Джеймс Клеменс - Война ведьмы
— А что делать с тем, кто лежит на кровати? — спросил один из солдат.
— Оставьте здесь. Судя по его виду, он уже одной ногой в могиле. За него все равно ничего не дадут. — Парак окинул взглядом комнату. — А вот за остальных на рынке заплатят хорошие денежки.
Солдаты начали подталкивать свою добычу к двери. Руки Крала были туго связаны за спиной, и солдаты бесцеремонно тащили его за собой, но онемение в конечностях маскировало боль.
Парак повернулся к целительнице и махнул рукой в сторону комнаты.
— Прошу простить нас за вторжение, Мама Фреда. Завтра утром я пришлю кого-нибудь, чтобы здесь навели порядок.
Мама Фреда стояла среди мертвых тел, в облаке запаха крови и экскрементов. Она склонила голову.
— Вы очень добры. Как всегда.
Эр'рил стоял на коленях около койки Элены. В воздухе витал аромат масел, пропитавших дерево, но он не мог перебить запахов крови и лекарств. Грязные бинты лежали в ногах узкой койки, а на полу в ряд выстроились горшки с ивовой корой и лечебными травами.
Пока Элена спала, Эр'рил держал ее руку в своей. Она была такой холодной, а губы девушки такими бледными. Элена не реагировала, когда воин растирал ее запястье, только что-то бормотала.
— Она не просыпается, — сказал Эр'рил Флинту.
Старый брат использовал все свое немудрящее умение целителя, чтобы спасти Элену. Они стояли у койки девушки вдвоем. Джоак и Морис сражались с парусами, пытаясь провести корабль вдоль побережья.
— Может быть, даже лучше, что она спит, — сказал Флинт и укрыл девушку до самой шеи толстым шерстяным одеялом. — Ее тело нуждается в силах, чтобы поправиться. Когда я зашивал рану, края ее сами стягивались, заживая. Элену защищает магия.
— Тогда она будет жить, — сказал Эр'рил.
— Она уже давно должна была умереть, — ответил Флинт и присел на корточки у изножья кровати. Он с серьезным видом посмотрел на Эр'рила. — Ядовитый хвост драк'ила убивает, даже слегка царапнув. Я подозреваю, что сон — это попытка тела сберечь малые оставшиеся ресурсы, чтобы выжить. Но магия может защищать ее только до определенного предела. — Он достал руку Элены из-под одеяла. — Видишь, как тускнеет ее Роза. Магия питает дух и поддерживает ее.
Густой рубиновый цвет на руке Элены превратился в бледно-розовый. Эр'рил поднял глаза на Флинта.
— А когда ее магия окончательно исчезнет?..
Флинт твердо встретил взгляд Эр'рила и печально покачал головой.
— И что нам делать?
— Я сделал все, что мог. Целители, которые когда-то обучались в А'лоа Глен, возможно, сумели бы ей помочь, но… — Флинт пожал плечами.
Остров захватили слуги Темного Властелина.
— А кровь дракона? — Все знали о целебных свойствах крови морских драконов. — Если мы доберемся до места, где договорились встретиться с ме'рай…
— К тому времени она уже давно будет мертва, — ответил Флинт. — Но ты навел меня на мысль. В Порт-Роуле есть опытная целительница, в ее лавке огромное количество лечебных трав и настоев. Не знаю, есть ли у нее кровь дракона, это очень редкое и дорогое снадобье. Но целительница мудрая женщина.
— Порт-Роул? — скептически спросил Эр'рил.
Ничего хорошего посещение Болотного города еще никому не приносило.
— Кроме того, я знаю нескольких людей, которые помогут нам набрать на корабль команду. Сами мы не сможем провести «Морского стрижа» по коварным течениям Архипелага. А если на нас снова нападут… — Флинт пожал плечами. Только удача и черная магия спасли их в этот раз.
Эр'рил придвинул стул поближе к кровати, взвешивая все возможности. Он приложил ладонь к ледяной щеке Элены. Его собственное сердце тоже сковал холод. Он не мог смотреть, как она умирает.
— Придется рискнуть.
Флинт кивнул и встал.
— Тогда я скажу Морису, что у нас поменялись планы, и сообщу мальчику о состоянии его сестры.
— Да, мальчик… — проговорил Эр'рил, и Флинт остановился. — Насчет той магии…
— Я знаю, — сказал Флинт. — Как он мог использовать такое сильное заклинание? Этот вопрос необходимо изучить самым серьезным образом. Но в любом случае, я считаю, что посох нужно сжечь, а пепел развеять над морем.
— Нет, оставь мальчику его посох, — возразил Эр'рил.
Флинт с сомнением нахмурился, но не стал спорить.
— Как скажешь.
Старик потянулся к щеколде на двери.
— Флинт…
Седой брат оглянулся через плечо.
— Присматривай за мальчишкой.
Лицо Флинта помрачнело. Оба знали, какой сильной бывает хватка черной магии. Даже самая чистая душа может задохнуться в ее руках. Коротко кивнув, Флинт вышел из каюты и закрыл за собой дверь.
Оставшись наедине с Эленой, Эр'рил откинулся на спинку стула и заставил себя отбросить все мысли о Джоаке, его главная забота лежала перед ним, завернутая в шерстяное одеяло.
Эр'рил смотрел на хрупкую девушку, сжав от беспокойства руки в кулаки. Если она умрет, с ней вместе Аласея лишится своего последнего шанса обрести свободу. Но в глубине души Эр'рил знал, что не судьба страны заставляет так болеть его сердце, а обычный страх потерять саму Элену. Несмотря на долгую жизнь, у него никогда не было младшей сестры, о которой он мог бы заботиться, или любимой дочери. И в какой-то момент их трудного путешествия Элена стала для него и той и другой — возможно, даже чем-то большим.
Но кто она такая на самом деле — ведьма, женщина или спасительница?
Эр'рил вздохнул. У него не было ответа.
Сквозь бледные черты лица уже просвечивали первые признаки женственности, бросавшие вызов мягким округлостям детства: нежный изгиб скулы, полные губы. Он потянулся к ней и убрал со лба выбившийся огненный локон. Интересно, когда черная краска сошла с ее волос? Наверное, она скрывала это от него, надеясь, что он ничего не заметит. Губы Эр'рила тронула мимолетная улыбка. И хотя судьба Аласеи лежала тяжким грузом на ее плечах, мысли Элены занимали простые девчоночьи заботы. От этого открытия ему стало немного легче.
Снова откинувшись на спинку стула, Эр'рил перестал улыбаться. Он перевел взгляд на луну, чье сияние вливалось в маленький иллюминатор.
— Суждено тебе спасти наши земли или нет, — пробормотал он в пустой каюте, — но я не допущу, чтобы ты умерла, Элена.
ГЛАВА 5
Мисилл очнулась, вынырнув из мрака, и ее ослепил яркий свет. Она заморгала, пытаясь спастись от его сияния. Неужели это и есть Великий Мост в иную жизнь? Если так, то она не подозревала, что переход будет таким болезненным. Она чувствовала отчаянный зуд, сильный огонь сжигал ее изнутри и снаружи — но изнутри и снаружи чего? Только боль определяла очертания ее тела.
