Академия Зеркал (СИ) - Ярц Астерия

На самом деле видеть его она не хотела, и разговаривать тоже. Обида всё ещё теплилась внутри и ждала выхода. Но отказать не могла – это не просто так, точно что-то важное. Может даже про родителей?

– Хорошо.

Она вышла из-за стола. Напоследок поймала взгляд Севериан, с которым хотела попрощаться так внезапно и неловко. Но не решилась и рта открыть, лишь глупо махнула рукой. Светлые брови свелись к переносице, льдистые глаза прищурились по-лисьи, пытаясь проанализировать, догадаться, о чём будет разговор. Так и сверлил в спину, пока они не вышли на улицу. Не за чем ему знать.

Севир шёл впереди, она торопилась за ним. От столовой и обратно в парк, а после направо к знакомому зданию, где обитал Артемий Трофимович. Поднявшись на второй этаж, они прошли в кабинет, стандартный и пресный. Здесь явно проводили не так много времени. Стол пустовал, стеллажи не тронуты, шторы задвинуты. Единственное, что отдавало жизнью – чайный сервиз и коллекция чёрного чая и травяных сборов в стеклянных баночках.

– Присаживайтесь, не стойте.

Элина присела на краешек кресла. Не зная, за что зацепиться, она невольно стала свидетелем «чайной церемонии». Севир отошёл к небольшому столику, подержал пузатый чайничек в ладонях, насыпал две ложечки заварки и схватил чашки.

– У меня для Вас хорошие новости. Я обратился в Братство Защитников вчера ночью. Они нашли ваших родителей целыми и невредимыми. Конечно, некоторое время им придётся провести в Ордене плоти, но то мелочи.

Чашки оказались по центру стола, и Севир аккуратно разлил дымящийся чай. Элина же глупо уставилась на его руки. Кажется, она чувствовала облегчение. Ведь именно так называлась захватившая её дрожь – мелкие иголочки? Они в безопасности. Она не виновата. Как они отреагируют, если узнают, куда её забрали? Наверно, разозлятся?

Но пути назад для неё нет.

– А смогу я их увидеть?

– Берите, не стесняйтесь, – настойчиво пододвинул чашку. – Боюсь, что это будет затруднительно в нынешнем положении. Неключимым и так сложно находиться здесь, а после пребывания на полунощных землях…

– Я могла бы встретиться с ними и у себя дома, – она знала ответ, и ещё раз хотела убедиться.

– Полагаю, это тоже затруднительно.

Не стал отпираться и, конечно, всё понял. Блёклые глаза блеснули любопытством.

– Я знаю. Мне уже рассказали – о потерянных и об израдцах. Но почему вы не сказали, как есть? Солгали…

Её голос дрожал, но не от злости или обиды, а от волнения. Страшно высказываться. Открывать мысли и настоящие чувства. Чего от него ждать? Не ремня же, в конце концов.

– Я знал, что Вы узнаете обо всём в скором времени. И да, умышленно солгал. Но ведь это помогло Вам не сомневаться и так скоро принять решение. Как по мне, одни плюсы.

Он очевидно и не осознавал, какие огромные сомнения посадила одна маленькая ложь. Элина поджала губы. Некстати, вспомнились слова Аделины о высокомерном бессмертном. Сейчас она могла разглядеть это.

– Не делайте такого лица. Переход прошёл легко, так будьте рады. Если одна недосказанность может ввести Вас в такое состояние, то как же Вы дальше будете? Мы, ведающие, любители двойных смыслов, – не дождавшись ответа, Севир легко перевёл тему. – Предлагаю забыть сию маленькую оплошность. Лучше расскажите, как прошёл Ваш день?

– День как день, – подмывало огрызнуться, встать и уйти, но такого она не могла себе позволить. Как и не могла начать жаловаться на учителей и все подначки.

– Вижу, Вы уже успели подружиться с одноклассниками. Доманский не самый худший друг, как и его компания. Но я удивлён, как быстро они приняли Вас.

– Вам кажется. – «Я для них лишь вынужденное поручение Аделины».

– Не знаю, за завтраком я наблюдал иное.

Он лёгким движением руки опустошил чашку и отставил в сторону,

– Я понимаю, Вы злы на меня. Имеете право. И сегодня я не буду мучить Вас и заставлять говорить. Но, тем не менее, я был бы рад, если после в вашу привычку войдёт заходить ко мне на чай.

– Зачем?

