Оксана Панкеева - О пользе проклятий
– Что ты будешь? – Диего протянул ей меню.
– На твой вкус. Я не разбираюсь в мистралийской кухне.
– А ты собираешься есть или закусывать? – тут же уточнил он. – И что ты будешь пить? Опять водку?
– Не мешать же теперь. Я как-то раз смешала, так такое было… Лучше я буду пить водку и закусывать чем-нибудь таким… вроде тех соленых орехов.
– Хорошо, значит соленые орехи… А еще можно… копченую рыбу, например… или маринованных улиток. Улиток будешь или ты такого не ешь? А то я знаю, в Ортане их не едят.
– Не пробовала. Но могу попробовать.
– И еще рекомендую вельбу, квашеную с перцем. Это овощ такой.
Им принесли кофе, и Ольга зависла носом над чашкой, блаженно вдыхая аромат. Как мало надо человеку для счастья! Она высказала эту мысль вслух, и Диего с ней частично согласился.
– Знаешь, – сказал он, – это все относительно. Иногда для счастья надо несравненно больше, а иногда – намного меньше. Сейчас это для тебя – чашка кофе. Завтра может оказаться кружка рассола. Через неделю – новые сапоги. А я знал времена, когда пределом мечтаний был обычный кусок хлеба. Глоток воды. Или просто, чтобы не было больно…
Он замолчал, сразу вдруг погрустнев, и стал раскуривать сигару. Ольга тоже замолчала, не зная, что сказать. Не начинать же рассыпаться в сочувствиях, на фиг ему это надо, не для того же он это сказал… Он вообще уже, наверное, пожалел, что сказал.
– Да, ты прав, – согласилась она, наконец, чувствуя, что пауза затягивается. – Это относительно. Я с ужасом представляю, что бы я делала, оказавшись в мире, где не знают табака. Вот тогда бы пределом мечтаний стала сигарета… Помню, я так обрадовалась, когда в первый вечер знакомства Элмар упомянул, что король курит.
– Кстати, о короле, – чуть оживился Диего. – Зачем он так интересовался мной? Расспрашивал Азиль, и все такое? И откуда он меня знает?
– Он вообще вами интересуется, – пояснила Ольга. – Сведения собирает. Он хочет найти принца Орландо и думает, что он у вас, вот и пытается вычислить, кто это. Это не ты?
– Не я, – засмеялся Диего. – Принц немного старше, если он жив. А зачем вашему королю понадобился этот несчастный многострадальный принц Орландо? Что он-то с ним делать будет?
– Вряд ли он с ним будет что-то делать. Ему просто интересно. Он был с ним лично знаком, и они даже вроде как дружили. А еще он обожает тайны, и не может мимо них спокойно ходить. Вечно в них копается и носится с какими-то вопросами… Вот недавно спросил меня про какую-то марайю, слово-то какое нашел… спросил и забыл, а слово ко мне прицепилось, и я теперь себе мозги сушу.
– Постой, а какой сегодня день? – спохватился Диего. – Не пятница?
– Четверг.
– Ага… Это хорошо… А знаешь, что мне пришло в голову? Ни один мистик еще до этого не додумался. В нашей истории нет ни одного упоминания о детстве и юности Христа. Все его деяния начинаются с того, что он пришел в Ортан из Белой пустыни. Пешком и уже взрослый. Так вот, как тебе гипотеза: это один и тот же человек. Он переселенец. Переместился к нам, когда у вас его убили.
– Гениально! – восхитилась Ольга. – Надо будет королю рассказать. Ему понравится.
– Расскажи, – засмеялся Диего. – Он заинтересуется, поставит на уши всех мистиков, и будет их доставать, пока эту гипотезу не докажут или не опровергнут.
– Значит, он будет их доставать до конца жизни, – сделала вывод Ольга. – Лучше тогда не говорить.
– Мистиков жалко? – лукаво поинтересовался Диего.
– Нет, короля. Он же так и не узнает, и всю жизнь будет изнывать от любопытства.
– Быть слишком любопытным плохо, – наставительно сказал Диего. – Вредно и даже бывает опасно. А ты любопытна?
– Ужасно, – засмеялась Ольга. – Просто удивительно, как я до сих пор жива. А кстати, можно я спрошу?
– Конечно, можно. Только не обещаю, что я отвечу.
– Как у тебя получается так смотреть, что тебя сразу пугаются?
– Ну, ты нашла, что спросить. Как тебе объяснить… Надо смотреть на человека… впрочем, можно и на любое существо, так, чтобы в твоих глазах он видел свою смерть и ничего более. Но у тебя так не получится. У меня начало получаться где-то года через два.
– После чего?
– После того, как я стал убийцей, – пояснил он.
И Ольга подумала, что это, видимо, специфика его профессии и ей действительно так не научиться. Это, небось, приходит где-то после второй сотни покойничков.
– По-моему, ты начинаешь меня бояться, – спохватился Диего. – Не надо, моя работа не имеет никакого отношения к моей личной жизни. Тем более, я уже не работаю по этой специальности.
– А почему?
– По состоянию здоровья, – улыбнулся мистралиец. Это могло быть шуткой, а могло и правдой. Во всяком случае, Ольга поняла, что докапываться до истины не стоит и перевела разговор на другую тему.
– Расскажи мне хоть что-нибудь о себе, – попросила она. – То, что можно.
Он опустил глаза и уставился на пепельницу, в которой дымилась его недокуренная сигара.
– Видишь ли, – медленно сказал он. – Я сегодня немного не такой, как обычно, поэтому… Я боюсь рассказать что-то такое, о чем завтра пожалею.
– А какой ты обычно?
– Довольно мрачный тип, ворчливый, неулыбчивый и неразговорчивый. Правда, музыку все равно люблю. А ты какая обычно?
– Примерно такая же, как сейчас, но не настолько наглая. Я бы никогда не рискнула выйти в город в таком виде.
– Даже со мной?
– С тобой в особенности. Тебя бы я постеснялась в первую очередь.
– Почему?
– Потому, что мы только что познакомились, и я не знала бы, как ты это воспримешь.
– Сейчас ты мне очень нравишься, – откровенно сказал он и поднял на нее глаза. Огромные, выразительные, черные, как ночь, с веселой искоркой где-то в глубине. – А обычному мне было бы безразлично. Так что можешь не стесняться. А скажи, эти твои… кроссовки, для чего у них такая толстая подошва? И почему они белые?
Ольга начала объяснять, чувствуя, что свидание с красавцем кабальеро начинает медленно, но верно напоминать беседы с его величеством. И что после подробного разбора стилей одежды ее мира последует еще какой-нибудь милый вопрос типа «А кто же все-таки такой Зорро?»
Они поговорили о кроссовках, об удобстве и неудобстве одежды, об ортанских чепчиках и мистралийских платках. Диего рассказал, что означают косички Эспады, а также о том, что его собственная прическа и серьга ничего не означают, а просто ему так нравится. Ольга скромно умолчала о том, как это все нравится ей, и рассказала о хиппи и панках. Диего пришел в восторг и рассказал, что идея сексуальной революции имела место в жизни и творчестве Эль Драко, но не получила широкого распространения. Потом они вместе поржали, представив себе, как бы выглядели мистралийские хиппи и поморские панки. Потом Ольга рассказывала все, что знала интересного о рок-музыке в целом, а восхищенный киллер-меломан внимал каждому слову чуть ли не с благоговением.
