Люба Штаний - В любой гадости ищи свои радости
не терял. К этому моменту туша хонти была уже полностью разделана. Судя по запаху, некоторое
количество мяса запекалось в глине вторым заходом. Остальное, разрезанное на длинные узкие
полосы Кошмарик раскладывал на широких чуть синеватых листьях и посыпал солью из полотняного
мешочка.
Кости, требуха и прочие внутренности, завёрнутые в серо-зелёную шкуру, зомбик оттащил довольно
далеко и я только по запаху крови, доносимому ветром откуда-то слева, нашла взглядом
неаппетитный ‘свёрток’.
– Ты не лошадь, – неожиданно выдал Алехандро с тяжёлым вздохом, не отрываясь от своего
занятия.
Господи, неужели до него дошло?! Не прошло и года! Я так обрадовалась, что даже закивала с
энтузиазмом, не подумав, впрочем, о том, что горбун этого не видит, сосредоточенно рассматривая
очередной кусок листьев.
– Ты мутант какой-то! – обломал мне весь кайф и свёл на нет предыдущую фразу уродец. – Не
знаю, как и чему тебя обучали для зверинца Роуленда, но чтобы лошадь питалась мясом, вижу
впервые. Да и вообще, ты странная даже для мутанта. Просто какая-то шутка природы!
Ой, кто бы говорил! От досады я топнула передним копытом так, что вырвала кусок дёрна. Тоже мне
критик! На себя бы посмотрел, зомбя радужная! А я-то, дура, раскатала губу! Думала, что наконец-то
счастье привалило, а он: ‘мутант’. Тьфу! Просто слов нет!
– Слушай, – никак не унимался этот умник: – Раз уж ты такая умная, может, принесёшь вот таких
листьев? Учитывая особенности твоего рациона, придётся всю тушу с собой тащить, а эти листья не
позволять мясу испортиться. Поможешь?
Откровенно говоря, очень хотелось послать уродца со всеми его закидонами куда подальше, но в
одном он был прав: мясо действительно нужно забрать с собой. Кушать мне нужно часто и помногу, а
последние запасы сгинули уже несколько часов назад. Значит, придётся помогать. В конце концов,
Алехандро заготавливает провиант для меня. И вот это уже радует.
Приободрившись от последней мысли, я внимательно рассмотрела листья и отправилась на поиски,
а уже через пять минут натолкнулась на заросли искомого растения. Рвать пришлось зубами и остро
кислый сок моментально испачкал губы. Тфу ты, а оно вяжет похлеще недозревшей черёмухи! Ладно,
потерплю, раз уж для себя стараюсь.
Ещё через час мясо, старательно завёрнутое листьями, было плотно утрамбовано в сумки. То, что
горбун выкопал из-под остатков костра, сложено в котелок и сверху прикрыто всё теми же листьями.
Осмотрев основательно выросшую после всех манипуляций поклажу, я, тяжело вздохнув, опустилась
на колени рядом с кучей сумок.
Алехандро споро нагрузил на меня всё, кроме котелка, и мы отправились в путь. Говорят ‘своя ноша
не тянет’. Это – полуправда. С одно стороны, свой или чужой, провиант весил порядочно, но с другой,
лично мне было очень даже радостно ощущать эту тяжесть. Во всяком случае, голодная смерть мне
уже не грозила. На какое-то время перед осознанием последнего факта, всё прочее померкло словно
свеча в свете софитов.
Слава Богу, приключения на сегодня, похоже, исчерпали свой резерв, и мы просто шли,
ориентируясь по каким-то, видимым исключительно горбуну признакам. Иногда он останавливался и
внимательно осматривал какой-нибудь куст или примятый клочок травы. Как ни старалась, сама я
ничего особенного в них не разглядела.
Ближе к вечеру мы набрели на довольно чистый широкий ручей и дальше шли уже параллельно его
руслу. Постепенно до меня дошло, что идём в гору. Не в том смысле, что мы в горах, а в том, что
условная ‘дорога’ идёт под уклоном. На первый взгляд это было не слишком заметно, но если
присмотреться... Хотя, вполне возможно, я просто устала и каждый шаг давался чуть тяжелее
предыдущего.
На ночлег мы остановились, когда уже совсем стемнело. Алехандро счистил застывшую глиняную
корку с нескольких кусков мяса из котелка и большую часть отдал мне. Больше всего умилило то, что
сам ел навесу, а мой ужин аккуратно разложил не на земле, а на больших листьях какого-то
незнакомого растения, сорванных специально для этой цели.
Всё-таки, не такая уж он и сволочь. Мерзкий, конечно, но не без понятия. Всегда знала, что в любой
гадости можно найти и свои радости. Вот и уродец мой, похоже, не совсем потерян для общества.
