Варя Медная - Паук приглашает на танец
Итогом занятия стали оборванные до основания листики фикуса и две задавленные мухи (негодник воспользовался тем, что я отвернулась). Несмотря на все усилия внести разнообразие, очень скоро я и сама стала считать минуты до окончания взаимного истязания. И в тот момент, когда я решила, что их осталось куда больше, чем я способна выдержать, снаружи раздался шум и скрип подъездных ворот. Мой подопечный тут же сорвался с места и прижался к окну:
— Папенька! — возвестил он тоном человека, узревшего Спасителя.
— Виконт, пожалуйста, вернитесь на место.
Шум раздавался уже во дворе: слышались голоса и незнакомый женский смех. Я подошла к окну и встала рядом. Внизу я увидела четырёх спешивающихся всадников. В одном из них я узнала хозяина. Он был одет небрежно, расстёгнутый ворот обнажал смуглую кожу. Но даже эта небрежность ему шла. Он тоже смеялся и что-то громко отвечал своим спутникам. В голосе сквозила хрипотца, как у человека, который слегка выпил. Гостей было трое: двое господ и одна дама. Её-то смех я и слышала раньше.
Мужчины уже соскочили с коней, кинув поводья конюхам, а женщина оставалась в седле, манерно придерживая пышную юбку и дожидаясь помощи. Ей ещё не было тридцати, стройна и недурна собой. Но впечатление портили нарочитая жеманность и вульгарный смех. Вычурная синяя амазонка была явно сшита на заказ столичной модисткой, а не деревенской швеёй, руки в перчатках унизаны массивными перстнями и броскими браслетами. Весь её облик, вплоть до перегруженной украшениями шляпки, был нацелен на привлечение внимания. Несмотря на богатство убора, ей не шло слово «леди».
Граф откинул волосы со лба и направился к ней ленивой походкой светского льва. Помогая спуститься с седла, он, ничуть не смущаясь, прижал её к себе и дольше положенного продержал в объятиях.
— Эй, Мортленд, руки-то не распускай! — крикнул белокурый юноша, постукивая перчатками о тыльную сторону ладони.
Вот он был одет с иголочки: кремовый сюртук с узкими рукавами, атласный жилет, светлые обтягивающие брюки и закрывающий шею широкий галстук с жемчужной булавкой. Он был похож на амура с полотен эпохи Возрождения — таким, каким тот стал бы годам к двадцати четырём.
— И правда, граф, соблюдайте приличия, — воскликнула женщина, с притворным возмущением стукнув его в грудь веером и одарив неприличной улыбкой.
— Мой шарм в их отсутствии, — ухмыльнулся хозяин замка. — И раньше ты не возражала.
— Не говори глупостей, лучше покажи нам свой дом, — по-хозяйски распорядилась она и выставила в стороны оба локтя так, чтобы сразу двое мужчин смогли занять место рядом.
Белокурый юноша и третий спутник (высокий полноватый мужчина в тёмно-зелёном сюртуке и с некрасивым лицом) оказались проворнее. Впрочем, граф и не думал кидаться с ними наперегонки и неспешно направился к дому.
— Виконт, вы повидаетесь с отцом позже, а сейчас продолжим.
Ему пришлось подчиниться, но из дальнейшего урока проку не вышло вовсе. Так что я почти обрадовалась, когда в комнату четверть часа спустя заглянула леди Фабиана.
— К нам прибыли гости, — недовольно сообщила она. — И граф желает, чтобы за обедом Микаэль показал, чему научился.
— Но, миледи, для этого слишком рано. Мы только начали.
— Но что-то же вы делали эти три дня, — раздраженно заметила она.
— Да, постигали азы…
Она не стала меня слушать и жестом отметала все возражения.
— Вот и докажите, что от вас здесь есть хоть какой-то прок. Я ведь не прошу, чтобы мой сын обратил медь в золото или яичницу в амброзию. Пусть удивит одним из ваших фокусов — с этим-то вы, надеюсь, справитесь?
— Миледи, даже для простейшего «фокуса» нужен срок.
— Ну вот и отлично. До обеда у вас ещё есть время.
Я поняла, что перечить бесполезно.
— Хорошо, миледи, я схожу за леди Эрселлой.
— При чём тут леди Эрселла? Разве я неясно выразилась: свои умения будет показывать виконт.
— Я вас поняла, миледи.
— Надеюсь. Ибо у меня нет времени учить вас вашим обязанностям.
Прежде чем выйти, она провела тыльной стороной ладони по волосам сына, приглаживая их.
— Порадуй нас, мой мальчик.
Тот отстранился и хмыкнул.
— Пустяк, — изрёк он. — Любой справится.
Глаза графини засияли теплотой.
— Конечно, радость моя, ты ещё покажешь этому миру, на что способен.
Леди Фабиана удалилась, предоставив мне раскрывать гений её сына миру. Я взяла со стола два карандаша и круговым движением пальца сняла стружку, отточив их. Один протянула ему, второй оставила себе.
— Милорд, любая материя состоит из крошечных частичек энергии. Они не видны, но, сосредоточившись, вы можете их почувствовать. Обхватите карандаш, — я показала как, — и прислушайтесь.
Он сделал, как я велела.
— Ничего не слышу, — буркнул он.
— Шшш… закройте глаза и почувствуйте дерево под пальцами: каждое ребрышко, каждую грань. Ощутите его гладкую полировку, твёрдую неподатливую поверхность и то, как ему передаётся тепло ваших пальцев…
Мне самой не нужно было концентрироваться, я и так прекрасно чувствовала покалывание крохотных иголочек. Они пронизывали карандаш подобно бессчетному количеству солнц. Будь они на ничтожную долю больше, и их жар опалил бы мне руку до кости.
— Дышите ровнее, чувствуете?
Лицо виконта в какой-то момент разгладилось, и я подумала, что у него получается. Но тут он распахнул злые глаза и отшвырнул карандаш.
— Что я должен почувствовать? Это всего лишь деревяшка! Вы специально это делаете, чтобы я опозорился перед папенькой, вы нарочно не учите!
Я терпеливо подняла карандаш и протянула ему.
— Зачем это вообще?!
Он снова выбил карандаш из моих пальцев. Тот отскочил от стены и закатился в дальний угол. Я вытянула руку со своим карандашом, поворачивая его так, чтобы виконт мог хорошенько его рассмотреть.
— Составляющие его кусочки крепко связаны между собой, делая предмет таким, каким вы его видите. И если вы научитесь их чувствовать, то сможете разорвать эту связь в нужном месте…
При этих словах, по карандашу побежали продольные трещины, и он с сухим треском разломился на четыре равные части. Они упали на мою ладонь, подобно раскрывшемуся цветку.
— …или разорвать все связи.
Послышался щелчок, напоминающий вздох, обломки дрогнули и обратились в деревянную пыль, по-прежнему лежащую крест-накрест. Я поднесла ладонь к носу виконта, развернула её ребром кверху и демонстративно высыпала карандашную крошку на пол. Виконт с минуту молчал, а потом полез в угол за своим карандашом. Ему очень понравилось умение обращать предметы в прах одним прикосновением.
