Тэд Уильямс - Трон из костей дракона
Два огромных гюна нашли винные погреба и сцепились в пьяной драке над последней бочкой перед караульным помещением внутренней стены. Они царапались, ревели и яростно молотили друг друга дубинками. Рука одного из них бесполезно болталась сбоку, а у другого все лицо было залито кровью и огромный лоскут кожи свисал со лба, но они свирепо рвали друг друга, рыча что-то на своем непонятном языке, среди расколотых бочек и окровавленных тел защитников Наглимунда.
Скорчившиеся в грязи Стренгьярд и Джошуа щурились от струй непрекращающегося дождя.
— Дверь караулки закрыта, — констатировал Джошуа. — Мы можем еще пройти через открытый двор, но если она заперта — мы погибли. Нам не удастся быстро взломать ее.
Стренгьярд содрогнулся.
— А если бы и взломали, не смогли… не смогли бы запереть ее за собой.
Джошуа взглянул на молчавшего Деорнота.
— И все-таки, — прошептал принц, — для этого мы и пришли сюда. Мы попытаемся бежать.
Построив маленький отряд, они стремительно побежали вперед. Гюны, один из которых вцепился зубами в горло своего товарища, катались по земле, отдавая последние силы смертельной схватке, словно древние первобытные боги. Не обращая внимания на людей, один из них брыкнул ногой от страшной боли и ненароком сбил с ног арфиста Сангфугола. Изорн и старый Таузер помогли ему подняться; в этот момент с другой стороны двора раздался пронзительный возбужденный кряк.
Дюжина норнов, двое из которых восседали на высоких бледных лошадях, обернулись на крик своего товарища. Увидев отряд принца, они пришпорили лошадей и бросились вперед, галопом промчавшись мимо бесчувственных великанов.
Изорн бросился к двери и дернул. Она распахнулась, но когда люди в панике рвались внутрь, первый всадник настиг их. На голове его был высокий шлем, в руке — длинная пика.
Темнобородый Айнскалдир с рычанием загнанный в угол собаки увернулся от змеиного удара копьем и сбоку бросился на норна. Он ухватился за развевающийся плащ и отскочил, стащив на землю своего врага. Лошадь, потерявшая всадника, поскользнулась на мокром булыжнике. Поднявшись на колени над упавшим врагом, Айнскалдир дважды опустил свой топор. Не замечая ничего вокруг, он был бы убит копьем второго всадника, но Деорнот бросил крышку сломанной бочки, сбив его с лошади. Кричащие пехотинцы бежали к ним. Деорнот схватил Айнскалдира и оттащил его от тела убитого норна.
Они проскользнули в дверь за несколько мгновений до того, как к ней подбежали норны. Изорн и два других беглеца с грохотом захлопнули ее. Пики ударились о дерево; один из норнов крикнул что-то высоким щелкающим голосом.
— Топоры! — сказал Ярнауга. — Насколько я знаю язык хикедаия, они пошли за топорами.
— Стренгьярд! — крикнул Джошуа. — Где этот проклятый коридор?
— Так… так темно, — дрожащим голосом ответил священник. Действительно, комнату освещал только неверный свет оранжевого пламени, ползущего по балкам крыши. Дым скапливался под низким потолком. — Я… я думаю, она должна быть с южной стороны… — Айнскалдир и несколько других бросились к стене и начали срывать тяжелые гобелены.
— Дверь! — прогремел Айнскалдир. — Заперта, — добавил он мгновение спустя.
Замочная скважина в тяжелой деревянной двери была пуста. Джошуа смотрел на нее, когда серебристое лезвие топора пробило дверь со двора.
— Ломайте ее, — приказал принц. — А вы, остальные, наваливайте все что можно перед другой дверью.
В несколько секунд Айнскалдир и Изорн выбили засов из косяка, а Деорнот поднес незажженный факел к тлеющему потолку. Еще через мгновение дверь была сбита с петель, и люди, проскочив через проход, побежали по наклонному коридору. Еще один кусок отлетел от двери, сокрушаемой их преследователями.
Несколько фарлонгов они бежали, не останавливаясь, сильные помогали слабым. Один из придворных рыдая упал на землю, не в силах идти дальше. Изорн хотел поднять его, но Гугрун, сама уставшая так, что еле передвигала ноги, отрицательно махнула рукой.
— Оставь его здесь, — сказала она. — Он еще может идти.
Изорн внимательно посмотрел на нее, потом пожал плечами. Продолжая путь по наклонному каменному тоннелю, они услышали, как тот человек с проклятиями поднялся на ноги и последовал за ними.
Когда перед ними возникла последняя дверь, высотой от пола до потолка, темная, прочная, погоня уже шумела в другом конце коридора. Опасаясь худшего, Джошуа протянул руку к одному и железных колец и потянул. Дверь легко отворилась, и петли мягко застонали.
— Слава Узирису, — сказал Изорн.
— Пусть проходят женщины и дети, — распорядился Джошуа, и два солдата повели маленькую группу по темному тоннелю за тяжелой дверью.
— Теперь мы подошли к этому, — сказал Джошуа. — Нам нужно найти способ запереть эту дверь или остаться, чтобы задержать наших преследователей.
— Я останусь, — зарычал Айнскалдир. — Я отведал сегодня колдовской крови, могу и еще добавить. — Он погладил рукоять меча.
— Нет. Это дело для меня, для меня одного. — Ярнауга кашлянул и беспомощно повис на руке Стренгьярда, но почти сразу же выпрямился. Высокий священник удивленно посмотрел на старика и вдруг понял.
— Я умираю, — сказал Ярнауга. — Мне не суждено было покинуть Наглимунд. Я всегда знал это. Я прошу только оставить мне меч.
— У тебя же нет сил! — сердито сказал Айнскалдир, словно его постигло неприятное разочарование.
— У меня их достаточно, чтобы закрыть эту дверь, — мягко сказал старик. — Видите? — он показал на огромные петли. — Они сработаны очень тщательно. Если дверь закрыть, клинок, сломанный в петельной щели, задержит самого стойкого преследователя. Идите.
Принц повернулся, как будто хотел что-то возразить; щелкающий крик разнесся по тоннелю.
— Хорошо, — горько сказал он. — Да благословит тебя Бог, Ярнауга.
— Не надо, — сказал Ярнауга. Он стащил с шеи что-то блестящее и вложил это с руку Стренгьярда. — Странно приобрести друга в самом конце, — сказал он. Лицо священника было мокро от слез, и он поцеловал риммера в щеку.
— Друг мой, — прошептал он и прошел в открытую дверь.
Они увидели, как блеснули в свете факелов глаза Ярнауга, когда он навалился плечом на дверь. Потом она захлопнулась, заглушив звуки подступающей погони.
Взобравшись по длинной лестнице, они, наконец, вышли наружу. Был ветреный дождливый вечер. Буря стихала. Стоя на каменистом плато под заросшим деревьями Переходом, они смотрели на далекий огонь, мерцающий на развалинах Наглимунда, и на черные нечеловеческие фигуры, пляшущие среди языков пламени.