Если бы ещё с ножом на меня не кидался, не душил и не использовал как приманку для болотной
пакости... Да, ещё бы соображал получше и... Да что это я?! В конце концов, и сама далеко не белая
зайка! Главное – то, что теперь спутник не воняет. Нет, запашок то ещё, конечно, но уже куда менее
интенсивный и не до тошноты.
Потом, глядя на мирно потрескивающие ветки в костре, я ещё долго лежала, пытаясь понять чего
боюсь больше: заснуть и встретить во сне белобрысую стерву, или не встретить её и продолжать
маяться от неизвестности и страха. Страха за себя, за уродца, за тех незнакомых, кому грозила
гибелью блондинка. В конце концов, не помешало бы просто узнать, чего она от меня хочет. Плюс,
она единственная, кого я могу спросить, как вернуться домой.
Глава 9
В итоге, всё же заснула. А заснув, оказалась в знакомом парке, наполненной косыми
золотистыми лучами, бабочками, пением невидимых в ажурной листве птиц, десятками извилистых
дорожек, резных лавочек, тенистых беседок и умиротворяюще журчащих фонтанов. Но на этот раз
пасторальная картинка нисколько не расслабила. Даже любимая джинсовая юбка с чуть вытянутой
заношенной серой футболкой не примирили с жизнью.
Присев на корточки, я торопливо развязала тонкие ремешки босоножек, обвивающие ноги до
середины икры. Не до каблуков сейчас. Зажав туфли в моментально похолодевшей ладони, не
выбирая направления, побежала по дорожке.
Где эта стерва? Чего ей от меня нужно, в конце-то концов?!
На этот раз, я не собиралась отмалчиваться или отнекиваться. Мне нужны ответы! И гарантии, чёрт
возьми! Хоть какие-то! Пусть не для меня, но для тех, кто имеет несчастье оказываться рядом! Ну
же?! Где она?!
То ли бежала действительно быстро, то ли сон внёс свою лепту, но белая короткая лестница и
мерцающе-снежная площадь в просветах между стволами появились как из ниоткуда буквально через
пару минут. Даже не взбежав – взлетев по ступеням, я выскочила на прогретые солнцем камни.
На этот раз вместо трона на возвышении в центре оказалось раскидистое золотистое деревце с
тонкими ветвями и ярко-алыми продолговатыми плодами. Блондинка стояла тут же, прислонившись
спиной к гладкому стволу, и с самодовольным выражением на холёном личике издевательски
снисходительно смотрела сверху вниз на запыхавшуюся меня. Обтягивающее от горла до щиколоток,
расшитое золотистой нитью платье из кроваво-красной, чуть поблёскивающей ткани подчёркивало
шикарную фигуру. Несколько светлых локонов, выпущенных из замысловатой причёски, спускались
вдоль груди почти до талии.
Чуть наклонив голову к плечу, блондинка сложила тонкие губы в ехидной усмешке и приподняла
левую бровь.
– Кого-то ищешь?
Откровенно говоря, желание запустить в злобную куклу босоножками было почти непреодолимым и,
касайся вопрос безопасности только меня одной, ей Богу, не удержалась бы. Но я только сжала
ремешки в ладони почти до боли и молча кивнула, собираясь с духом.
– Забавно... – протянула женщина, прищурившись, – кого же?
– Тебя, – не стала спорить я.
– Не стоит ‘тыкать’ богине, – зло отозвалась блондинка и едва заметно шевельнула кистью.
Меня буквально снесло ударом уплотнившегося на долю секунды воздуха. Отлетев на пару метров,
я упала на бок, неловко подвернув руку, и прикусила губу, чтобы не застонать от боли. Рот
моментально наполнился солоноватым привкусом крови. На мгновение зажмурившись, задержала
дыхание, пережидая пока искры перестанут сыпаться из глаз.
– Нравится? – мурлыкнула стерва ласково. – Могу добавить.
Я рывком поднялась на ноги и обернулась к ней. Невозмутимо стёрла с подбородка тонкую струйку
крови тыльной стороной кисти и вытерла её о футболку.
– Чего ты хочешь?
Слова вырвались прежде, чем успела сообразить, что именно говорю, и чем это может грозить.
Обращаться к этой гадине на ‘Вы’ язык не поворачивался, но, наверное, переступила бы через
гордость, если бы не всегдашняя привычка сначала делать, а думать после.
– Вот дрянь! – как-то удивлённо даже протянула красавица, оттолкнувшись от ствола. – Совсем не
боишься?
– Опасаюсь, – не стала я отрицать очевидного. – Так всё же, для чего я здесь?
