Вольф Белов - Бельфеддор
– Мне лестно слышать это, – улыбнулся Бельфеддор в ответ. – Но пока я имею достаточно средств, чтобы вести вольную жизнь, и мне это нравится. Когда же придет время искать службу, ты будешь первой, о ком я подумаю.
– Я это запомню, – пообещала Цемея.
Аттаннасис поклонился Цемее и произнес:
– Прошу великодушно простить меня, прелестнейшая, но я вынужден лишить тебя общества моего друга. Он собирался посмотреть торги.
– Да, нам пора, – согласился Бельфеддор. – Рад был познакомиться с тобой, благородная госпожа.
– Не смею вас задерживать, – кивнула Цемея. – Я тоже буду на торгах, но чуть позже. Надеюсь, мы еще встретимся, и не только на торгах.
При последних словах она бросила на Бельфеддора такой выразительный взгляд, что в демоне вновь взыграла похоть.
– Она хочет нас! – воскликнул он. – Точно хочет! Да, дружище, оказывается, ты умеешь охмурять девиц. Хотя, конечно, тут есть и моя заслуга, это же я сделал тебя таким привлекательным для женских глаз. Будь ты прежним плюгавеньким человечишкой, на тебя не польстилась бы даже продажная девка из портового кабака. Внимание прекрасной богачки, конечно, лестно, но я не советую продолжать с ней знакомство, – предостерег демон Бельфеддора, опомнившись. – Жизнь дороже.
Простившись с Цемеей, Аттаннасис и Бельфеддор отправились на окраину площади, где уже все было готово к торгам. Верный Мрак все так же неотступно следовал за хозяином.
– Поздравляю, ты сумел ей понравиться, – заметил юноша, когда они отошли от паланкина Цемеи и ее свиты на порядочное расстояние. – Видимо, слухи о ее постельных пристрастиях не совсем правдивы. Она прямо-таки пожирала тебя глазами. Я даже засомневался, устоишь ли ты перед ее чарами.
– Ты считаешь, что я понравился ей настолько? – спросил Бельфеддор, польщенный словами спутника.
– Несомненно, – заверил его Аттаннасис. – Конечно, тебе немного недостает благородных манер, и речи твои порой неуклюжи, но на фоне тех глупцов, что окружают Цемею постоянно, добиваясь ее благосклонности, ты пользовался несомненным превосходством. Да и физически эти изнеженные рохли значительно уступают тебе, а женщинам нравятся крепкие мужчины.
Бельфеддор окинул юного спутника внимательным взглядом и покачал головой.
– Ты кажешься чересчур уж опытным для своих лет. Не обижайся, но это как-то… странно, что ли.
Аттаннасис весело рассмеялся, снова превратившись из философствующего студента в озорного ребенка.
– А кто из нас без странностей? Однако мы уже пришли. Пойдем вон туда, оттуда будет лучше видно.
Они успели как раз к началу торгов. Аттаннасис и Бельфеддор без труда пробились сквозь толпу поближе к площадке, где местные работорговцы выставляли свой товар.
На возвышении, которым служила длинная повозка, друг за другом на всеобщее обозрение выставлялись юные, едва прикрытые скромными одеждами девушки и юноши. Состоятельные развратники нещадно торговались меж собой за право обладать приглянувшимися им невольниками.
Услышав, каких немалых сумм достигают ставки на этом аукционе, Бельфеддор слегка забеспокоился: на обычных невольничьих рынках рабы стоили не в пример дешевле.
– Ты можешь сказать, насколько мы богаты? – спросил он демона.
– Двести пятьдесят золотых – наш предел, – ответил тот. – Цены здесь бешеные, но, думаю, выше полутора сотен вряд ли поднимутся. Не беспокойся, получишь ты свою Исинту.
Цемея появилась на торгах, как и обещала. Вместе со своей свитой она заняла место неподалеку от Бельфеддора и Аттаннасиса. Прекрасная аристократка приняла живейшее участие в происходящем и вскоре стала обладательницей двух девушек и юноши.
– Не вижу, чтобы ты проявлял интерес к торгам, – заметил Аттаннасис своему спутнику. – Тебе не нравится товар?
– Я еще успею поторговаться.
– Зачем мы притащились сюда? – недовольно прорычал демон. – Вломились бы в дом этого Легона, уложили рядком всех его головорезов и спокойно увели девчонку с собой.
– Ты плохо знаешь местные порядки, – отозвался Бельфеддор. – Легон – это тебе не делец из Темного города. Нападешь на него – и очень скоро придется знакомиться с городской стражей. Такие неприятности нам не нужны.
Наконец настал черед Легона выставлять свой товар. На помост поднялась Исинта.
– Вот она! – вырвалось у Бельфеддора.
Аттаннасис внимательно посмотрел на своего спутника.
– Так ты пришел именно за ней, – догадался юноша.
Бельфеддор машинально кивнул, не отрывая глаз от прелестной юной девушки, с которой познакомился в Темном городе. Она стояла, вся съежившись под жадными похотливыми взглядами собравшихся, едва прикрытая полосками ткани, которые и одеждой-то трудно было назвать, похожая на испуганного ребенка, что придавало ей особое очарование.
– Красивая, – одобрил Аттаннасис.
– Обратите внимание, досточтимые господа! – воззвал к покупателям Легон, сухощавый высокий человек с рыжей бородкой в белой рубахе с алой вышивкой, выпущенной поверх льняных шаровар, – такая одежда была обычна для состоятельных инородцев. – Прекрасная юная дева, обучена танцам. Любой из вас может заплатить всего десять золотых монет и получить ее в полную собственность.
– Я беру! – услышал Бельфеддор знакомый голос.
Повернувшись, он увидел Аттеконноса, того самого молодого аристократа, с которым познакомился за обедом в «Императорском жезле».
– Взгляните на ее упругое молодое тело! – продолжал Легон расхваливать свой товар. – А какие роскошные волосы! А зубки – просто жемчуг!
– Пятнадцать! – послышалось с другой стороны.
– Двадцать! – не пожелал уступать Аттеконнос.
– Тридцать! – тут же поднял цену кто-то еще.
Ставки быстро повышались.
– Семьдесят! – прозвучал вдруг голос столь властный, что Бельфеддор не мог не обратить внимания на очередного претендента.
Оказалось, что цену поднял Сеттес.
– У тебя появился серьезный соперник, друг мой, – заметил Аттаннасис. – Всех прочих в расчет можешь не принимать, а вот Сеттес очень упрям и всегда получает то, что хочет. И он очень богат. Ты можешь похвастаться тем же?
– Посмотрим, – угрюмо отозвался Бельфеддор.
Увидев, что в торги вступил сам Сеттес, остальные покупатели сразу отсеялись, к явному неудовольствию Легона. Один лишь Аттеконнос не желал уступать и упрямо повышал цену. Однако когда со стороны Сеттеса прозвучала сумма в сто тридцать монет, он также был вынужден сдаться, покраснев от досады.
– Ты что-нибудь скажешь? – спросил Аттаннасис Бельфеддора. – Больше никто не рискнет перебить цену Сеттеса.
– Никто больше не желает поторговаться? – с надеждой спросил Легон. – Кажется, молодой господин иссяк. Неужели же больше не найдется состоятельных ценителей женской красоты? Нет? Тогда эта девушка достается господину…
