Убийца избранных: Конрад (СИ) - Белоусов Николай

— Пока не попадут к тем, кто может их реализовать.

Хала улыбнулась.

— Так уж и быть. Мне ведь и самой стало любопытно, зачем этому борову столько денег, если он не тратит их на девиц. — Она посмотрела куда-то в пустоту и проговорила по слогам. — А он не тратит. Вот уж любопытственно.

Конрад почувствовал, что он еще пожалеет об этом, но сейчас хвататься надо за любой шанс.

— Надеюсь на тебя. — Сказал Конрад. — с таким союзником как он…

— Инструментом. — поправила Хала, наклонилась вперед и заглянула ему в глаза.

Проклятье. Чем больше он смотрел на неё, тем больше понимал, что шрам это всего лишь полоска изуродованной кожи. Перед ним уставшая, измотанная, но очень красивая женщина. Очень желанная женщина. Кабы не её мужья, власть… Ха! Странно, если бы этого у неё не было. Странно было бы не желать её, или хотеть, чтобы она лишилась всего.

Конрад с трудом отвел взгляд.

— Главное его не сломать.

— Это будет уже второй шаг. — сказала Хала и улыбнулась так, что Конраду стало страшно.

Тогда он вытащил чертеж из середины стопки.

— Насчёт моих планов. Мне нужно попасть в южную башню. Там и живет человек, которого я должен убить.

Он лгал. Да, его цель была в одной из башен дворца, но если открыть настоящую цель, то Хала найдет как этим воспользоваться.

Она приподняла брови и откинулась назад, разочарованно выдохнув.

— Звездочет? Чем тебе этот шарлатан насолил.

— Насчитал на одну звезду больше.

Хала изучала лицо Конрада, а он её.

Она прервала молчание.

— Ладно, если хочешь закончить мучения старика, то пусть будет так. — Хала сцепила пальцы и потянулась вверх. Тонкая, стройная. — Для тебя же не будет открытием, если я скажу, что слежу за тобой?

— Еще и за каждым, кто приходит сюда. Да и они, возможно, следят друг за другом.

Хала улыбнулась.

— Да, доверие в нашем деле — самая дорогая вещь, а потому, как и золото, надо постоянно проверять. А потому я последние дни задаюсь вопросом, как вышло, что ты встретился с Ламушем?

Конрад встал с места, отошел к стене и привалился к ней спиной. Так было легче не смотреть на неё.

— Ты ведь следишь за мной.

— У меня уже нет сил думать. — Сдалась Хала. — Ты скажи, да хоть соври, я поверю.

— Разве?

Она тихо засмеялась.

— Конечно нет. Но ты сам упомянул архитектора. Его ведь Расимом зовут? К тому же тобой недовольны рабочие. Поэтому старайся не ходить после захода солнца в одиночку.

— Тогда попрошу твоих мужей меня сопроводить до трактира.

Хала засмеялась громче.

— Обязательно дам их тебе, когда захочу сломать твою шею. Им не нравятся чужаки, не нравятся те, кто мне угрожает, а еще не нравятся люди, покалечившие их товарищей. Ты объединил всё. И это даже забавно. — Она стала серьезней. — но у нас с тобой одна и та же цель, Конрад.

— Нет. — Ответил он. — У меня звездочет, у тебя Каган.

Веселье Халы улетучилось, а Конрад продолжал.

— Мы всего лишь помогаем достичь наших целей друг другу. Я не надеюсь, что у Нарайи или у кого-то еще точно такие же интересы, как у тебя или у меня. Более того, я уверен, что ваши цели отличаются от моей, иначе я бы это уже узнал.

Хала слушала, не шевелясь. А он смотрел на неё, и все больше появлялось ощущение, что она как изломанный гранит, обладает кучей граней с самой разной текстурой.

— Я, бывает, забываю об этом. — Проговорила Хала задумчиво, глядя куда-то в сторону. — Да, я забываю. — Посмотрела на Конрада, теперь в ней не было усталости. — Спасибо, что напомнил. Надеюсь, ты и дальше будешь со мной честным.

Конрад спиной оттолкнулся от стены.

— К чему это? Ты ведь следишь за мной.

Хала грустно улыбнулась, а он отправился на выход.

