Керстин Гир - Таймлесс. Сапфировая книга
— А если кто-то зайдет в подвал, когда мы там будем?
— Этого не случится, — успокоил меня Гидеон. — Там как раз будет глубокая ночь.
— И что? Кто-нибудь может устроить инспиративную встречу в подвале.
— Конспиративную, — сказал Гидеон. — Ну и что?
— Как это «ну и что»?
— Не беспокойся, — сказал мистер Джордж и просунул мой палец сквозь открытый клапан во внутренности хронографа.
Я закусила губу, почувствовав в животе уже знакомое ощущение «на американских горках» и укол иглы. Комната погрузилась в рубиновый свет, и я оказалась в полной темноте.
— Алло? — спросила я тихо, но никто не ответил.
Через секунду рядом со мной оказался Гидеон и сразу же включил фонарик.
— Видишь, и вовсе тут не неуютно, — сказал он, идя к двери и щелкая выключателем.
На потолке все еще висела голая лампочка, зато остальная часть комнаты с момента моего последнего визита явно изменилась к лучшему. Я сразу посмотрела на стену, где Лукас собирался сделать тайник. Там все еще стояли стулья, но намного аккуратнее, чем в прошлый раз. Мусора не было, по сравнению с прошлым разом подвал выглядел убранным и, в первую очередь, более пустым. Кроме стульев возле стены, тут стояли только стол и диван с потертой замшевой обивкой зеленого цвета.
— Да, действительно, намного уютнее, чем в прошлый раз. Я все время боялась, что из угла выскочит крыса и укусит меня.
Гидеон нажал на ручку двери и потряс ее. Очевидно, заперто.
— Один раз дверь была открыта, — сказал он с ухмылкой. — Получился очень приятный вечер. Отсюда идет тайный ход к Дворцу правосудия. Он идет еще дальше — глубоко в катакомбы с мощами… А неподалеку отсюда — в 1953 году — расположен винный погреб.
— Если бы у нас был ключ. — Я снова скосила глаза к стене. Где-то там за одним кирпичом лежал ключ. Я вздохнула. Чертовски жаль, что сейчас он мне ни к чему. И все-таки было приятно знать что-то, о чем Гидеон — на этот раз — не имел понятия. — Ты пил вино?
— Что ты имеешь в виду? — Гидеон взял один из стульев и поставил возле стола. — Прошу, для тебя. Удачи при выполнении домашних заданий.
— Спасибо. — Я уселась, достала все необходимое из сумки и сделала вид, что полностью погружена в книгу.
Гидеон растянулся на диване, достал из кармана айпод и засунул в уши наушники. Через две минуты я рискнула посмотреть в его сторону и увидела, что он закрыл глаза. Он что, заснул? Вообще-то неудивительно, если вспомнить, что эту ночь он провел путешествуя.
На какое-то время я погрузилась в созерцание ровного длинного носа, бледной кожи, мягких губ и густых изогнутых ресниц. В таком расслабленном состоянии он выглядел намного младше, и внезапно я сумела хорошо представить себе, каким он был в детстве. В любом случае — очень хорошеньким. Его грудь ровно вздымалась, и я коротко подумала, что могла бы рискнуть — нет, это было слишком рискованно. Нельзя вообще смотреть в сторону стены, если я хочу сохранить тайну между мной и Лукасом.
Поскольку мне больше нечего было делать, а наблюдать за спящим Гидеоном четыре часа было глупо (хотя в этом было что-то заманчивое), я занялась домашним заданием; сначала полезными ископаемыми Кавказа, потом неправильными французскими глаголами. В сочинении о творчестве и жизни Шекспира не хватало только заключения, и я смело закончила его предложением «Последние пять лет своей жизни Шекспир провел в Стратфорде-на-Эйвоне, где и умер в 1616 году». Всё, готово. Мне осталось только выучить наизусть сонет. Так как они все были одинаковой длины, я взяла один наугад.
— Mine eye and heart are at a mortal war,
How to divide the conquest of thy sight —[15]
бормотала я.
— Ты меня имеешь в виду? — спросил Гидеон, поднялся и вынул наушники из ушей.
К сожалению, я не смогла не покраснеть.
— Это Шекспир, — сказала я.
Гидеон улыбнулся:
— Mine eye my heart thy picture's sight would bar,
My heart mine eye the freedom of that right. —[16]
или как-то так…
— Не «как-то так», а точно так, — сказала я и захлопнула книгу.
— Но ты еще не выучила его, — сказал Гидеон.
— Я все равно забуду до завтра. Лучше всего будет, если я выучу его завтра утром перед школой, тогда у меня будет хороший шанс не забыть его до урока английского языка у мистера Уитмена.
— Тем лучше! Тогда мы можем поупражняться в менуэте. — Гидеон встал на ноги. — Места тут достаточно.
— О нет! Пожалуйста, не надо!
Но Гидеон уже поклонился мне.
— Могу я просить вас о танце, мисс Шеферд?
— Нет ничего, что бы я охотнее сделала, мой господин, — уверила я его и обмахнулась томиком Шекспира, как веером. — Но к моему величайшему сожалению, у меня растянуты связки на ноге. Спросите у моей кузины. Вон она, в зеленом платье. — Я показала на диван. — Она с удовольствием вам продемонстрирует, как замечательно она танцует.
— Но я хочу танцевать с вами — как танцует ваша кузина я давным-давно знаю.
— Я имею в виду кузину Софá, а не кузину Шарлотту, — сказала я. — Я заверяю вас… э-э-э… с Софá вы получите больше удовольствия, чем с Шарлоттой. Возможно, Софá не такая элегантная, зато она мягче, в ней больше шарма и у нее намного лучше характер.
Гидеон рассмеялся.
— Как я уже сказал, меня интересуете только вы. Прошу вас, окажите мне честь.
— Но такой джентльмен, как вы, должен учитывать мою больную ногу!
— Сожалею, нет. — Гидеон вынул из кармана айпод. — Немного терпения, оркестр сейчас начнет.
Он воткнул мне в уши наушники и потянул, чтобы поставить на ноги.
— О, отлично,Linkin Park, — сказала я, в то время как мой пульс подскочил до небес от близости Гидеона.
— Что? Пардон. Одну минуточку. — Его пальцы скользили по дисплею. — Вот. Моцарт. Это больше подходит. — Он протянул мне айпод. — Положи его в карман, у тебя должны быть свободные руки.
— Но ты же не слышишь музыки, — сказала я, в то время как скрипки пели в моих ушах.
— Я достаточно слышу, не надо кричать. Окей, представим, что мы танцуем вариант для восьми танцоров. Слева от меня стоит господин, справа — двое, все в одном ряду. С твоей стороны то же самое, но стоят дамы. Реверанс, прошу!
Я присела и нерешительно вложила ладонь в его руку.
— Я тут же перестану, если ты назовешь меняглупой девчонкой!
— Никогда в жизни, — сказал Гидеон и повел меня прямо, мимо дивана. — В танце самое главное — изысканное общение. Могу я поинтересоваться, на чем зиждется ваша нелюбовь к танцам? Большинство молодых дам любят танцевать.
— Тссс, мне нужно концентрироваться. — До сих пор все шло хорошо. Я сама удивилась.Tour de mainполучался как по маслу: налево поворот, направо поворот. — Мы могли бы повторить еще раз?
