Глен Кук - Холодные медные слезы. Седая оловянная печаль
Тут до меня дошло, что, если я не воспользуюсь своими хвалеными мозгами, моя жалость пригодится только мне самому.
– Что за черт?! Какого дьявола вы суете нос в мою комнату?
Когда вам не хватает пространства ошеломить противника быстротой своих ног, старайтесь запудрить ему мозги.
– В твою комнату?! Что ты мелешь, парень? Эта комната сдана двум типам по имени Смит и Смит.
– Человек, которому я заплатил, велел мне занять эту комнату. Я так и сделал. Если вы сдали ее кому-то еще, у вас будут проблемы с управляющим.
Мадам рассвирепела:
– Проклятый Блэйк снова взялся за старые штучки?! – Тут она заорала на меня: – Я здесь управляющий, засранец! Тебя облапошил поганый пьянчуга. А теперь проваливай отсюда. И не вздумай клянчить у меня свои деньги.
Она развернулась и потопала прочь. Я остался на полу. Если дом рухнет, я не хочу иметь к этому никакого отношения. Мадам шла и рычала:
– Ну, на этот раз я тебя прикончу, сукин ты сын!
Какая милашка! Хорошо, что дело не дошло до рукоприкладства. Сомневаюсь, что мне удалось бы ее одолеть.
Я еще раз быстро осмотрелся, но, когда снизу послышались вопли, сообразил, что настало время удалиться.
И тут я кое-что заметил.
Медная монета, закатившаяся в щель. Я выхватил нож и принялся ее выковыривать.
У меня не было никаких оснований считать, что монета потеряна Смитами. Она могла валяться здесь сотню лет.
Могла. Но я не верил в это ни секунды.
Возможно, кто-то услышал мои молитвы. Этот невзрачный кусочек меди оказался родным братом экземпляру из моей коллекции.
Щелк. Щелк. Щелк. Кусочки начали складываться. Все было частью одной головоломки, за исключением – что маловероятно – Перидонта. Маловероятно потому, что он солгал. Ему что-то известно о происходящем, даже если он не участвует в представлении.
Ну-с, пора уходить.
23
Когда я спустился с лестницы, Большая Мама орала вовсю. Она гонялась за пьяницей, которому я дал на чай. Он уворачивался с проворством, приобретаемым годами тренировок. Когда я появился, Большая Мама как раз сделала могучий замах, но промахнулась. Дубина отколола кусок от стола. Мадам завопила и прокляла день, когда вышла замуж.
Бормочущий пьянчуга не обращал на суматоху ровно никакого внимания. Наверное, он был завсегдатаем и давно привык к подобным сценам. Другой пьяница благоразумно исчез. Я решил последовать доброму примеру и проскользнул к двери.
Большая Мама меня заметила.
– Сукин сын! Лживый сукин сын! – заорала она и двинулась моим курсом, словно галеон под всеми парусами.
Иной раз я соображаю быстро. Я дал оттуда деру так, что пятки засверкали. Подгулявший муж метнулся туда-сюда и, получив на прощание смачного пинка под зад, вылетел за дверь. Он распластался в грязи, тяжело дыша и изрыгая блевотину. Мадам еще немного повопила, но добивать его не вышла. Когда она утихомирилась, я подошел взглянуть на ее несчастного супруга.
Кровоподтеки и расквашенный нос не украшали его, кроме того, он явно нуждался в купании, но по крайней мере был жив.
– Давай! – Я протянул ему руку.
Он ухватился за нее, встал, покачнулся и посмотрел на меня разбегающимися глазами:
– Ну и подставил ты меня, приятель.
– Ага. Но я раскаиваюсь. Я не знал, что твои личные дела настолько плохи.
Он пожал плечами:
– Она еще попросит меня вернуться, когда остынет. Куча женщин вообще не могут заполучить мужа.
– Это верно.
– А я ей не изменяю, не бью ее.
Как-то мне не удавалось представить его в роли мужа-драчуна. Не с такой женой, во всяком случае.
– А чего вам, кстати, надо? – спросил он.
– Разузнать побольше о Смите и Смите. Их дружки убили моего приятеля. Пошли. Чего стоять здесь и мокнуть?
– А почему я должен вам верить после всего, что вы уже наплели? – Его речь не была такой внятной, но именно это он собирался сказать.
Если он и считал меня неподходящей компанией, это не помешало ему поплестись за мной.
– Мне нужно почиститься, – пробормотал он.
Значит, вино не до конца замутило ему разум. Пока. После какого-то предела ему уже будет на все наплевать.
Я отвел его в такое же убогое заведение несколькими кварталами оттуда дальше. Оно пользовалось большей популярностью – помимо нас, его почтили своим присутствием аж целых пять человек. Но атмосфера здесь царила та же – уныние, граничащее с отчаянием.
Здешняя хозяйка оказалась более расторопной. Хрупкая неряшливая старушка предстала перед нами прежде, чем мы переступили порог. Она состроила гримасу, увидев моего новоприобретенного друга.
– Мы бы хотели поесть, – сказал я. – Плюс пиво для меня и чай для моего приятеля. У вас есть место, где он мог бы привести себя в порядок? – Блеск серебра заглушил ее протесты.
– Следуйте за мной, – сказала она моему спутнику. А мне: – Займите вон тот столик.
– Конечно. Спасибо. – Я дождался, пока они удалятся, и только после этого подошел к двери и выглянул наружу. Мне ничего не почудилось. Бормотун действительно сел нам на хвост. Теперь он предавался своему любимому занятию, подпирая стену. Я предположил, что он беседует о погоде.
Если ему велели присмотреть за мной, он никуда не денется. Я могу расправиться с ним, когда угодно. Поэтому я уселся за указанный стол и стал ждать свое пиво. Перспектива знакомства со здешней кухней действовала на меня угнетающе.
Мой приятель выглядел ненамного опрятнее, когда вернулся, но пахло от него лучше.
– Ты неплохо выглядишь, – солгал я.
– Чушь. – Он упал на стул и сгорбился над столом. Старушка принесла чай и пиво. Он вцепился в свою кружку обеими руками и посмотрел на меня: – Так чего ты хочешь, приятель?
– Узнать что-нибудь о Смите и Смите.
– Особенно нечего рассказывать. Это не настоящие имена.
– Расскажи, что знаешь. Давно они снимают у вас комнату?
– Впервые появились две недели назад. С ними был какой-то старикашка. Заплатил за их постой, за комнату и стол, на месяц вперед. Холодный и скользкий тип. Глаза как у василиска. Вся ихняя троица не из Танфера.
Последнее замечание меня заинтересовало.
– Как ты догадался?
– По акценту, дружище. Больше похоже на Кроншт или на Сидербен, только не совсем. Такого я прежде не слыхал. Но, похоже, они откуда-то из тех краев. Улавливаешь, о чем я?
– Угу. – Я улавливал. Временами я действительно быстро соображаю. – Тот человек, который их привел. У него есть имя? Как он выглядит?
– Я сказал тебе, как он выглядит. Как ледник, дружище. Как душегуб. Один из Смитов называл его брат Джерси.