Севир точно был не из тех людей, что любили много болтать, к тому же с какой-то глупой девчонкой. До этого чуть ли не плевался на любое её слово, а сейчас строит любезность? Почему?

– А разве для этого должна быть особая причина? Я привёл Вас в академию и просто хотел бы знать, как Вы устроились.

Она кинула подозрительный взгляд. Больше ей нельзя верить каждому его слову.

Нельзя.

Глава 6.

«Яростное пламя»

Неделя летела своим чередом. Элина пыталась привыкнуть, подстроится под новую жизнь, вот только подкатывающие под ночь тоска и слёзы никуда не делись. Учёба всё ещё шла тяжело. И ладно бы касалось это лишь магических предметов! Так ведь и привычные математика и химия здесь были не такими, какими-то другими, в разы сложнее. Учителя везде приплетали силы и свои законы, своих богов, которые будто влияли на всё вокруг. Да услышь такое кто на экзамене в её школе, вызвали бы психиатрическую бригаду.

Лучше всего запомнились предметы, напрямую относившиеся к силе и, как теперь Элина понимала, к самооценке. Учителя старались привить им такое, что в обычной школе, наоборот, на корню уничтожали: желание творить, мыслить, отстаивать себя и свои идеи. Любить людей вокруг. Любить мир. Любить себя.

И это было самым-самым сложным. Непривычным.

Один из предметов назывался «Основы уважения и терпения». Вела его интересная женщина – Яна Никитична. В один момент она могла казаться очень юной, наравне с ними, а в другой мудрой и старой. Её выдавали глаза, скрывавшие за весельем и мягкостью неподвластную человеку трагедию. Одни поговаривали, что как-то давно она потеряла мужа, другие, что ребёнка, третьи, что она сама совершила убийство. Казалось бы, образ доброй женщины невольно обрастал ужасными придумками. Не прибавляло этому и её общение с Севиром. Им сразу же приписали запретную любовь. Но Элине это виделось смешным: до того были разные! Севир, выглядящий как граф Дракула, такой же мрачно-чёрный и готический, одним словом вампир, и Яна Никитична на его фоне фея-крёстная, милосердная и воздушная, будто вот-вот расправит крылышки.

На пока единственном занятии учеников разбили на пары. Нужно было встать друг напротив друга и, глядя прямо в глаза, назвать по недостатку друг друга. Всего одному. После же сказать, как его превратить в достоинство.

Как чувствовала, Яна Никитична поставила Элину в пару с Лилей. Вот так везение! Сходу, Лиля нарушила главное правила: с самым милым личиком начала поливать грязью, позабыв о лимите слов.

– Так-так-так. Конечно же, новенькая. Серая мышка с огромным самомнением, ищущая внимания там, где не следовало бы и с кем не следовало бы. Тупая и совершенно бездарная, не чтящая древних традиций.

И Элина приняла это всё. Как всегда принимала до этого, как будто ей плевать, хотя внутри бушевал ураган.

– Ты не забыла о правилах? Нужно всего одно.

– Ах, да? Хорошо-хорошо, тогда теперь твой черёд.

Но в этот момент подошла Яна Никитична, и внимание всего класса оказалось приковано к ним. К ней. Естественно Элина не смогла вымолвить и слова. Опять. Как же она ненавидела себя в тот момент! Почему не может стать как они? Почему то, что им легко, ей – невозможно?

И самым ужасным стало то, как после занятия Яна Никитична подозвала к себе и предложила: «Если у тебя что-то не получается или помощь нужна, поговорить даже, ты не бойся, обращайся». Понятно, какое ужасное впечатление произвела!

В чём-то похожим оказался другой предмет, буквально называвшийся «Любовь к себе». Хотя куда больше он напоминало психологический тренинг или странную терапию. Преподавал его Григорий Маркович – мужчина за тридцать, запоминающийся и эпатажный. На урок он влетел, безбожно опоздав, и с ходу начал жаловаться на Канцелярию и Хранителей Пути вместе взятых, якобы гоняют его туда-сюда по глупым поводам. Пришёл он с ярким макияжем, в белом костюме с жабо и брюками клёш. Нагромождение из подвесок, вышивки и цепочек создавали удивительную гармонию в хаосе. Завитые волосы топорщились во все стороны, в ушах поблёскивали кольца-серьги, а стёкла очков на переносице имели блёклый розоватый цвет. До чего же знакомый образ… Вот значит, на кого ровнялся Измагард.