Мария Чурсина - Императрица и ветер
- Ерунда какая, - суеверно отмахнулся Антонио, - навыдумывала уже.
Маша ничего не ответила, только снова уткнулась в плечо Луксора, голова слегка кружилась, и она украдкой стирала с лица слёзы. Крик всё ещё стоял в горле - иступлённый и страшный, кровавые слова и обещания рвались с языка.
Они молчали. Шуршал по окнам пушистый снег, и Луксор осторожно гладил её по волосам. Она опять натянула на плечи плед. Маша всё ещё надеялась, что всё не так. Что не было на грамоте, подтверждающей отречение императора Зорга, рябиновых ягод крови.
Пожалуйста, мобилизация, колония и всё, что угодно, лишь бы на грамоте об отречении не было тех капель крови, пожирающих одну ножку руны.
Совет, конечно, был уже в курсе всего. Такие новости невозможно долго сохранять в тайне. Вот они и сидели, вжавшись каждый в своё место, словно уходить из залы собирались только в обнимку с креслом. От взглядов верховных магов в воздухе скоро начали бы проскакивать искры.
Орден вошёл в зал советов и небрежно бросил на стол грамоту, а сам встал за креслом императора, сложив руки на его спинке, с удовлетворением отмечая, что место по правую руку императора пустует. Тем неожиданней удар. Они не знают всего.
Линкей бросил быстрый взгляд на грамоту - золотая корона в правом верхнем углу сверкала в лучах заползающего за горизонт солнца. Орден подумал, что это будет первый вечер абсолютной власти. Первый вечер, когда даже багряное солнце начнёт подчиняться только его воле.
- Император Зорг отрёкся от престола, - Орден усмехнулся. Интересно, насколько эти верховные маги окажутся умнее людей? - Можете убедиться.
Он кивнул на грамоту, но никто не посмел даже прикоснуться к ней. Демоны знают, почему. Возможно, они не совсем отошли от первого шока. Ишханди сидела по его левую руку, судорожно выпрямив спину. За всё это время она ни разу не взглянула на Ордена, ни разу не прикоснулась рукой к и без того идеальной причёске. Ни разу не постучала по столу идеальными коготками.
Ордену понравился её профиль на фоне заката. Было в лице этой магички что-то готическое - мрачное и торжественное, как и во всём их квартале, в древних традициях и заклинаниях, тщательно хранимых в том самом виде, в котором они были записаны древними магами на пожелтевшей от времени бумаге, на крошащихся от времени камнях.
Она решала что-то для себя, и Ордену страшно хотелось выяснить, что именно. Страшно хотелось заставить её сбиться с мыслей, запаниковать, принять неверное решение и потом всю жизнь жалеть об этом. Ордену страшно хотелось сломать её, потому что всех остальных он уже сломал.
Он обвёл взглядом присутствующих. Невозмутимым оставался только Идрис. Мальчишка, не скрываясь, разглядывал нового императора, как будто текст отречения собирался вычитать не на грамоте, а на рубашке Ордена, и нагло ухмылялся. Впрочем, что ему-то читать грамоты. Наверняка уже сбегал в прошлое и проверил, как всё было на самом деле. Ухмылка была показной, лишь бы не выдать истинных чувств - Орден понял это сразу, и растрачиваться попусту на мага времени не собирался.
То ли дело Эрвин. Истинное удовольствие наблюдать, как он не знает, куда деть руки: то прячет их на колени, то складывает перед собой на столе, но тут же начинает дёргать себя за рукава мантии и стряхивать с ажурной поверхности стола невидимые пылинки.
- Совет имеет право знать, по какой причине отрёкся прежний император, - голосом каменным и холодным, как шпили зданий в её квартале, произнесла Ишханди.
Орден одобрительно улыбнулся ей.
- Прежний император решил, что посвятит остаток своей жизни благородному делу - служению Вселенскому разуму, - чуть ли не благоговейно отозвался он. - Зорг уже отправился в храм, мне жаль, но он так торопился, что не успел даже попрощаться. Но он передавал нам всем наилучшие пожелания.
Конрад задумчиво шевелил усами, а Аграэль напротив него строил страшные рожи. Впрочем, приглядевшись, Орден понял, что демонолог вовсе не корчится, просто свет закатного солнца играет злые шутки с выражением его лица.
Идрис притянул к себе грамоту и разложил её на столе, едва ли не обнюхивая. Взгляд Ишханди мгновенно из отрешённого сделался цепким, она резко выбросила руку вперёд, проводя ею над грамотой. Бедный Идрис шарахнулся от неё, решив видимо, что магичка собирается размазать его по стене. Она распластала ладонь над гербованным листом, губы её дрогнули. Как бы ему хотелось, чтобы она сорвалась.
- Узурпатор.
- Что? - он бы сделал вид, что едва на расхохотался. Театральные действия начались. Сейчас он на славу повеселится.
- Императора заставили подписать это, - она бы отвела руку и посмотрела на Ордена снизу вверх - угрожающе и безысходно.
- Леди, давайте не будем портить всем настроение.
- Леди, давайте не будем портить всем настроение?
Ишханди посмотрела на него и улыбнулась уголком губ - всего на секунду мелькнул в её глазах могильный холод её магии. Она ничего не произнесла в ответ, но всё поняла.
- У императора Зорга нет наследников, - словно доказывая самому себе простую истину, проговорил Конрад. Ему никто не ответил.
Она сказала бы:
- У императора Зорга есть наследник, и значит, власть переходит к нему, - Ишханди сбросила бы с лица упавшую прядку волос. Плохо, очень плохо. Вспомнила бы, когда в последний раз из её идеальной причёски выбивалась прядка - когда она рыдала над телом мужа. Маги хаоса слишком привыкли к смерти, но эта женщина привыкнуть не смогла.
- У него нет наследников, - отрезал бы Орден. Вздрогнул бы Эрвин, удивлённо поднял глаза Конрад. Орден сделал бы вид, что продолжать беседу ему резко расхотелось, и тянул он, лишь чтобы раздавить эту бунтарку как насекомое. - Орлана погибла.
- Орлана не погибла.
Умница. Она бы начинала срываться. Рассказала бы, что междумирье не сожрало юную императрицу, и не так давно она сидела в этой зале, представлялась капитаном человеческой полиции и, пользуясь бесконечной любовью Зорга, вытворяла всё, что только хотела.
- Уже погибла, - Орден бы чуть наклонился к ней - внезапно побледневшей ещё больше, чем положено главе касты магов, управляющих хаосом. - Прошлой ночью её похоронили. Сходите, проверьте императорский склеп. Я не зверь, позволил брату похоронить дочь. Хотя вряд ли вы её узнаете, от неё мало что осталось. Кто же виноват, что она решила прыгать с человеческой высотки.
Зашуршал грамотой Идрис, как будто собирался привлечь к себе внимание. Уронил её. Поднял. Снова уронил, полез под стол.
- Что за цирк, - рыкнул Аграэль и тут же замолчал под взглядом Ордена.
