кто-то жует жвачку. Это помогает мне держать себя в руках, вот и все. А что до болезни, которой вы больны, то, насколько смогли установить Деннинджер и его коллеги, вы абсолютно здоровы.
Стью невозмутимо кивнул. Но ему показалось, что этот маленький гном сумел угадать под его бесстрастным лицом то внезапное и глубокое облегчение, которое он испытал.
— Что у других?
— Извините, это секретная информация.
— Как заразился Кэмпион?
— Это тоже засекречено.
— Я думаю, он был военным. И где-то там произошел несчастный случай. Типа того, что был с этими олухами из Уты тридцать лет назад, только посерьезнее.
— Мистер Редман, меня могут посадить в тюрьму только за то, что я буду говорить вам «горячо» или «холодно».
Стью задумчиво почесал покрывшийся щетиной подбородок.
— Вам надо радоваться, что мы вам ничего не говорим, — сказал Дитц. — Вы ведь не понимаете это?
— Чтобы я мог лучше служить своей стране, — сухо произнес Стью.
— Нет, это дело исключительно Деннинджера, — сказал Дитц. — В общей системе ни я, ни Деннинджер не являемся шишками, но Деннинджер стоит даже ниже, чем я. Он всего лишь сервопривод, не более того. У вас есть более прагматическая причина радоваться. Вы ведь тоже засекречены. Вы исчезли с лица земли. Если б вы знали достаточно много, то большие шишки наверху могли бы решить, что надежнее всего вам исчезнуть окончательно.
Стью ничего не сказал. Он был потрясен.
— Но я пришел сюда не для того, чтобы угрожать вам, мистер Редман. Нам очень необходимо ваше сотрудничество. Мы в нем нуждаемся.
— Где находятся остальные люди, с которыми я прибыл?
Дитц вытащил из кармана лист бумаги.
— Виктор Палфри, скончался. Норман Брюетт, Роберт Брюетт, скончались. Томас Уоннамейкер, скончался. Ральф Ходжес, Берт Ходжес, Черил Ходжес, скончались. Кристиан Ортега, скончался. Энтони Леоминстер, скончался.
— ВСЕ? — услышал он звук своего собственного голоса. — Вся семья Ральфа?
