Пол Кемп - Порождение Тени
— Твои кандалы состоят из эссенции тени, Магадон, — сказал Ривален. — Ты не сможешь их сломать. Только истощишь свои силы.
Магадон проигнорировал его, продолжая дергаться. Он так долго пытался вернуть себя. Он не потеряет себя снова. Не потеряет.
Как и обещал Ривален, вскоре он устал. Магия оков высосала все его силы. Задыхаясь, он повис на стуле. Магадон молился, чтобы кракен поднялся из Саккорса и уничтожил корабль, убил бы их всех.
— Я не могу вам помочь, — сказал он. — Я не стану.
— Источник спит, Магадон, — произнёс Ривален. — Как это произошло?
— Ты что-то с ним сделал? — спросил второй голос.
Магадон чуть не засмеялся — как будто он мог что-то сделать Источнику.
Второй голос продолжал.
— На Источник напали. Ты был поблизости, когда это произошло. Это я знаю. Отвечай на вопрос. Если ты солжешь, я это пойму.
Магадон закрыл глаза, пытаясь убедить себя, что он грезит, потерялся в наркотической дымке в каком-то задымленном подвале в Звёздном Покрове.
— Говори, — приказал Ривален.
Он не грезил.
— Не напали, — сказал он. — Подключили. Источник подключили к артефакту, который стал черпать его силу, чтобы послужить волшебнику, сотворившему Огненный Дождь.
— Волшебник сотворил Огненный Дождь? — изумлённо спросил второй голос.
Магадон кивнул.
— Да. Он был… не из этого мира. Он воспользовался силой Источника, чтобы питать своё заклинание.
— Поразительно, — отозвался второй голос.
Магадон понял, что рассказал слишком много. Он не хотел, чтобы нетерезы узнали о башне на Путевом Камне. Ривен по-прежнему должен быть там.
— Волшебник погиб, — добавил он. — Я видел его тело, превращённое солнцем в пепел. Артефакт, к которому он подключил Источник, уничтожен.
— Он говорит правду, — сказал второй голос, видимо, обращаясь к Ривалену.
Какое-то время стояла тишина, как будто его захватчики беззвучно совещались. Наконец Ривален сказал:
— Нам нужно, чтобы ты разбудил Источник, Магадон. Только маг разума способен на это. Только ты сможешь это сделать.
Магадон закрыл глаза и покачал головой.
— В таком случае, мне жаль, — произнёс Ривален и прочитал заклинание.
Магадон вцепился в ручки кресла, готовясь сопротивляться любому заклятию, которое на него могли наложить.
— Помоги нам, Магадон, — сказал Ривален.
В его голосе была магия, сила. Магадон чувствовал, как она давит на его волю. Он боролся с этим.
— Нет.
— Ты должен. Пробуди его для нас, Магадон.
Магадон сжал зубы, пока магия Ривалена прокладывала путь в его разум. Он снова напрягся, пытаясь ослабить свои оковы, почувствовал, как они поддаются. Сердце тяжело стучало в груди.
— Это… убъёт… меня! — крикнул он.
— Осторожно, брат, — предупредил второй голос.
— Ты всё равно должен это сделать, — приказал Ривен. — Пробуди его для нас, Магадон.
Магадон, как безумный, стал рвать свои кандалы. Заклятье Ривалена пульсировало в его сознании, слова были похожи на удары молота. Голос Ривалена впитывал его волю.
Магадон слабел.
Слова звенели в ушах, проникали под кожу. Он понял, что проигрывает, подумав, как легко было бы просто сдаться.
— Нет! Нет!
— Почти, — сказал второй голос.
— Ты хочешь это сделать, — продолжал Ривален. — Я вижу в твоих глазах. Поддайся этому, Магадон. Останови боль.
Слова Ривалена были так похожи на то, что говорил его архидьявол-отец во снах, и это до основания потрясло Магадона. Он так сильно стиснул зубы, что прикусил язык. Острая вспышка боли и вкус крови во рту подарили ему мгновение ясности, свободы. Горстка ментальной энергии просочилась через гасящее облако и стала доступна ему.
Магадон уцепился за неё, как за соломинку, и сделал единственное, что мог сделать, чтобы спасти себя.
Нимб алого света охватил его голову, пронзая даже мрак савана. Его захватчики закричали. Он почувствовал чью-то хватку.
Магадон ухмылялся, даже когда пришла боль. Казалось, он распадается на части. Раскалываясь, он кричал.
Глава четвёртая
Кейлу снился Магадон, хотя голос его друга был похож на голос Арила, мальчика-хафлинга, которого Эревис спас два десятидневья назад. Кейл смотрел, неподвижно, как Магадон скользит в тёмное ничто, крича о помощи. Усилием воли Эревис вырвался из паралича, шагнул сквозь тени к краю ничто, потянулся к вытянутой руке Магадона и еле-еле успел ухватить её. Он схватил друга покрепче, а потом увидел, как ногти Магза превращаются в чёрные когти, а глаза, обычно бесцветные, за исключением чёрных зрачков, становятся золотыми.
Испугавшись, он разжал руку. Магадон с воплем исчез во мраке. Кейл закричал ему вслед:
— Маск! Маск!
Но ответа не было. Магадон исчез.
Далёкий удар грома разбудил его. Он лежал в постели на спине, в груди стучало, и смотрел на едва заметную в сумраке потолочную балку деревянного дома. Сон заставил его сердце неистово колотиться. Он назвал Магадона именем своего бога. Осознание этого встревожило Эревиса.
Магз? мысленно позвал он с осторожностью. Магадон, будучи магом разума, прежде легко связывался с Кейлом в его снах.
Никакого ответа. Значит, просто сон. Кейл медленно вздохнул и успокоился. Его окружала бездна ночи. Во тьме было уютно. Комнату озарила вспышка молнии вдалеке, разбросав по стенам тени. Кейл чувствовал каждую из них, знал каждую из них в тот самый миг, как только они возникли.
Он чувствовал, что скоро наступит полночь. Избранный Маска всегда ощущал наступление священного часа повелителя теней.
Он спал всего час, может быть, два. Кейл даже не потрудился сменить одежду, прежде чем лечь. К ней пристала вонь блужданий минувших ночей, вонь убийств минувших ночей.
Рядом с ним лежала Варра, мягкая, тёплая, человеческая. Её ровное дыхание успокоило его встревоженный разум. Он часто целыми ночами не спал и слушал, как она дышит, смотрел, как поднимается и опадает её грудь. После превращения в шейда Кейл всё меньше и меньше нуждался во сне. Но тепло ему было необходимо всегда; нужен был кто-то рядом, чтобы напоминать ему, что он по-прежнему человек, хотя бы отчасти.
Он подтянул к себе ночь и мгновенно переместил тело в сумрак возле закрытого ставнями окна. При его внезапном исчезновении Варра слегка пошевелилась, но не проснулась.
Вдалеке снова прогремел гром, как глубокий рёв зверя. Приближалась буря — и сильная. В последний раз они видели дождь уже очень давно.
