Джо Аберкромби - Полвойны
Это серьезно поумерило его самодовольство. По всем отзывам забавные люди нравились принцу Кальива куда меньше, чем люди с содранной кожей.
— Во всяком случае, про его задницу заикаться не буду. Может, вообще буду держать рот на замке, и разговоры оставлю королеве Лаитлин. Молчаливые люди редко кого-то оскорбляют.
— Ну, ты-то найдешь способ. Чего хочет Варослав?
— То, чего хотят все власть имущие. Больше власти. По крайней мере, так говорит Колючка. Путешествие в Ройсток совсем не в ее вкусе. Она хочет драться.
Рин встала.
— Она всегда хочет.
— Сейчас у нее хреновое настроение. Не хотел бы нынче быть Брендом.
— Он справится. – Она залезла обратно к нему на кровать, улеглась, приподнявшись на локте, и его рубашка смялась у нее на груди. – Они любят друг друга.
Коллу стало весьма неуютно оттого, что глаза Рин были так близко. Он почувствовал себя зажатым в угол на этой узкой кровати. Пойманным в ловушку теплом ее тела.
— Может быть. – Он перевернулся на спину и хмуро посмотрел на потолок. Ему надо вершить великие дела. Стоять у плеча королей и все такое. Как он может изменить мир, если Рин его сдерживает? – Хотя вряд ли любовь это ответ на любой вопрос, а?
Она отвернулась, натягивая шкуру до пояса.
— Похоже, точно нет.
Из-за того, что убыло так много мужчин, женщин в доках Торлби работало больше обычного. Они занимались сетями и сортировкой утреннего извивающегося улова. И стражников тоже было меньше – старики и мальчишки возраста Колла, которым еще только предстояло пройти испытание на воина, да еще несколько девчонок, которых тренировала Колючка. Но в остальном и не догадаешься, что где-то идет война.
Шесть потрепанных кораблей причалили прошлой ночью после длинного путешествия по Священной. Их загорелые команды спускали на берег шелка, вино и всевозможные диковины с юга. Люди королевы Лаитлин загружали четыре корабля для путешествия в Ройсток, и воздух звенел от их возгласов, лая бродячих собак, которых били, чтобы отогнать подальше от рыбы, смеха детей, сновавших между фургонами, и от криков чаек, лениво круживших в поисках просыпанного зерна.
Мать Солнце как обычно светила на востоке, и Колл, прикрыв глаза, посмотрел в сторону Ройстока и глубоко втянул через ноздри соленый воздух.
— Пахнет удачей!
— Это рыба. – Рин сморщила нос. – Четыре корабля? Чтобы увезти одну женщину?
— И ее министра! – Колл выпятил грудь и ткнул в нее большим пальцем. – У человека такого положения должно быть подобающее сопровождение.
— Им придется соединить два корабля, только чтобы увезти его раздутую башку.
— Да, а еще характер Избранного Щита, – пробормотал он, услышав сердитые распоряжения Колючки, прорывавшиеся через гам. – Понять значительность женщины можно по дарам, что она преподносит, и по ее окружению. Королева Лаитлин собирается произвести глубокое впечатление на Варослава, взяв и того и другого побольше.
Рин глянула в сторону.
— А что говорит обо мне твое окружение?
Колл положил руку ей на талию, ухмыльнувшись от того, как удобно она там лежала.
— Что ты утонченная женщина с прекрасным вкусом, не говоря уже о невероятной удаче, и… Боги! – Колл заметил мелькнувшего в толпе Бренда, который нес огромный ящик, словно это был какой-то пустяк. Колл нырнул за стойку, на которой висели блестящие на солнце рыбины размером с мальчишку. Одна была еще живой и подергивалась – казалось, что она смотрит на него особенно неодобрительно.
Как и Рин, которая уставилась вниз, уперев руки в бока.
— Завоеватель Оплота Байла. – Она высунула язык и изобразила долгий пук.
— Сильных людей много, а мудрых мало. Он нас видел?
— Думаю, ты знал бы точно, если б залез в одну из этих рыбин.
— Ты почти такая же забавная, как сама думаешь. – Он отодвинул рыбину кончиками пальцев, чтобы посмотреть назад. – Теперь нам лучше попрощаться.
— Всегда есть причина, чтобы попрощаться поскорее, да? Юная любовь. Не так хороша, как поют в песнях. – Она схватила его за воротник, почти подтащила к себе, очень быстро поцеловала, да так и оставила – застывшим, с вытянутыми губами и закрытыми глазами. Когда он открыл их, то разочарованно увидел, что она уже идет прочь. От неожиданного приступа вины и желания ему внезапно глупо и отчаянно захотелось, чтобы прощание продлилось.
— Значит, увидимся через неделю-другую!
— Если тебе повезет больше, чем ты заслуживаешь! – крикнула она, не оборачиваясь.
Колл небрежно засунул большие пальцы за ремень и пошел через толпу, обходя повозку, груженную овечьей шерстью. На заднем плане старый Бриньольф-клирик бубнил благословления путешествию.
Колл замер, когда тяжелая рука легла ему на плечи.
— Надо поговорить. – Для такого большого мужчины Бренд мог подкрасться весьма незаметно, когда хотел.
Колл быстро помолился Той Кто Судит о Милости, хотя знал, что как раз милости он и не заслуживал.
— Со мной? О чем?
— О принце Кальива.
— А! – Конечно, беседа о человеке, знаменитом своей любовью заживо сдирать кожу с людей, нравилась Коллу куда больше. – О нем!
— Варославу лучше дорогу не переходить, – сказал Бренд, – а у Колючки есть обыкновение переходить дорогу таким людям.
— Это верно, только и она из тех женщин, кому лучше не переходить дорогу.
Бренд уставился на него в ответ.
— Ну, вот тебе и рецепт отличной кровавой бани.
Колл прокашлялся.
— Вижу, к чему ты клонишь.
— Просто держи ее подальше от неприятностей.
— Она из тех женщин, кого нелегко держать подальше от чего угодно, особенно от неприятностей.
— Поверь, ты не сказал мне ничего нового. И все-таки, направляй ее от неприятностей подальше.
Править кораблем в бурю было бы легче, но Коллу оставалось лишь надуть щеки.
— Сделаю что смогу.
— И сам держись от неприятностей подальше.
Колл ухмыльнулся.
— В этом у меня всегда был талант. – Он с надеждой посмотрел на покрытую шрамами мускулистую руку Бренда. Она не двигалась.
— Колл, у меня не самый острый ум в Торлби, и я знаю это. Но как ты думаешь, насколько именно я туп?
Колл так сильно сморщился, что закрыл один глаз, а другим уставился на Бренда.
— Только не по носу. Он все еще не зажил после того, как его боднул тот белобрысый ублюдок.
— Колл, я не собираюсь тебя бить. Рин сама может принимать решения. Полагаю, с тобой она приняла отличное.
— Ты так думаешь?
Бренд спокойно и невозмутимо посмотрел на него.
— Если только ты не собираешься произнести Клятву Министра и отказаться от всей своей семьи.
