Сергей Фокин - Ночь перед Рождеством 2020
— Как видишь, существую. И даже кое в чем готов тебе помочь.
— В чём же?
— Ты не из простого любопытства бегал сейчас к лесу. Следы завели тебя в никуда, верно?
Никола вздрогнул. Действительно, чёрт читал его мысли. Но тогда он должен был понимать, какую цену готов заплатить кузнец за уверенность, что с Оксаной ничего плохого не случилось.
— Может быть, ты и вправду кудесник… Чего от меня хочешь?
— Мне кажется, первым должен сказать ты сам, кузнец! От этого зависит, захочу ли я помочь тебе. — Чёрт блефовал. Внутри у него клокотали страсти, он готов был подогнать остатки времени до рассвета, лишь бы проклятый Никола побыстрее возжелал обменять свою душу на… Скрипнув зубами, чёрт закончил мысль: на эту бестолковую девку. Впрочем, сделка с Николой не лишала его возможности продолжить увиваться вокруг Оксаны. В этом случае победа будет окрашена лишь дополнительным очарованием и станет более ценной.
— Похоже, ты об этом знаешь не хуже меня, — отмахнулся кузнец. — Но одного я не пойму: какой резон тебе помогать мне?
Чёрт моментально расплылся широкой улыбкой и ответил:
— Ты мне нравишься. Я давно слежу за тобой. Такой крепкий, плечистый мужик, видный лицом — а жены не имеешь…Сочувствие возникает. — И, сделавшись серьёзнее, продолжил: — А ещё я знаю, что мечтаешь ты об Оксане. Только не всё у вас гладко получается. Дальше может быть и вовсе плохо: в беду она попала, твоя Оксана!
— Что ты хочешь этим сказать? — холодок проник кузнецу в сердце.
— Оксаны нет на земле, — сыграв драматического актера, ответил чёрт. Впрочем, он почти не врал: в этот момент девушка находилась в воздухе.
— Что? — От неожиданности Никола едва не задохнулся — так спёрло дыхание.
— Но я имею возможность вернуть её! — поторопился уверить его собеседник. — И заметь, совсем за небольшую, по нашим меркам, цену.
— Что значит вернуть? И откуда?
— Ну, скажем так, я возвращу её на грешную землю. А откуда — тебе лучше не знать.
Обманывать чёрт мог сколько угодно, но лишь до того момента, когда приходилось обсуждать цену договора. В этот момент он должен был говорить правду. Или нечто, похожее на правду. Не его вина, что люди сами склонны драматизировать обстоятельства и придумывать Бог знает что.
Никола побледнел. Всё сходилось. Обрывающиеся следы, намёки этого рогатого, который не хочет до конца открывать свои карты… С Оксаной что-то случилось!
Между тем чёрт посматривал на него из-под мохнатых бровей и радовался про себя: похоже, кузнец заглотил наживку.
— Не думай, что я какой-нибудь изувер. Мы существуем до тех пор, пока есть вы, люди. Поэтому одна из наших задач — помогать вам, иногда почти бескорыстно. Например, не далее как сегодня вечером мне пришлось шнырять по всему аду в поисках детали для вашей машины. Удалось выменять её на одно обещание… — Чёрт поморщился, вспоминая момент торга с соплеменником. — Ну, да на какие жертвы не пойдешь, лишь бы вам было хорошо…
— Ой, ли! — недоверчиво произнес Никола. — Слышал я, что норовишь ты взамен на свою помощь непомерную цену назначить.
— Кто мог сказать такую глупость? — хохотнул чёрт, отвернув лицо, чтобы не показать забегавшие из стороны в сторону глаза. — Чем вы заплатили за ремонт машины? Никто и не вспомнил обо мне! Танцевать, веселиться да самогоном забавляться не забыли…
Изображая обиженную невинность, не пояснил чёрт, что и старался-то он для того, чтобы люди за танцами да весельем, выпивкой и мордобоем в канун праздника поменьше думали о своей душе и о Боге. Это и была главная его цель и награда.
— Не знаю я всей правды, только подозреваю, что своего ты не упустишь, — ответил Никола. — Давно известно, что души человеческие для тебя самая лакомая пища.
— Ой, придумал что! — схватился за бока чёрт. — Пища! Чего только тёмный народ не болтает. Как я её жевать-то буду? Коренных совсем не осталось! — И он, задрав верхнюю губу, показал ряд желтоватых и уже подгнивших зубов. Потом добавил: — Ну, скажу честно, кое-какую ценность они для меня представляют. Не скрою, что и к твоей душе интерес тоже имеется.
— С этого и начинать надо было! Шалишь, брат! — Никола погрозил собеседнику пальцем.
— Так ведь и предлагаю немалое! — возразил чёрт, начиная привычный для себя торг. — Забыл про Оксану? Кровь с молоком. А взглянет — точно рублём одарит. За такую девку меньшую цену платить стыдно! А ну, как сгинет совсем? Сколько по чужим баням не ходи, а не сыщешь другой такой в целом свете.
Кузнец смутился. Проныра прочёл в его голове и об этом!
— Не переживай, я друзей не продаю! — почувствовав заминку собеседника, обрадовался чёрт. — А о тебе и без того всё знаю.
— Кажется, мы прежде и не встречались, — хмуро ответил Никола. — Откуда тогда?
— Есть категория людей, к которым у меня интерес особый.
— Это кто такие?
Чёрт на мгновение замялся, сомневаясь, стоит ли вот так сразу рубить с плеча. Кузнец для него ещё закрытая книга. И по слухам, человек он горячий. Потом прикинул, мысленно махнул рукой — и бросился в омут.
— Те, которые с женщинами… пардон… никогда не имели связей. Девственники, то бишь.
Это и был секрет, о котором не подозревала даже мать кузнеца. Попридержал его чёрт до поры как козырь в рукаве. Хотел добить им собеседника. Не только поразить осведомлённостью, но заставить его почувствовать свою ущербность, пожалеть себя, горемычного. Тогда и сговор пошёл бы бодрее.
Только действительно началась для нечистого черная полоса. Не сработал козырь.
— Ну, знаешь! — Николу передёрнуло. Вся его натура напряглась, лицо вспыхнуло, а руки сами собой сжались в кулаки.
Вот что значит, непонятная русская душа. Терпит, когда унижают её, когда продают за медный грош, когда изводят ложью и обманом, но не может вынести самой обыкновенной правды.
— Ты меня не так понял! — поспешно отозвался чёрт. Реакция кузнеца его напугала.
— Очень даже так! — Собеседник вдруг протянул руку и схватил чёрта за хвост. — Над людьми потешаться — хлебом тебя не корми! Только не на того напал, бестия проклятая! Ты ещё не знаешь православного человека.
Хотел, было, чёрт доходчиво объяснить мужику, что валить в кучу девку и религию негоже, нужно вначале об одном хорошенько подумать. Только не дал ему Никола такой возможности. Сдернул с забора, так что бедный чёрт бухнулся в снег, едва не провалившись до самой земли. «Уж лучше бы сразу в преисподнюю!» — мелькнула у него мысль. Сгореть можно было от стыда.
— Говори, басурман, что тебе про Оксану известно? Ну! — С этими словами уселся кузнец на чёрта и, не отпуская хвоста, схватился за его слегка вытянутый нос. Сдавил, чуть не скрутил пропеллером — у чёрта даже слезы брызнули.
