Холли Лайл - Дипломатия Волков. Месть Драконов. Отвага Соколов
— Ты нашел превосходный способ доказать это, — прокомментировал Янф.
— Заткнитесь оба. Ри, садись и ешь. Янф, не серди его. Меня уже тошнит от этих разговоров. И от ваших ссор. А если говорить откровенно, меня тошнит от вас обоих.
Ри и Янф повернулись к Джейму.
— Тогда можешь убираться, если говорить откровенно, — сказал Ри. — Дверь не заперта.
— Могу показать тебе выход, если ты не знаешь, где он, — добавил Янф.
— Я не принадлежу к Семье, и я не барзанн, — спокойно ответил Джейм. — Меня не преследует толпа. Никто не потащит меня на площадь, чтобы подвергнуть публичным пыткам в течение одного или трех дней, а потом разорвать меня на куски и прибить их гвоздями к городской стене просто за то, что я оказался в этом проклятом городе. Посмотрите туда. — Он махнул рукой в сторону полуприкрытого ставнями окна, из которого видна была гавань. — Там стоят корабли. Корабли. Мы можем подняться на один из них и отправиться куда угодно, вместо того чтобы торчать здесь и не высовываться на улицу просто потому, что ты не смеешь показать там свою физиономию.
— Я не уеду из города.
— Почему? Потому что думаешь, что она придет к тебе и скажет, что ошиблась и что жалеет об этом? — Джейм встал и пристально посмотрел на своего друга. — Она не сделает этого. Она была не права до тех пор, пока ты не ушел. Но раз ты вышел за ворота и не вернулся, можешь считать, что все кончено. Теперь ей не за что извиняться перед тобой. Ты сам продемонстрировал ей, что все, что она могла бы сказать тебе, в твоих глазах не имеет никакого значения. Поэтому, если ты все-таки хочешь услышать то, что она может сказать, тебе нужно самому вернуться и выслушать ее.
Ри притих, на время погрузившись в размышления.
— Я не могу вернуться, — произнес он наконец. Янф фыркнул:
— Ноги у тебя не отнялись, и мы вполне в состоянии подняться на проклятую гору и постучать в поганые ворота. Ты просто не хочешь этого делать, потому что тогда настанет ее черед решать, хочет ли она открывать тебе чертовы двери. И ты боишься, что она не захочет этого делать.
Наверное, Янф прав, подумал Ри. Он бросил Кейт, оставив ее почти что в одиночестве заниматься этим адским делом, уничтожением Зеркала Душ, и к тому же дал понять, что не пошевелит даже пальцем, чтобы помочь ей. А еще он отказался стать Соколом вместе с ней. Он не понимал, что произошло с ним тогда… Кейт и в самом деле расстроила его, но ведь он не хотел, даже и не думал говорить ей тех слов, что прозвучали в конце их разговора.
Это отнюдь не значило, что такие мысли не приходили ему в голову. Приходили. Однако, если она была не права в своем внезапном желании, чтобы он перестал быть Сабиром, сам он, возможно, тоже ошибался, полагая, что его присутствие в Доме никак не может оскорбить чудом спасшуюся сестру Кейт. Порвав со своим собственным Семейством, он не счел нужным уделить должное внимание отношениям Кейт с ее родней. И все его поведение в Доме носило низменный и продиктованный ревностью характер.
Впрочем, к воротам его подтолкнуло, вынудив принять окончательное решение, то обстоятельство, что Кейт даже не попыталась остановить его. Ри понимал теперь, что ошибся и поторопился с уходом. Но если она действительно любит его и относится к нему так же, как он к ней, то почему же позволила покинуть Дом, почему не захотела удержать в своей жизни и не предприняла хотя бы одной-единственной попытки изменить его намерения.
Голова его раскалывалась от боли, тело ныло, как после двухдневного пребывания в Трансформированном состоянии. Ри повернулся к Янфу и Джейму, всей душою мечтая о том, чтобы прямо сейчас сюда, в эту комнату, вошла Кейт, но прекрасно зная при этом, что она находится в Доме Галвеев и не собирается идти к нему. Она не станет бороться за их общую судьбу.
— Мы покидаем Калимекку, — твердо сказал Ри. — Подумайте, как это лучше сделать.
Джейм и Янф обменялись настороженными взглядами, и Янф спросил:
— Куда же ты хочешь ехать?
— Какая разница. — Ри повернулся к ним спиной. — Мне совершенно все равно. Просто устройте наш отъезд отсюда.
Тихо зазвякали полные монет кошельки, негромко хлопнула дверь. И стало тихо. Когда Ри обернулся, друзей в комнате уже не было.
Глава 27
Войско Тысячи Народов хлынуло на север, в теплые земли, лишь на короткое время в году уступавшие натиску снега, льда и зимней темноты. Полчища Увечных миновали уже несколько Кругов Чародеев, оставшихся на месте великолепных городов погибшей цивилизации, которые превратились в ровные и гладкие как стекло круглые моря, из глубин которых не обретшие покоя мертвецы кликали живых. Изначально путь войска лежал прямо на запад, потом армия свернула на север, вбирая в себя все новые и новые отряды Шрамоносцев, увлекая с собой молодых, крепких и полных надежды воинов. Войско становилось огромным. И алчущим сражений.
Армия Тысячи Народов сделалась язвой земли. Она казалась ратью ядовитых прыгунов, которые через каждые семь лет поднимаются в воздух точно облака — настолько густые, что подчас твари эти затмевают солнце. Там, где проходила армия Увечных, оставался ее след — нагая земля, с которой исчезло все съедобное, способное расти, жить и двигаться. Войско увеличивалось — десять тысяч превратились в пятнадцать, а потом и в двадцать — и неотвратимо продвигалось вперед.
Но вот полчища остановились — у скалистых берегов Гласбургского моря, своей тяжестью придавившего древний город Гласбург, где тысячу лет назад миллионы людей наполняли ароматно пахнущие улицы или гуляли по травянистым лужайкам между сверкающих белых арок и изящных шпилей. Солдаты Увечного войска добывали себе пропитание в рыдающем море и на жестоко искореженной земле. Армия выжидала. Терпеливо, как умеет ждать только голодный. Они вплотную подошли к южным границам Иберы, к своей обетованной земле.
Они ждали последнего, еще не свершившегося чуда.
Глава 28
Кейт стояла на коленях в темной капелле, рядом с ней находился Дугхалл. Она была в простой серой блузе с длинными рукавами, серых брюках и — по настоянию Дугхалла — без туфель. Дядя объяснил Кейт, что на ней не должно быть никаких драгоценностей, никакого металла и что волосы ее следует заплести в косу и уложить на затылке без помощи тех серебряных шпилек и заколок, которыми она обычно пользовалась. Кейт завязала концы волос кожаными шнурками и свернула в узел длинную косу, укрепив ее на голове двумя деревянными палочками, пытаясь при этом понять, почему ее прическа имеет столь большое значение в предстоящем обряде.
Дугхалл, одетый сходным образом, но не босой, легко опустился на пол и сел перед ней, скрестив ноги.
