Холли Лайл - Дипломатия Волков. Месть Драконов. Отвага Соколов
— Наверное, ты права.
Алви встала, и на лице ее проступила почти пугающая решимость.
— Жизнь полна трудных решений, так, наверное? — спросила она.
Ян едва не усмехнулся, вспомнив о том, какой вопрос он обдумывал, прежде чем Алви составила ему компанию.
— Не то слово, жизнь полна адски трудных решений.
— Ян, скоро он придет за мной. Отец вернулся домой, но не потому, что проиграл. Я могу ощутить его… ярость. Он отправился домой, потому что надеется найти там помощь. Он думает о брате и кузене… людях, которые способны помочь ему… магическими средствами. Чтобы найти меня, он не побрезгует ничем. Он собирается уничтожить всех, кто встанет у него на пути.
Ян почувствовал, как при этих словах кровь в его жилах похолодела.
— У меня есть здесь дела, — продолжила Алви. — Но дела есть и у тебя. Ты нужен им больше, чем они сами предполагают.
И она ушла, не сказав более ни слова, а Ян тревожно смотрел ей вслед. Она совсем еще дитя — но пугающее дитя, пусть не способное читать мысли, но обученное читать тропу. Она отыскала его в этом заброшенном уголке, что, по мнению Яна, было почти невозможно. Она знала, что он хочет уйти, но не решается на это, и отыскала его не для того, чтобы найти утешение в его обществе, а потому, что должна была сказать ему нечто, способное переменить его планы.
Она была одинока в этом мире, как может быть одинок только ребенок. Мать этой девочки умерла, одна только мысль об отце вселяет в нее страх, и все же она умудряется оставаться отважной и сильной. А еще доброй.
Кроме того, она его родственница. Кровная. Быть может, он сумеет стать ей отцом, заменить то чудовище, которое она уже не смела любить. Ян вернулся к своим сорнякам, но мысли его устремились многочисленными путями в будущее, разыскивая знаки, которые могут подсказать ему правильное направление действий.
Глава 25
— Он послушался тебя? — Алариста осторожно отвернулась от окна и опустилась в мягкое кресло.
— По-моему, он останется. — Алви кивнула.
— Хорошо. Занда говорит, что мы не должны отпускать его. — Алариста закрыла глаза и сжала свои хрупкие руки, ощущая ненависть к этой точно бумажной коже и крови, не спешившей течь по жилам даже сейчас, когда она грелась на солнце у окна, выходящего в безветренный уголок сада.
Алви принесла Аларисте одеяло, помогла закутаться в него.
— А сейчас ты чувствуешь своего отца?
— Не очень четко; он сошел с дороги, как и я сама, и она уже не соединяет нас.
— Тогда нам придется вернуться на дорогу. Я должна знать, придет ли сюда хотя бы один из Соколов. Еще мне нужно знать, что делает твой отец, и… — Алариста умолкла. Если бы не это тело, сделавшееся таким хрупким и беспомощным, так что даже простая прогулка вне Дома была ей теперь не по силам…
— Если ты хочешь вздремнуть, я подожду, — сказала Алви. — Или я могу встать на дорогу, а потом вернуться к тебе с новостями. Я уже знаю, какова на ощупь магия Соколов. И если к нам направляются не защищенные экранами Соколы, я смогу почувствовать их приближение.
— Прошу тебя. Боюсь, у нас осталось слишком мало времени. А я пока… отдохну здесь, до твоего возвращения.
— На обратном пути я прихвачу тебе что-нибудь поесть, — кивнув, сказала Алви.
— Я не голодна.
— Я знаю, но Дугхалл настаивает на том, чтобы ты ела побольше.
— Тогда принеси мне каких-нибудь фруктов. Они не вредят моему желудку, как все остальное.
— Я найду для тебя что-нибудь повкуснее. — Алви приветливо улыбнулась старой женщине и выбежала из комнаты.
Алариста с завистью посмотрела ей вслед; находясь в обществе Алви, она начинала жалеть об утраченной молодости, о той прежней неистощимой энергии, неослабевающей надежде, вере в то, что она как-нибудь да отыщет решение любой проблемы. Старость бросала мрачную тень на этот юношеский оптимизм, к тому же в данный момент Алариста размышляла над делом, которое может погубить ее. Если никто из Соколов не ответит на зов — причем в самое ближайшее время, — ей придется стать третьей в зацбунде Дугхалла и Кейт, и столь непомерное для нее усилие убьет ее.
Алариста не страшилась смерти… За пределами этого мира ее ждал Хасмаль, и она мечтала о возвращении к нему с нетерпением, о котором не говорила здесь никому. Однако она опасалась, что если умрет слишком скоро, то так и не завершит дела, ради которого вернулась в мир из-за пределов смерти, дела, порученного лишь ей одной и никому другому. И тогда жизнь ее закончится неудачей.
Только вот что именно она должна совершить? Там, в Вуали, все казалось ей таким ясным. Тогда она была совершенно уверена в том, что, вернувшись в мир, справится с любыми трудностями. Но как только душа ее оказалась в этой непривычно дряхлой, умирающей плоти, кристальная ясность мысли, обретаемая в ином мире, за воротами смерти, исчезла в дымке перепутанных воспоминаний, нужд, горестей и боли. Что же она должна сделать? Занда не объясняла этого. Призванные Говорящие молчали, и напряженное общение с ними утомило ее настолько, что Алариста решила воздержаться от дальнейших попыток. Дугхалл тоже не мог помочь ей, чары его не дали ей ответа.
Она закрыла глаза, чтобы легче думалось, а жаркое солнце согревало ее тело под мягким одеялом, накинутым на ее плечи. Алариста попыталась отыскать в своей памяти некогда известную ей тайну. Но плоть опять одолела ее.
Алариста уснула.
Глава 26
— Ты утверждаешь, что ее можно считать образцом упрямства и глупости, но ушел от нее все-таки ты, — сказал Янф, повернувшись к Ри.
— Съешь, что тебе дали, пока еда не испортилась, — посоветовал Джейм. — Мне не доставляет никакого удовольствия смотреть на то, как ты мечешься взад и вперед по комнате, словно зверь в клетке, и таешь буквально на глазах.
Позеленевший за эти дни Ри нервно ходил по комнате, изредка бросая на своих товарищей помертвевший взгляд.
— Я отдал все, чтобы быть с ней. Я отказался от положения, от Семьи, от будущего. Но ей все мало. Она захотела, чтобы я откатался от себя, только это уж слишком.
— Она ошиблась, — уверенно ответил Янф. — Мы уже не один раз обсуждали эту тему, и я сыт ею по горло. Она ошибалась, а ты был прав… но ушел-то именно ты. И этим сказал ей: прощай, я не хочу тратить на тебя свое время и уверен в том, что мы не можем помириться. Поэтому не жалуйся теперь, что она не бросилась за тобой. Если бы она была небезразлична тебе, ты бы остался.
— Она мне небезразлична, — буркнул Ри.
— Ты нашел превосходный способ доказать это, — прокомментировал Янф.
— Заткнитесь оба. Ри, садись и ешь. Янф, не серди его. Меня уже тошнит от этих разговоров. И от ваших ссор. А если говорить откровенно, меня тошнит от вас обоих.
