Юлия ВАРИУН - ВСЕ БЕДЫ ОТ ЖЕНЩИН, или Приключения Странника[СИ]
— Понятно, – прервал ее откровения незнакомец, – Каролина, забирай с собой леди Зиону и отведи к Иу. Не вздумай ее привязывать, и Иу отвяжи от дерева. Обидится же ребенок. За мной не бегать! Скоро приду сам.
Зиона наблюдала за этим сильным, властным человеком и, не смотря на его грубость, ему хотелось доверять. И к тому же, Зиона осознала, не будь он так строг, она бы уже раскисла и ревела. Он просто держит всех в руках. И себя в первую очередь. Как, должно быть, ему тяжело. И в голове всё еще звучали слова капитана "Ваше Высочество. Вы вернулись" Ее мысли прервал голос мужчины:
— Леди Зиона, – он подошел к ней так близко, как еще ни один мужчина, что заставило ее покраснеть и затаить дыхание, – леди Зиона, поднимайтесь. С Каролиной Вы будете в безопасности. Только слушайтесь ее.
И он помог ей подняться, подхватив одной рукой за талию, второй под локоток. Зиона в очередной раз покраснела, но послушно встала и пошла за зеленоглазой красивой девушкой.
* * *
Случайно выбранное место для остановки кареты баронессы совпало с местом, выбранным мною для привала. Я оставил девушек, привлеченный близкими голосами и отправился проверить, что к чему, когда увидел готовящееся преступление. Просто так наблюдать за смертоубийством женщины, я не смог. Пришлось вмешаться и решительно изменить планы всех действующих лиц. Еще одна смерть на счету моей проклятой души…, еще одна спасенная девушка, пытается уравновесить этот грех…
Я какое-то время смотрел, как удаляются девушки и решительно зашагал в сторону дороги, где ожидал экипаж юной леди. Я шел убивать. И не испытывал при этом никаких угрызений совести. Гвардейцы принца редкие сволочи. Иногда среди них мог затесаться человек чести, такой, как старик Радди Гри. Но это была большая редкость. За смерть капитана я так же не скорблю. Мне, конечно, жаль этого бравого воина. Но он сделал свой выбор в тот момент, когда занёс в смертельном ударе оружие.
А вот и карета. Так-так, я никого из них не знаю. Все молодые и задиристые. Хотя, надо проверить, может, кто из них еще не полностью утопил душу?
Я вышел к карете, меч спрятан в ножнах за спиной. Я просто милая овечка. Если они на меня бросятся – они мертвы.
— Добрый день, ваша милость, – обратился я к воину, проверяющему свой арбалет.
— Привет, путник. Чего надобно? – буркнул тот.
— Да вот, увидел вас, господа служивые, решил полюбопытствовать на счет найма.
— Мечем махать умеешь? – спросил один из них с большими карими глазами. На всём лице его глаза сразу привлекают внимание. Наверное, у него отбоя нет от девушек.
— Умею немного. Меня интересуют условия найма.
— Ну, ты деловой парень, – хохотнул грубым голосом рослый детина со шрамом через нос и всю правую щеку. Скользящим ударом получил его. – Ты вот что, условия мы тебе говорить не будем. Ты за этим в казарму обращайся. Принцу нужны хорошие рубаки.
— Принцу? – удивился я, – это хорошо, что принцу. Значит, грязной работы не будет.
— Не понял, что значит грязной работы? – насторожился мужик со шрамом. Я сделал растерянный вид:
— Ну, как же. Я имею в виду, что меня интересует только честная служба. Если надо воевать, это – пожалуйста. Но если какой заказ, кого по-тихому убрать – это не для меня. Я человек чести! – с пафосом заявил я, – но это всё не относится к службе у принца, ведь так?
Кто-то раздраженно сплюнул, кто-то презрительно хмыкнул.
— Знаешь, путник, поискал бы ты чести у другого хозяина.
— В каком смысле?
— Да ничего, ничего, ты иди.
— Неужели, наш славный принц – не человек чести? – притворно охнул я.
— Слышь, Шен, что-то Радди Гри запаздывает?
— Ничего с ним не случится, – ответил Шен, – что он с бабой не сладит?!
Ребята гадко хохотнули и снова глянули на меня.
— Ты, еще здесь?
— Да, у меня еще вопрос. Последний.
— Ну? – нетерпеливо гаркнул кто-то.
Я с тихим шорохом обнажил меч:
— Вы знаете, чем сейчас занимается ваш капитан?
Зашелестело обнажаемое оружие. Заблестели недобро глаза противников. Где-то в лесу раздался женский крик. Пронзительный и испуганный. Солдаты вслушались.
— На этот раз точно всё, – резюмировал воин со шрамом.
— Вы ответили на мой вопрос, – зло ухмыльнулся я.
И запела сталь…
* * *
Ну и на кой черт я решил взять с собой этот сундук?
Малый багаж леди Зионы легко оденет среднюю деревеньку. Вот, кто меня просил, а? Еле дотащив этот сундук до места нашей временной стоянки, я его зло кинул на землю. За мной на привязи шла одна из гвардейских лошадей.
Иу, увидев моё хмурое настроение, быстро забрала у меня поводья и отвела животину к остальным. Возле сгруженных сумок сидела Зиона. Бедный ребенок. Сколько ей? Семнадцать? Восемнадцать? Не больше. Она шмыгала покрасневшим носиком и прятала глаза.
Иу уселась рядом, но общаться не спешила. Она принялась заканчивать свою трапезу, так некстати прерванную появлением экипажа и гвардейцев.
Каролина грызла яблоко и неловко отводила глаза.
— Кто кричал?
Тишина.
— Я разве нечетко спросил?
Тишина. Все трое смотрят в разные стороны.
— Ну, Я! – зло рыкнула Каролина, – я кричала. И что с того?
Босоногая девчонка гордо вскинула голову и зашагала куда-то.
— Ты куда?
— Отвали!
Зло, расталкивая ветки и бубня себе под нос что-то непонятное, она удалилась.
— Ну и что всё это значит? Вас нельзя оставить вдвоём даже на полчаса. Чем ты ее обидела, Иу?
— Это не я! – возмутилась девочка. Мой взгляд резко перекинулся на Зиону.
— Нет-нет, я ее не трогала.
— Да уж куда тебе до этой змеи, – пробурчал я, забыв про уважение. – Ладно. Тогда четко изложите мне суть проблемы.
Обе молодки переглянулись.
— Она злиться на себя, господин, – робко начала Иу, – она испугалась богомола. Он ей под рубашку попал. Вот она и орала. Боится она их. И сказала, что если вам расскажем, то нас уже не найдут. Так что, вы уж не выдавайте меня.
Мои брови поползли вверх. Испугалась богомола? Сказать, что я удивлён – считай промолчать.
Та, что хамит принцу, шутя, обращается с магическим посохом, убила, как минимум одного проклятого, и еще много чего умеющая и знающая? И испугалась насекомого? Да…, дела…
Я сел на злосчастный сундук, запрокинул голову к небесам и от души расхохотался. На меня смотрели, как на идиота. Но мне плевать. Я смеялся. А в голове крутились странные слова: "Ты нежность хризантем, целуешь сквозь укус…, и к жизни без дилемм ты презираешь вкус… Восточной ночи сладость во вкусе губ твоих… Ты сила и Ты слабость… Ты дерзость волн морских…"
