Мария Хлодвиг - Хелена
А, студиозусы-проказники. Обошли охранные заклинания и давай развлекаться с древними костями.
"Да простят боги бедных нечестивцев. Они сами не ведают, что творят".
Надеюсь, вульгарная некромантия не до конца одурманила их неокрепшие умы — в Университете готовят специалистов совсем иного профиля. По себе знаю, как трудно переходить с одного жизненного пути на другой.
У меня не было так называемой "праведной" ненависти к шалунам. Только презрение. Последнее дело из любопытства беспокоить мертвецов.
По законам нашего королевства за возню в дворянской гробнице озорникам грозит вылет со свистом из Университета. Лучше мне найти и выставить их из склепа прежде, чем они привлекут ненужное внимание. И врагу не пожелаешь так глупо поломать себе жизнь.
"Впрочем, юные глупцы могут и не заслуживать моего великодушия".
В некоторых местах ощущаешь святость, в других — нечестивость, но войдя в усыпальницу Лерьэнов, я не испытала ни того, ни другого.
"Я прошла мимо статуи Лионеля и даже не остановилась. Похвально".
Если и дальше смогу быть настолько хладнокровной, проживу долгую унылую жизнь. Как и собиралась.
Дерзкие не стали переносить прах предков в новый родовой склеп. Думаю, им претит напоминание о неуспешности семьи в давние времена.
"Мало кто любит неудачников. Такова жизнь".
В гробнице пахло ладаном и полынью. Последний запах насторожил меня, поскольку являлся верным спутником недавнего использования Слов Жиюнны. Однако Её служители не посещали Университет в последнее время, во всяком случае, открыто.
"Далиан запечатывает собой демона. Очень беспокойное соседство для мертвецов. Наверное, кто-то время от времени проводит успокоительные обряды, но тайно".
Что-что, а работать скрытно служители Госпожи умеют. По себе знаю.
…Привычный запах немного взбодрил меня и наполнил о старых славных временах.
"Прошло всего три года, а кажется — вечность".
Я решила испытать судьба и стала пробираться в глубь усыпальницы, прячась в тени, благо её было предостаточно. Удивительно, но, несмотря на отсутствие регулярных тренировок, моё тело ещё не окончательно забыло, каково это — быть боевой жрицей.
"Скоро вы будете вновь спать спокойно, дорогие родичи. Даю слово".
Наглецов я услышала раньше, чем увидела.
— Взгляни на череп, брат Реми! — восторженный, почти мальчишеский голос никак не вязался у меня с образом самоуверенного студиозуса, чихавшего на запреты общества. — Оцени его форму! Я в восхищении!
— Я тоже восторгаюсь его пропорциями, брат Эдо, но прошу, говори тише. Если нас застанут здесь…
— …то выкинут из Университета без права на восстановление. Знаю, знаю. Но ты только погляди на строение скелета! Исходя из них…
— …наша теория абсолютно верна.
"Эдо и Реми? Что за имена такие? И почему они называют друг друга братьями, хотя произношение у них восточновейларнское и западновейларнское соответственно?"
Если первый по голосу был восторженным исследователем, то второй — расчётливым эстетом.
— Нет никаких сомнений, что среди прародителей Леньеров не было ни демонов, ни эльфелингов! Они ничем не отличались от своих же крестьян, да и по образу жизни ещё каких-то шесть-семь веков назад ненамного их превосходили. А ещё говорят, белая кость…
— Скорее желтоватая, — поправил товарища "брат Реми". — Привыкай к точности. Вольности языка — что поэтические, что народные — преступление против истины.
Да ты формалист, братец-магик. Не хотелось бы мне встретиться с тобой один на один поздним вечером на каком-нибудь профессиональном собрании. Проглотишь ведь меня в один присест, вместе с хрустальными туфельками, локоном в медальоне да томиком виршей мёртвых поэтов… и вряд ли поморщишься.
"Не пора ли выйти из тени, Хелена Лерьэн-Альноэн? Ты ведь обещала милой мёртвой барыше, что поможешь".
Элен сказала, Элен сделала. Крошечный шажок для отступницы, гигантский — для маленькой волшебницы-лексимика.
— Кхе-кхе.
Ай-ай, в горле запершило. Какая неловкость!
Над древним саркофагом (крышка была аккуратно снята и приставлена сбоку) склонились двое юношей в форменных университетских мантиях. Кто знает, от каких именно тёмных шалостей над останками несчастной им пришлось отказаться из-за моего неожиданного появления.
— Ого! Да это же Хелена Тэйресская! — воскликнул один из любознательных молодых людей, бледный растрёпанный блондин. Своим глупым выкриком он окончательно разрушил драматичность момента.
— Действительно, Хелена, — заметил второй, болезненно-хрупкий брюнет, поправляя очки в изысканной оправе. — Второй год, лексимик, способности посредственные, семейный достаток — скромный. Рост средний, волосы белокурые, глаза зелёные. Увлечение — чтение рыцарских романов. По-видимому, получила религиозное образование в Храмовой Школе при церкви Эва. Родом из небольшой деревни на севере Вейларнии. Малообщительна. Чудна. Вероятна склонность к некромантии.
"Ошибочка вышла, красавчик. Я училась в Храмовой Школе при церкви Жиюнны. Но в целом осведомлённость поражает. Чем же моя скромная персона так привлекла тебя?"
Неприятно было выслушивать своё краткое описание из уст совершенно незнакомого человека. Последний вывод "эстета" особенно покоробил меня. Хоть некроманты и боевые жрицы Владычицы иногда берутся за одни и те же дела, методы у них абсолютно разные.
"Я полюбила человека, который уже почти пять веков как сошёл в могилу. Если бы нашёлся некромант, способный вызвать его душу из небытия, я бы всё отдала ему. Но не родился ещё такой маг, да и вряд ли родится. Даже богам даны границы, чего уж говорить о людях?"
Впрочем, не некая ли служительница Жиюнна три года назад нарушила Первый Завет?
— Что ещё интересненького расскажите? Прошу, не стесняйтесь — грязное бельишко-то моё.
Студиозусы переглянулись. Я скривилась: хотела смутить парней, но они не совсем не растерялись.
— Брат Реми! — радостно воскликнул блондин. — Ещё одна наша теория находит подтверждение. Какая удача! Я давно хотел закончить работу "Жизнь магов-повелителей-смерти и сочувствующих им в стенах Университета". Не хочешь рассказать нам о своих порочных наклонностях, Хелена? Это для истории! Мы даже обещаем сохранить анонимность.
— Милости Владык! Что вы за чушь несёте, ребята?!
"Брат Реми" снисходительно посмотрел на меня поверх очков и усмехнулся.
— Место нашей встречи очень подозрительно, не так ли, Хелена Тэйресская? Это склеп. Тут повсюду лежат мёртвые люди. Обычные девушки вряд ли согласятся заглянуть сюда без веской на то причины.
