Елена Лобанова - Предел
— А сейчас тебе сколько лет?
— Двадцать два. Фар Бриск так считает.
— Понятно. Такая же наивная! Слушайте оба. Нэрнис, навостри уши! Людей в городе много. Но человек существо по большей части подневольное, а поэтому — подозрительное. Чем тише ты себя ведешь, тем ты подозрительнее. К приезжим, с целью обобрать, будет цепляться всякий, кто имеет право брать и не отдавать: уличная стража, стража на городских воротах, и даже — держатели постоялых дворов. Даже они, если ты покажешься им необычным, немедленно пошлют шустрого слугу доложить куда надо. В городе ищут троих. Нас и так трое, что уже — не слишком хорошо. Но идти порознь было бы… неосмотрительно с моей стороны. Нам было просто необходимо, чтобы нас сочли свежеприбывшими. Вы запомнили, как звали сборщика?
— Он не представился!
— Нэрьо, забудь временно слово «представился». Мальчик, который подносил воду, как раз перед тем, как мы подошли, называл его «Почтенный Грид». Если кто-то будет приставать к нам с расспросами, я заведу ту же песню про тебя-олуха и про племянницу-невесту. И найду возможность вставить в речь этого Грида. Может эльф знать имя портового сборщика и иметь при себе въездную бирку?
— Фу!
— Вот! Поэтому мы — неинтересные. А я — жадный и шумный. Есть два типа людей, с которыми лучше не связываться — страдающие жалобщики и состоятельные крохоборы. Первые заставят тебя возненавидеть весь мир, вторые — заплатить за воздух, которым они дышат. И если мы хотим покинуть Малерну до заката, то пусть она сама нам в этом поможет — выгонит за ворота, в надежде, что мы больше не вернемся. Не хочу пугать, но… За сведения о нашем местонахождении награда составляет… угадай, сколько?
— Ну… десять кварт, ну….
— Сто кварт. Четыре сотни золотом! От городской казны. И сотня от самой Бриск. Рынок об этом гудит. На каждом перекрестке объявляли с утра по три раза. Так что народ присматривается ко всем «троицам». Пять сотен золотом. Запомнили?
Пелли пискнула. Она эту кучу золота даже представить себе не могла и скосила глаза на кулон. А Даэрос продолжал стращать спутников:
— Сейчас каждая собака, и в переносном и в буквальном смысле, ищет и нюхает. Я не зря колесил по рыбным рядам — рыбные кишки, чешуя и вода из чанов — не всегда плохо. Там наш след, наверняка потеряли. Пока обойдут все постоялые дворы и злачные места… Потом, может быть, заглянут в сарай и найдут вещи под полом… Но это — уже когда будут залезать в городе в каждую нору. Два-три дня они будут думать, что остроухие попиратели законов где-то затаились. И нам нужно это время.
— А я? — Пелли так и не поняла, сколько же назначили за её поимку.
— А с тобой должна разбираться сама хозяйка: за кражу тачки, за помощь в побеге. Ты же не вернулась… За помощь в побеге, кстати, Бриск должна заплатить за твою вину, или отправить тебя… принять наказание самостоятельно.
— Какое? — Пелли еле дышала от ужаса. Малерна никогда бы за неё не заплатила.
— Тебе это очень надо знать? Не висни на мне так. Если тебя поймают, то только вместе с нами, а мы за тебя заплатим. И без обмороков! Нэрнис рассказывал, как ты умеешь падать! Так что про наказания, наивное дитя, я тебе потом расскажу. Кому, чего и сколько. А пока не начали трясти за бока всех, кто гуляет втроем, надо покинуть город. Заметно, шумно, без тени подозрения. Пришли!
Место, в которое завел их Даэрос, было на самой восточной окраине города. Совсем рядом с городской стеной. Если бы они не петляли по всем улицам и переулкам, от порта, до «Трех Бочек» и дальше, то давным-давно добрались бы сюда от старой пристани, прогулочным шагом вдоль стены. Не самый отвратительный район. Отвратительные лепились ниже к порту. Но и далеко не самый приличный. Об этом можно было догадаться по двухэтажному домику с вывеской «Морской барашек», около которого они остановились. На вывеске непристойного заведения красовался вполне обычный барашек, оседлавший с тыла… второго барашка, только безрогого. Овцу. Время от времени из здания доносились хоровые восторженные вопли. Доблестные стражи врат Малерны спокойно скучали под этот аккомпанемент. Такое «странное» соседство порока и воинской отваги объяснялось просто: стражники регулярно посещали «Барашка», а хозяева «Барашка» всегда могли рассчитывать на помощь стражи.
— Я туда не пойду! — Пелли еле дышала.
— Я тоже! — Нэрнис уперся — Это же несмываемый позор, Аль Арвиль в… таком месте!
— Не надолго! Не сметь срывать план! Зайти и выйти. Никто там тебя не селит. Нельзя тут торчать, ну!
Но Нэрнис трогаться с места не собирался.
— Пелли, помоги мне! Давай. А работник, ладно, на улице подождет! Пелли, очень надо! Очень! Мы уже почти у выхода. Его же схватят, а он…
Сломать сопротивление безнадежно влюбленной девы, причем дважды за день одним и тем же способом… Даэрос мысленно обозвал себя так, как никто не посмел бы его обозвать. Рявкнул Нэрнису «Жди здесь!» и ввалился в притон. Гордая и невинная дева ступила следом. Нэрнис даже возмутиться не успел, как она вылетела обратно. А Даэрос и не спешил выходить.
Пелли рыдала на плече Нэрниса. Благо плечо было как раз на уровне носа. Стражники у ворот вполне могли слышать: «А там… а они… какая гадость….!.» Но страдать о попранном целомудрии долго не пришлось. Дверь распахнулась, а потом с хрустом вошла в косяк — это Даэрос пнул недостойное заведение, выходя из него в приличное общество.
— А ну, отойди от девки, поганец! Шею сверну! — это уже был не бас, а рев быка.
«Опять!» — с тоской подумал Нэрнис. Но это «опять» ожидало его в расширенном варианте. Ухватив всхлипывающую Пелли за руку, Даэрос поволок её в сторону ворот, возмущаясь и изрыгая отборную брань. Нэрнис уныло плелся сзади. Ему порядком надоела эта беготня кругами, вопли, бородатый эльф и его нетипичные выражения. Просто страшный сон какой-то. Невольно вспомнились тихие воды озер, ивы полощущие в них ветви… Как красиво колышется лунная дорожка, когда ветер качает дерево, и листья на тонких нитях ветвей отправляются в свой недолгий путь по потревоженной водной глади…
— Я спрашиваю, что это за город такой! Вот! Девка! Невеста на выданье! — Даэрос бесцеремонно показал «девку» со всех сторон, вертя её как куклу. — А они что? Я же спросил у этого мерзавца, чтоб его клопы съели, где тут прилично и не дорого? И это прилично?! — Даэрос вытянул руку в указующем жесте, в сторону «Барашка», а потом ткнул пальцем в Пелли, которая пятилась от него боком — Девка! Моя племянница! На выданье! Заходим, а там… тьфу, непотребные, а? Спереди — голые, сзади голые, и вовсе голые на столах скачут? Это как? Это, я вас спрашиваю, прилично?! А просить за постой в таком заведении две медных прилично, а?!