Глава 4 Часть 4

Размышляя о конфликтах, которые нарастают среди заговорщиков, о различных взглядах на те или иные вещи, Конрад шел по улицам, пытаясь осознать в какой из точек, из моментов ему будет наиболее безопасно. Конечно, безопаснее всего не вмешиваться, да и вообще забыть про свою миссию, но тогда придется жить с осознанием, что реки крови, которые прольются из-за избранных, будут также и на его совести. Он не остановил их, хотя знал. Ах, если бы он мог просто отдавать приказы, говорить кому и что делать, чтобы не видеть, не слышать, не чувствовать. Это было бы в разы легче. И все эти переживания касались бы кого-нибудь другого, а он со временем бы позабыл и лишь отмечал появившиеся и пропавшие звезды.

В очередной раз дорога привела его к стройке храма. То ли слишком маленькой оказалась столица, то ли его постоянно сюда тянуло, как к месту забвения тоски, то ли он просто замечал его в отличие от других мест. Как бы то ни было, в ночи можно пройтись по лесам, проверить качество швов между кирпичами.

«Ночь — лучшее время для работы.» — Как когда-то говорил один его знакомый писарь.

Он остановился, чтобы рассмотреть, как изменился храм после его возвращения. Тщеславие играло внутри него, но он и не сопротивлялся. Страшно было подумать, что бы случилось, останься Расим в запое. Стены стали ниже, но из них исчезли перекос, грязные кирпичи, кривые швы, осколки в углах вместо нормальных кирпичей. Если продолжать в таком духе, то все получится и без участия его или архитектора, лишь бы контролировали рабочих. Хотя для этого можно было нанять совсем другого человека.

Но тут он нахмурился. Что-то здесь было не так. За время, которое он простоял, охранник так ни разу и не появился. Конечно, есть вероятность, что он заснул, но до этого никогда такого не случалось. Ни огней, ни каких других свидетельств того, что хоть кто-то бодрствует.

«Позвать стражников?» — подумал Конрад, но решил, что это подождет.

Если что-то случилось, и он может это поправить — он сделает, а нет, так позовет стражну. Никаких проблем.

Он вошел на стройку, аккуратно шагая между осколков камней, брошенных инструментов, лавок. В том коридоре, который вел к кабинету Расима, слабо мерцал свет. Это было настолько слабое свечение, что если бы оно в какой-то момент не прерывалось, Конрад бы и не заметил его.

Когда он подошел поближе, то услышал удар, скрип стула по полу, и сдавленный крик.

Конрад сглотнул, помедлил. Он мог бы сейчас просто уйти и наплевать, чтобы там ни происходило. Если он поучаствует, то это поставит его миссию под угрозу. В случае чего соврет, что спал в трактире, был в другом месте…

Но долго ли ему придется ходить с чувством вины? Год, два, десять лет, сорок, сто, всю жизнь? Одной виной больше, одной виной меньше. Для других оправдание хоть какое-то есть. Наверное. Но для этого…

Он закрыл глаза, сжал зубы и пошел вперед.

В кабинете Расима были четверо кроме него самого. Один держал лампу, другой обхватил шею архитектора и прижимал его к стулу, третий нагревал на свече длинную иглу. Четвертый просто стоял возле самого входа.

Расима привязали к стулу, в рот засунули кляп, пальцы его правой руки были вывернуты в разные стороны.

Конрад замер на мгновение. Его еще не заметили.

Троих он узнал — те самые, кто напал на него еще в переулке. Как их зовут? Плевать, не до этого. А четвертым был мальчишка. Тот самый, которому приходилось перекладывать за собой чуть ли не каждый кирпич.

Конрад ворвался в комнату, с ходу врезал парню локтем в челюсть. Раздался щелчок, который привлек внимание троицы. Их взгляды сопроводили обмякшее тело, а затем они уже смотрели на незваного гостя.

Мгновение и кинжал вошел одному в щеку, лезвие коснулось зубов, преодолело препятствие, затем Конрад рванул, разрывая рот человеку, держащему Расима.

Осколки зубов, вперемешку с каплями крови, посыпались на пол.

Вторым движением Конрад схватил спинку стула и опрокинул его. Архитектор что-то закричал, пытался удержаться, наклонился вперед, что и спасло его от удара затылком об пол.

Двое других вытащили оружие, только когда их друг уже валялся на полу и хватался за лицо.