Екатерина Хайрулина - Три жизни бога
Да… дел много.
Лениво потянувшись, Эмеш заставил себя встать. Потом принес из дома одеяло, укрыл им Лару. Сходил к реке умыться.
Нужно только посмотреть как там эта Тиль, только и всего. Наверняка к обеду он уже будет свободен.
Найти жену Кинакулуша было не сложно, как-никак Эмеш все-таки бог.
Но когда он нашел, пожалел что вообще взялся за это дело.
Первой мыслью было схватить Тиль и быстрее тащить ее к Лару, уж она то знает что делать в подобных ситуация. Только Лару сейчас еще не в том состоянии, что бы оказывать кому-то помощь. Да и зная ее характер, Эмеш был уверен, что она просто пошлет куда подальше.
Нужно было либо сматываться побыстрее, и делать вид что он ничего не знает, либо принимать роды. Последнее вызывало у Эмеша ощущения, близкие к панике.
Ситуация осложнялась тем, что все шло не так, и помочь было некому. Тиль была одна. Еще недавно здесь была стоянка, но теперь пастухи ушли на новое место, видимо туда, где еще осталась зеленая трава. Тиль бросили одну. Как, почему?
Впрочем, это было сейчас не важно.
Тиль лежала на земле и тихо стонала. Судя по измазанному лицу, разбросанным вещам и перевернутому кувшину с водой, она еще недавно каталась по земле от боли, но теперь у нее уже не осталось сил.
В голове у Эмеша билась только одна мысль — уйти как можно скорее. Сказать потом, что не успел, не смог… Чем он может помочь? Это Лару знает что делать и умеет лечить, а он может только стоять и хвататься за голову.
Нужно уйти.
— Помоги.
Эмеш вздрогнул. Глаза женщины были устремлены прямо на него, и в них было столько… да чего в них только не было. Он застыл на месте. Ни одной мысли в голове не осталось, только этот взгляд и пустота.
— Помоги.
И что-то сломалось. Он подбежал, опустился на колени рядом с Тиль, не зная что делать, не зная даже куда девать руки. Он лихорадочно сжимал и разжимал пальцы, глупо дергал за одежду и не мог ничего придумать.
— Я сейчас умру, — в ее голосе было только спокойствие и уверенность.
— Нет. Нет. Не говори так. Все будет хорошо.
— Я умру, — сказала она, — мой ребенок, он так долго ждал… теперь он хочет появиться на свет, а я не могу, у меня нет сил. Слишком долго… я не могу…
Тиль закрыла глаза, ее тело выгнулось в судорогах, но кричать она уже не могла. Эмешу стало вдруг ужасно страшно, нужно было делать хоть что-нибудь. Он положил одну руку женщине на лоб, другую на живот. Единственное что он мог сейчас сделать, это поделиться с Тиль своей жизненной силой. Как-то раз он уже проделывал это, но тогда этого оказалось не достаточно, что бы спасти жизнь.
Как и что происходит он сам толком не знал, знал лишь, что может это сделать. Он сосредоточился, и что есть силы вытолкнул из себя через руки столько энергии, сколько смог. Главное что бы хватило.
И тут же в глазах потемнело, мир перевернулся. Эмеш еще успел почувствовать как его сильно тошнит, и вырубился.
Сколько времени прошло, сложно сказать. Когда он пришел в себя голова просто раскалывалась, в ушах гудело, во всем теле чувствовалась сильная слабость, словно от большой потери крови. Эмеш пытался открыть глаза, но у него не получалось.
Это ж надо было так не рассчитать. В тот, первый раз, все прошло довольно гладко… правда и не помогло ни фига.
Наконец удалось разлепить веки, и кое-как сфокусировать взгляд. Чуть в стороне сидела Тиль и кормила грудью ребенка. Такая счастливая, бодрая, свежая, словно это не она тут только что собиралась помирать. Надо же было так не рассчитать, и половины той силы хватило бы, а то и меньше.
Эмеш тихо застонал, пытаясь поднять голову, и тут же приступ тошноты настиг его с новой силой. Его долго рвало. Когда наконец удалось немного отдышаться и утереть рот, Эмеш увидел, как над ним склонилась обеспокоенная Тиль.
— Что с тобой?
— Все нормально.
Язык еле ворочался. Эмеш приподнялся и сел, опираясь на локти. В глазах снова потемнело, голова пошла кругом.
— Точно? Может я могу чем-то помочь? — спросила она.
Эмеш едва удержался, что бы не мотнуть головой, нового приступа он бы сейчас не выдержал.
— Нет. Это сейчас пройдет.
Пройдет или нет он точно не знал, но очень хотелось верить. И чем скорее тем лучше. Вот ведь связался с людьми на свою голову. И какого демона ему было надо? Запаниковал, потратил столько сил. А если мангары вот сейчас объявятся, что он будет делать? Глупость сделал, короче говоря…
А в глазах Тиль, устремленных на него, была только искренняя забота и волнение.
— Кто ты?
Стоит сказать? Соврать?
— Саир.
— Саир? Странное имя…
Эмеш пожал плечами. Имя как имя.
— Ты спас мне жизнь? — тихо спросила она, — Почему? Как?
— Не знаю, — честно признался Эмеш. Все произошло слишком быстро, что бы он успел это обдумать.
— Тебя послали боги?
— Да, боги… — усмехнулся он.
— Лару? Думузи?
Какой еще Думузи? Эмеш сморщился. За что не справедливость такая. Вот и спасай после этого людей.
— Эмеш, — сказал он.
— Эмеш? — удивилась Тиль, — неужели он… Ты уверен?
Еще бы он не был уверен!
Очень хотелось рассмеяться и рассказать правду, но он сдержался, возможно правда сейчас лишняя. Пусть лучше думает, что он всего лишь человек. В конце концов, правда может подпортить его репутацию. Бог, который без чувств валяется в степи, которого тошнит и шатает — это какой-то неправильный бог. Верно сказал тогда Уршанаби, истинной силы у него нет. Ни у кого нет.
— А ты видел какой у меня сын? — вдруг спохватилась Тиль, и ее лицо озарила счастливая улыбка, — я уж и не думала, что смогу когда-нибудь подержать его на руках.
Такой большой, не даром появился на два с лишним месяца позже срока. Не удивительно, что Тиль было с ним нелегко. Значит мальчик. Ну что ж, этому Кинакулушу повезло.
Эмеш вдруг поймал себя на том, что вместо ребенка, разглядывает Тиль. Она действительно стоила того, что бы ради нее спуститься в Илар. Люди в основном похожи друг на друга — смуглые, огненно рыжие, вылепленные когда-то из красной глины и крови богов. Но в ней было что-то такое, особенное. Вряд ли дело во внешности, но тогда в чем?
Тиль почувствовала это взгляд, и смутилась, отвела глаза. Эмеш поспешно отвернулся, только этого ему сейчас не хватало.
— Почему тебя оставили здесь одну? — спросил он.
— Они думали что я скоро умру, — просто сказала она, — ты знаешь, не хорошо возить с собой мертвых, тогда на новом месте жизни не будет.
Вот варвары! Это ж надо! Нужно будет заняться ими, беседы провести. Бросать человека умирать из-за каких-то предрассудков.
