Райдо Витич - Обитель Варн
`Я не человек, зря ты связался со мной', - прошептала, находясь, как во сне.
Игнат замер, осторожно, отодвинул ее от себя, вглядываясь в лицо:
— Ты что-то сказала? Я точно слышал…
`Глупый', - вздохнула Лесс.
Игнат, с минуту не мигая, смотрел в пустые черные зрачки Варн и прошептал:
— Ты передаешь мне свои мысли? Кто ты?
`Я Варн, дурачок'.
— Какая Варн?
`Какая разница? Отстань'
— Ты права, — прикоснулся лбом к ее лбу, провел пальцами по лицу, нежно, еле
касаясь. — Мне все равно кто ты: человек, Варн, чайка, русалочка. Я люблю тебя.
`Что такое любовь'?
— Когда тебя нет, есть только тот, кого любишь.
`Это слепота'.
— Возможно. Но это очень важная и приятная слепота. Останься со мной, не уходи
больше. Я сделаю все, что ты хочешь. Я даже готов убить ради тебя. Не знаю, что
со мной, лишь одна мысль в голове, один образ с утра и до вечера — ты. Я лежу
ночью и думаю — где ты? С кем? Хожу, как омороченый, и все надеюсь, а на что,
сам не понимаю.
`Ты просто слышал мой голос'.
— Причем тут твой голос?
Лесс отвернулась, отстранилась, выскользнув из его рук.
— Постой, давай обработаем раны.
`Не стоит, сами заживут'.
— Давай хоть промоем их антисептиком.
`Промоем'?
— Да, пойдем
Игнат подхватил ее на руки и понес в ванную комнату, поставил перед умывальником
у огромного зеркала, в котором отражалась просторная чистенькая комната в сине-голубых
тонах, душевая кабинка, яркие пушистые полотенца на серебристых кольцах. И Варн.
Лесс замерла, вцепившись в края умывальника, пристально рассматривала себя и
утонула в черных зрачках, как в омуте. Комната закружилась, замелькали пятна
полотенец бликами на кафеле; белое лицо, черные волосы, черная одежда и черные
глаза. Полетели каруселью смутные образы: Игнат, Хоф, Бэф…
Лесс рухнула.
— Ты напугала меня, — погладил ее по волосам смуглый парень.
Лесс резко села, удивленно уставившись на мужское лицо, и огляделась вокруг:
широкая постель, подушки с выбивкой, пушистое одеяло, синий шелк пижамной
рубашки на своей груди и руках. Вокруг светло и тихо. За окнами день.
`Который час'?
Игнат пожал плечами и посмотрел на часы, встроенные в голограммный снимок
хрупкой шатенки на стене:
— Одиннадцать.
`А как же? А что же'? — нахмурилась Лесс, пытаясь понять, что ее обеспокоит,
вспомнить хоть что-то из `вчера', чтоб понять что сегодня. Но в памяти было тихо
и пусто, лишь какой-то мужчина бился в ней, словно сквозь немую стену, но кто он,
какой, и что за стена, она не могла понять. Тряхнула волосами, сжала виски,
пытаясь сосредоточиться. Тщетно.
— Тебе все еще плохо? Я говорил: нужно вызвать врача, ты серьезно ранена. Такое
чувство, что на тебя напал зверь, вся грудь исцарапана, вся в крови.
Лесс принялась лихорадочно освобождаться от пижамы, чтоб рассмотреть себя, а
потом вопросительно уставилась на парня: где же те страшные раны, о которых ты
говорил?
— Не….не знаю, — растерялся тот, видя на коже девушки лишь пару белесых
шрамов. Но ведь он мог поклясться, грудь была разодрана в клочья!
Лесс вскочила и заметалась по комнате: она не помнила ее, не понимала, где
находится, у кого, с кем, и кто она сама и как оказалась здесь?
— Ты что? Что ты ищешь? Одежду? Я принесу…
Лес развернулась парню:
— Кто ты?
Тот окаменел, потом глубоко, через силу вздохнул и качнулся к девушке, желая
прикоснуться.
— Кто ты? Кто я? — повторила девушка, кривясь от непонимания и беспокойства.
— Я? Ты?
Казалось он не понял вопроса и не хотел понимать, смотрел на Лесс с
благоговением и гладил, перебирал волосы, касался губами лица.
— Кто ты?! — оттолкнула его Варн.
— Я твой муж, — брякнул он первое, что пришло на ум от огорчения, что она
отстранилась. Девушка растерянно хлопнула ресницами, нахмурилась, с подозрением
и не доверием глядя на парня:
— Ч-что? — голос подсел.
— Я твой муж, Игнат, — осмелел тот, и подтянул девушку к себе, обнял
настойчиво, крепко, и принялся придумывать на ходу, очень надеясь, что правда
откроется не скоро, а когда откроется, девушка уже полюбит его, не бросит. И
простит ложь. — На тебя вчера кто-то напал. Ты сильно испугалась, и твоя
психика устроила амнезию. Со временем ты все вспомнишь, я помогу. У нас все
будет хорошо. Я учусь, а ты не учишься и не работаешь, потому что ты моя жена.
Нам помогают мои родители. А твои… ты сирота.
Заглянул ей в глаза — поверила ли?
Лесс лишь хлопала ресницами, находясь в полной прострации…
Глава 8.
— Бэф…
— Оставь меня!!
Майгра сдуло в коридор. Урва сжался, с трудом устояв на ногах. Долго молчал,
боясь нарушить раздумья вожака, и тихо, скорей для себя, чем для ушей
Бэфросиаста, сказал:
— Если заснула где-то, то дорогу домой уже не найдет. Молодая…
Бэф угрюмо смотрел в окно на острые пики горных вершин. В свете дня они,
казалось, смеялись над ним: ну, что, перехитрил судьбу? Превратил ласточку в
ворону?
Бефросиаст скрипнул зубами:
— Еще не все вернулись.
— Остались только Май и Сувиост.
В зал вплыл Дейнгрин, послонялся и спросил, сев в кресло:
— Помощь нужна? На границе двенадцать Варн, они помогут.
— Сами, — отрезал Бэф, даже не повернувшись к гостю.
Тот с сомнением качнул головой:
— Вы еще не нашли изгоев, а уже несете потери.
— Лесс вернется.
— Как? Память молодых, что зарница — мелькнула и погасла. Прими мои
соболезнования.
— Оставь их при себе. Лесс вернется. А чужаки будут выданы тебе в течение двух
суток. Майгр!
— Да, Бэф, — несмело высунулся из-за косяка двери тот.
— Останешься за меня. Я иду в город. Ты тоже, — бросил недовольный взгляд на
