Александра Верёвкина - Осколки вечности
В клокочущей тишине с тарелки исчезла лазанья. Опустел стакан с грейпфрутовым соком. Закончила процесс варки кофемашина. Я устал мяться у плиты и залез с ногами на разделочный столик. Астрид же наоборот спрыгнула со стула и покрутилась на месте, решая, в какую сторону податься.
— А посуду за собой мыть тебя не научили? — сурово спросил я, не желая упускать ее из виду. Пристыженный котёночек схватил плошки с чашками, обогнул стойку и неуверенно доплелся до раковины, соседствующей с тумбой, на которой я сидел. — И чего ты злишься, а, котя? Ну ляпнул дурь и ляпнул, что с того? Вот такой у меня дрянной язык, — я протянул руку, чтобы пригладить ее торчащие стогом соломы волосы, но вместо этого прошелся тыльной стороной ладони по теплой щеке.
— Я не злюсь, — сокрушенно поделилась мыслями вредина, во второй раз натирая пенной губкой несчастное блюдце. — Просто не знаю, что еще можно сказать.
Она увернулась от моей попытки спуститься пальцами к шее. Правда, весьма неудачно, потому что в тот же момент я оказался у нее за спиной и настоял на своем. Аккуратно собрал копну спутанных волос в смутное подобие хвоста. Перекинул его через правое плечо, а сам медленно приник губами к левому, основанием выглядывающим сквозь растянутый воротник футболки. Астрид поежилась. Выпустила из рук стакан. Хрупкий хрусталь угодил на вилку. Раздалось характерное звяканье, и я лишился весьма симпатичного фужера.
— На счастье, — суеверно шепнул я, смакуя каждый сантиметр ее матовой кожи и подбираясь к манящей мочке ушка. Привлекательные запахи терзали обоняние. Ее волосы пахли яблоками и ванилью. Шея истончала тонкий аромат сирени с горечью вишни. Бьющиеся под кожей стенки вен напоминали о привкусе соленой воды.
Единственное, что меня удручало, так это некое стеснение. И ее. И свое собственное. Любым двусмысленным жестом я мог бы разрушить ее дурманящее оцепенение, поэтому держал руки на виду, на ее худеньких плечиках. А как хотелось прикоснуться к великолепию ее тела. Почувствовать жар импульса, исходящий от него. Хотя бы раз жизни опробовать прелесть близости…
Нет, об этом не следовало и мечтать. Ее душевный комфорт мне в стократ дороже убогих наслаждений. Одно дело целоваться с другом своего парня. Совсем другое — переспать с ним. Да и поздно мне уже затевать постельные марафоны. Хренова ноющая поясница не позволит исполнять кульбиты под восторженные стоны.
— Лео, не надо, — внезапно вывернулась лапуля из моих непринужденных объятий и отскочила к двери гостевой спальни. — Это неправильно и…подло.
Кто бы сомневался, что первыми ее словами станут именно экивоки в сторону нашей с Верджем дружбы. Только кого на смертном одре беспокоят такие незначительные мелочи? Точно не меня.
— Как знаешь, — безразлично отказался я от изнурительной осады непреступной крепости, зарывая в душе горькую обиду на человечество. И взялся за недомытую тарелку. Собрал осколки бокала в уцелевший остов. Со психом распахнул дверцу тумбы, где хранилось мусорное ведро. Наклонился, чтобы не рассыпать мелкие стеклянные крошки, и от неожиданности поронял все на пол. Причиной тому послужил испуганный вопль Астрид.
— Мамочка моя дорогая, что это? — одурело вопила весьма крикливая особа, тыча в меня пальцем. — Лео, что это? ЧТО?
По выражению ее лица я догадался, куда направлен взгляд. На мою спину с задравшейся майкой. На черную, как смоль, поясницу со следами неотвратимого гниения.
— Э-э, где? — запоздало опомнился я и в считанные секунды ретировался из кухни, на ходу подтягивая резинку шорт и одергивая края дурацкой материи.
Булочка резво помчалась вслед за мной в спальню.
— Не прикидывайся дурачком, — в голосе звенел металл, удачно смягчающий неприкрытый ужас. — Что с твоей спиной? Почему ты упал? Я ведь видела, тебе и в самом деле стало плохо. Что происходит?
В процессе партии игры под названием 'Вопросы без ответов' мы немного побаловали себя догонялками, когда я на всех парусах удирал от ищущей истины кошечки. В итоге победило упорство, которое и загнало меня в угол у дальней стены ванной комнаты.
Пожалуй, в прежние времена я никогда не позволил бы нахрапистой девице одержать над собой победу и уж тем более не взялся бы перед ней отчитываться. Но слезы, блестящие в ее нефритовых глазах, и паника, легко угадывающаяся в дрожащих губах, взрастили свои ядовитые плоды. Конечно, она многого не понимала, кое-чего не помнила, зато очень ловко манипулировала услугами интуиции. И хваленое женское чутье ей подсказало: случилась беда.
— Это что-то серьезное? — упрямо сыпала Астрид вопросами. — Лео! Не молчи!
'Приговор на две персоны'
POV Джей День первый
Трудно поверить в то, что Всевышний ко мне равнодушен. Последние восемьдесят лет он только и занят щедрой раздачей затрещин, сыплющихся на мою изувеченную голову с редкостной периодичностью. И я никак не могу понять, почему. За каким, простите, дьяволом, мне следует проходить это бесконечное по своей продолжительности испытание? Кому и что доказывать? Себе?! Святые угодники, я прошел сей курс еще в бытность человеком, когда вдоволь налазился по окопам и отбил колени у коек раненых друзей в госпиталях. Когда бесценность человеческой жизни сужалась для меня до размеров оптического прицела. Когда слепое выполнение приказов почиталось за честь.
Быть может, миру?! Миру, который не дал мне ничего, сколь бы жалостливыми не являлись мои мольбы! Кому, черт возьми? КОМУ?
Минуту назад я, волею судьбы выбравшийся из треклятых оков и цепей, досыта напившийся крови и полностью исцелившийся после пыток, проводил взглядом спешно удаляющуюся по коридору фигуру. Сгорбившуюся под натиском обнаруженной истины. Ссутулившуюся в момент наших скоропалительных расчетов оставшегося времени. Осунувшуюся перед лицом непреклонной действительности.
Лео. Глупый мальчишка, заигравшийся в бессмертие. Неотесанный вампир, возомнивший себя всемогущим. Мой друг и товарищ, сумевший уберечь нас от, казалось бы, неминуемой гибели.
Я отчетливо помню, как братался с неизбежностью, прикованный к трубам, исполосованный глубокими порезами. Как прятался от убиенного всем происходящим взгляда Астрид. Как пробовал молча терпеть боль и, не справляясь с собой, выл в голос вместе с осипшей от рыданий девушкой. Тогда для меня уже не существовало надежды.
А сейчас Мердок мертв. Сложил голову в декорациях своей же пыточной камеры благодаря геройству Лео. И вот цена спасения — жуткое пятно черной слизи, увеличившееся в размерах прямо на моих глазах. Я знаю, что оно принесет за собой. Знаю, какой мучительной и невыносимой окажется смерть. Понимаю неизбежность предстоящего момента, но…Но не могу принять!
