Натали Аббре - В поисках мистики
Ленивое воскресенье подходило к концу, Галина покрасила волосы в парикмахерской, сидя под панамой из киселя с дырочками. На ее голове в волосах возникли перышки, в виде лапши. Дома она больше смотрела в зеркало, чем на телеэкран. Галина переключала программы, но во всех программах встречала — комоды. «У них, что сегодня день комода?» — подумала она недовольно.
Запиликал мобильный телефон, басистый голос Тараса что-то стал говорить, но Галина уловила одно слово — комод.
— Тарас, что за комод? О чем ты говоришь? Я что-то упустила.
— Галина, тут знакомые ездили на похороны своего с деда, ему было где-то 90 лет, в его комнате обнаружили весьма занимательный комод, предлагают его передать тебе в коллекцию.
— Комод с барельефом, а в нем малахиты?
— Откуда ты узнала? Они тебе звонили?
— Нет, день так складывается, как пасьянс, ты очень вовремя позвонил. Когда, говоришь, комод привезут?
— Да хоть сейчас.
— А ты, что не знаешь куда вести? Бери их под руки и вези вместе с комодом в нашу мастерскую по реставрации мебели, проще в твою старую квартиру. Знаешь где она?
— Обижаешь. А ты там будешь?
— Одеваюсь и выезжаю.
— Лады.
Галина заплатила наследникам комода наличными за очередной подарок судьбы. Откуда у Галины наличные деньги? Она получила наследство от тетки Галины, поскольку прошло полгода после ее второй смерти. В квартире вместе с комодом остались Галина и Тарас. Они осмотрели приобретенное сокровище, без слов понимая друг друга. Галина поймала себя на мысли, что Тарас ее волнует больше, чем комод. Дерево, оно и есть дерево, а человек не дерево. Он тоже это почувствовал невидимые биотоки любви. В квартире стоял убогий диванчик, от его родителей еще остался. Галина и Тарас одновременно сели на диван, и стали смотреть на комод. С первого взгляда было заметно, что он сильно испорчен временем, но отреставрировать его вполне было можно.
— Тарас, как ты думаешь, а чувства можно отреставрировать?
— Ты о чем?
— Так, почувствовала себя старым комодом. День такой сегодня, даже эта старая развалина с остатками малахита меня не радует, все мне надоело!
— Да, ты что? Нам Самсон за этот комод больше отвалит, раз в десять, после реставрации, конечно.
— Эх, этот Самсон! Тарас, все так запутанно, что этот комод мне ему продавать не хочется.
— Оставь себе, или просто поставь в антикварный магазин моей мамы на продажу.
— О, ты мне уже и советы даешь! Кто из нас начальник?
— М…м… мало ли кто начальник?! Я мужчина, а ты женщина!
— Мне нравится твой ответ, как бы из него пользу извлечь? Ты не знаешь?
— А, чего тут знать? Ты — баба, я — мужик! Ты одна. Я вообще один… Да ты сюда прямо из ванны приехала, волосы рассыпчатые, чистенькие, даже влажные, ты вся такая!
— Красиво говоришь, да здесь удобства относительные.
— Какие нам нужны удобства? Мы ж на диване сидим! Старый он, так и, что, нас выдержит.
— Ты чего это мне предлагаешь?
— Ничего не предлагаю, — обиделся Тарас, — рядом с нами нет бугая Самсона, я и обрадовался.
— Есть хороший специалист, пригласи его этот комод отреставрировать, деньги на комоде уже лежат.
— Заметил, а мои услуги оплатишь? За доставку антикварной — малахитовой продукции!
— Наличными? Ты мой молодой человек, и за свою работу зарплату получаешь. Лучше возьми ключи, привезешь сюда реставратора, он сам все знает, что делать.
— А ящики открывать будем? — не дожидаясь ответа, Тарас встал, поставил комод под старую люстру, обошел его со всех сторон, открыл ящики, — чудес не было.
Галина посмотрела на Тараса, потом на открытые ящики комода, встала, подошла к комоду, достала маленькую бутылочку, на ней виднелась полу стертая надпись «пихтовое масло». Я взяла бутылочку в руки:
— А говоришь, ничего нет, а здесь такое сокровище! От чужого деда осталось наследство.
— Выброси! Зачем оно нужно?! Я не пойму: откуда тебя знают старики и старушки и присылают тебе старую мебель с солнечными камнями?
— Смотри, какая упаковка! Маслом еще можно пользоваться. А, что касается малахитовой мебели, так это моя бабушка обзвонила своих старых знакомых, после того, как увидела малахитовые часы. А божьи одуванчики почему-то Богу душу отдают вместе со своим сокровищем.
Галина резким движением раскрыла диван, успев заметить, что внутри дивана лежит чистая простынь. Вторым движением она постелила ее на диван.
— Прошу, Тарас, все готово для испытания наследства, скорее, его приложения.
Галина легла на край дивана и стала смотреть на комод, ей показалось, что старый дед вселился в комод и подмигивает ей. Тарас одним движением залетел на диван, на нем сверкал металлическими украшениями кожаный, широкий ремень…
Девушка повернулся к нему, и погладила ремень:
— Хорошее у тебя укрепление, снять его можно? Или сложно?
— Да и ты в каркасе, вон какая у тебя талия обтянутая! До тебя не добраться, и потом вокруг тебя столько мужиков, что страшно.
— Не обижай, это летние платье, сейчас все ткани тянуться, — и она потянула замок молнию на платье вниз, — а, что касается мужиков, так ты у меня один, а остальные партнеры по бизнесу, которых постоянно прибирает к своим рукам кузина Лада.
Тарас снял ремень. Они механически, каждый сам с себя снимали одежду и складывали со своей стороны дивана. Они еще не верили сами себе, еще все казалось большой шуткой. Галина протянула Тарасу пихтовое масло, пальцами показала, как им надо пользоваться, он послушался. Он умел играть на гитаре, надо было свои способности использовать в жизни, его тонкие пальцы, смазанные маслом, изобразили на мгновение игру на гитаре, больше этого не требовалось. Он взлетел на чистое тело Галины, такое живое, такое притягательно, такое нежное, такое готовое к нему, что он потонул в нем с замиранием сердца…
Комод стоял понуро, о нем просто забыли.
Галина предложила Самсону деловое соглашение: она поставляет ему антикварную мебель с малахитами, а он расплачивается за мебель для его музейной дачи, берущей начало от графа Орлова, от 1770 года. А кто не хочет пожить в интерьере, в котором сама царица почивала?
Стулья отдыхали. Отношения Тараса с Галиной с каждым днем становились прочнее. Тарас больше не бегал к матери на обед или ужин, ее квартира была заполнена людьми, и он все чаще готовил сам на кухне, если Галина зачитывалась очередной книгой. Иногда Тарас поднимал крышку глазка в двери и провожал взглядом новое семейство своей матери, после чего еще надежнее оседал рядом с женой.
В комнату ворвался Тарас:
