Мария Ермакова - Зеркала
Подтягиваясь вслед за ней, Инвари зашипел от боли в пальцах.
— Вставай, надо идти! — приказал он, растирая руки, чтобы уменьшить боль.
Они побрели обратно, к окну. Туфелька Гэти постукивала, и она сняла ее и отбросила в сторону.
Инвари подошел первым и осторожно заглянул внутрь. В комнате царил кромешный мрак. Взгляд его наткнулся на труп Марфи, лежащий у окна. Он с тревогой оглянулся на Гэти, но та в эту сторону не смотрела — уставилась широко раскрытыми глазами в темноту квартала, расцвеченную всполохами пламени факелов.
Инвари прошептал благословение, и над телом старухи вспыхнул и исчез светящийся знак.
— Иди, — позвал он, и Гэти схватилась за его плащ.
— Я ничего не вижу!
На руках он перенес ее через тело Марфи. Она так ничего и не заметила.
Он подобрал с пола ее шаль и протянул ей.
— Спрячь волосы.
В темноте спустились по лестнице вниз, где тускло догорал забытый факел. Тела Гарта видно не было — должно быть, его оттащили наружу.
Инвари подобрал меч, выпавший из рук валявшегося тут же солдата, прокрался к дверному проему, выглянул.
От дома тихо отъезжала карета. Та самая, чернее ночи, что окружала ее. Четверка вороных всхрапывала, поблескивали их лощеные шкуры.
Инвари бесшумно отступил и увлек Гэти к задней двери. Впрочем, двери там не было — разнесенная в щепы, она валялась на полу.
— Ты знаешь, где находится трактир 'Смех и слезы'?
— Тут недалеко.
— Жди меня здесь. Молча. Я проверю, нет ли засады.
Инвари закутался в плащ, слившись с темнотой, и выскользнул наружу.
Вжавшись в стену, Гэти ждала его. Она почему-то перестала бояться. И думать о том, что случилось, она себе запретила. Молодой господин спасет ее — в этом она не сомневалась! Он — тот самый, которого она ждала всю жизнь. Тот, который не потребует совершить подлость ради любви к нему! Тот, из-за которого она не ошибется более! Вот только встреча с Ворчуном страшила ее. Король воров был крут с теми, кто разочаровал его, и некоторых вещей не прощал никому. А она как раз и совершила нечто подобное.
Она едва не вскрикнула от неожиданности, когда он появился рядом с ней, тихий как кот.
— Погоня ушла в тот конец квартала, — махнул рукой Инвари, — сможешь так провести к трактиру, чтобы не напороться на них?
Подобрав юбку, Гэти легко побежала вперед. Инвари последовал за ней.
Гэти летела, словно на крыльях, подгоняемая страхом, и ее босые ноги звонко шлепали по камням.
Она привела его к освещенной площади. Вывеска трактира ярко светилась на противоположной стороне. Час был поздний, площадь была пуста, а им не хотелось привлекать внимание.
— Мы должны пробраться на задний двор, — пояснила Гэти. — Но так, чтобы никто не заметил.
— Там потайной ход, — спросил Инвари, — в логово Ворчуна?
Она отвела взгляд, поводила ногой по влажным камням, поежилась от осеннего ветерка.
— Ты ведь спас меня, правда?
— Ты меня спрашиваешь? — удивился Инвари.
— Ворчун должен познакомиться с тобой. Раз ты меня спас, он не сделает тебе ничего плохого! — продолжала раздумывать она вслух.
— Если ты не хочешь, чтобы я шел с тобой дальше, так и скажи! — пожал плечами Инвари.
Он отцепил кошель от пояса и сунул ей в руки.
— Вот, возьми. Это дала мне старуха. Твой долг.
— Я хочу, чтобы ты шел со мной, — она подняла на него прозрачные глаза. — Я боюсь Ворчуна до смерти! Если тебя не затруднит, проводи меня до конца?
Следуя за ней в тени стен, Инвари мимоходом посмотрел на небо — вновь вышедшая луна прошла половину небосвода. Он уже опоздал к Ангели. Но разве он мог бросить Гэти? Подвергающуюся смертельной опасности! Такую юную, прелестную! Он помотал головой, отгоняя крамольные мысли.
Пересекая площадь, к трактиру направлялся, бряцая доспехами, целый отряд. Это были не гвардейцы, а городская стража.
— Карго! — выругалась Гэти. — Теперь мы не сможем спокойно пройти внутрь — их слишком много и они хотят веселиться. Обязательно прицепятся!
— Разве мы не можем попасть на задний двор, просто обойдя трактир?
— Взгляни — там дома сплошной стеной. На задний двор можно попасть только через трактир, или придется обходить весь квартал, — она виновато посмотрела на него.
— А другой дорогой добраться до твоего Ворчуна нельзя?
— Можно. Но ближайший вход в катакомбы — этот. Мне кажется, нам нужно как можно быстрее спрятаться.
— Ты права, — улыбнулся Инвари, выцарапывая из мостовой увесистый булыжник. — Значит, стражникам не придется отдыхать!
Он подбросил камень на ладони и вдруг швырнул в одно из окон.
Гэти схватилась за голову.
— Что ты наделал?
— Пожар! — завопил в ответ Инвари, едва не сорвав голос, — Кричи! — и бросил еще один булыжник.
Стражники услышали и вопли, и звон разбитого стекла.
— Что кричать? — недоумевала Гэти.
— Что хочешь. Люди добрые, грабят! Стража-а-а!
— Насилуют! — завизжала Гэти, да так, что у Инвари заложило уши. — Помогите честной девушке!
В домах зашевелились. Зажегся свет, заголосил хозяин разбитых окон. Кто-то кричал про пожар, кто-то, так и не разобравшись, про воров.
Инвари утянул девушку в один из темных углов, неожиданно спугнув прятавшиеся там подозрительные тени. Те бросились улепетывать, но были замечены. Грохоча сапогами, отряд стражей бросился за ними. Из трактира на шум выскакивали редкие посетители.
— Воры, воры! Стража! Разбой! — неслось со всех сторон.
Пользуясь суматохой, Инвари и Гэти приблизились к трактиру. За спинами трактирщика и увлеченно улюлюкающей прислуги пробрались внутрь, прокрались на задний двор, заставленный пустыми бочками. Гэти оправила растрепавшиеся волосы и, смеясь, направилась к ним. Она отсчитала четвертую в нижнем ряду и осторожно ее выдвинула. Инвари, из-за ее плеча, заглянул, и обнаружил провал в земле, из которого тянуло сыростью. Гэти зябко поежилась.
— Давай сначала я, — предложил он и скользнул вниз.
— Там совсем темно!
— Не бойся. Мне свет не нужен. Слезай, я помогу.
Инвари огляделся и обнаружил тоннель, уводящий вниз. Потолок едва не касался его головы.
Он помог девушке спуститься и, подтянувшись, задвинул бочку обратно.
Притихшая Гэти намертво вцепилась в его рукав.
Они осторожно двинулись вперед. Девушка все время спотыкалась — пол был неровный и скользкий. Инвари ощущал под ногами острые камни, больно впивавшиеся, даже сквозь подошвы сапог. Это напомнило ему, что Гэти идет босиком, и он подивился ее выдержке — еще ни разу она не пожаловалась.
